Олаф Бьорн Локнит - Пожиратели плоти

– Моя-то жизнь уже позади, – сказал Энгус, положив худую, со вздутыми венами руку на ладонь Вайда, – а вот за вас душа болит… Как же вы проживете в этих местах, совсем одни? Вы ведь только начинаете жизненный путь, у вас впереди было столько надежд… Как несправедливо то, что случилось с нами!

Вайд безуспешно поискал для пожилого мастера слов утешения – и лишь молча пожал его слабую руку.

– Я вот что думаю, – продолжил Энгус с некоторым трудом. – Если нас забросило в тот самый мир, из которого приходили в Тарантию демоны, то выжить здесь просто невозможно…

– Если бы мы попали в тот самый мир – то, насколько я успел узнать повадки демонов, наши дочиста обглоданные кости уже сушились бы на солнышке, – отозвался Вайд. – Нет, это совсем иное место… Впрочем, неизвестно, какой из этих миров лучше, – без всякого оптимизма заключил он.

Подняв голову, молодой кордавец с некоторым удивлением увидел, как Шеки поит из своей фляги принца Ольтена. При дневном свете немедиец выглядел гораздо лучше, чем вчера. Подойдя к юноше, Вайд осторожно размотал повязку и увидел, что рана заживает – молодой организм успешно справлялся с недугом. Перевязав Ольтена снова и буркнув что-то невразумительное в ответ на его благодарные слова, Вайд собрался вернуться к мастеру – но тут возбужденный голос Ларго со двора привлек его внимание. Молодой гвардеец явно обнаружил что-то необычное и теперь звал посмотреть остальных.

Выйдя во двор, Вайд увидел, что его товарищи сгрудились у полуоткрытых ворот, глядя на равнину. Подойдя, Вайд аккуратно отодвинул в сторону открывшего рот Тандиля и взглянул туда, куда указывал Ларго.

По пустыне неторопливо двигалось животное. Оно было невероятно огромно. Рядом с ним носорог – самый большой зверь из виденных Вайдом – выглядел не крупнее, чем кролик около лошади. Своим видом существо напоминало чудовищного родича ящерицы. Массивное тело покоилось на толстых кривых ногах, огромный хвост волочился позади. Длинная, как у змеи, шея поддерживала треугольную голову с маленькими глазками, но зато внушительной пастью. Чешуйчатая шкура животного была грязно-бурой и покрытой какими-то наростами и складками. Если бы чудовище легло, подогнув ноги и опустив голову, издалека его вполне можно было принять за обычный холм.

– Великий Митра, что же это за мир, рождающий подобное? – пробормотал вышедший следом принц Ольтен, с ужасом уставившись на диковинного зверя.

– Если он захочет прогуляться через крепость – вряд ли от нее что-нибудь останется, – заметил Ларго. – И с такой длинной и гибкой шеей ему нетрудно будет переловить всех нас…

– Я бы на твоем месте помолчал, гвардеец Ларго! – с некоторой нервозностью оборвал юношу Эсканоба. Несколько мгновений Ларго добросовестно выполнял этот приказ, но потом не выдержал:

– Чем же этот змееящер питается в голой пустыне? Не случайными же путниками вроде нас, – молодой гвардеец вопросительно взглянул на Вайда, словно тот был досконально знаком со здешним миром и его обитателями.

Внезапно чудовище остановилось и завертело головой, словно выискивая что-то. Все невольно отпрянули назад, точно надеясь спрятаться за старыми воротами от животного, которому крепостная стена едва доставала до спины. Но зверь, не обращая никакого внимания на людскую постройку, начал с удивительным для такой громадины проворством разгребать песок передними лапами. Сделав несколько движений, змееящер повернулся к этому месту спиной и издал пронзительный, какой-то птичий крик.

– Кажется, это не он, а она, – пробормотал Вайд, неплохо знакомый с повадками животных после трехлетнего пребывания в джунглях.

Из-под приподнятого хвоста змееящера точно в вырытую яму одно за другим вывалились несколько белесых яиц. Треугольная голова самки медленно повернулась назад, и она с некоторым недоумением обозрела собственное произведение. С помощью задних лап чудовищный зверь небрежно забросал кладку песком, и, выполнив свой материнский долг, равнодушно пополз в ту сторону, откуда недавно появился.

– Теперь понятно, – проговорил Вайд, чувствуя большое облегчение оттого, что гигантское животное удалилось. – Они приходят сюда откладывать яйца, а живут там, где есть пища. Значит, здесь есть более плодородные и гостеприимные места.

– Ну, это смотря чем они питаются, – осторожно заметил Ольтен. – Я бы не поручился за гостеприимство мест, населенных подобными животными…

Через приоткрытую каменную дверь, кряхтя, выбрался Конан и подошел к собравшимся у ворот спутникам.

– Я был наверху, обошел по коридору крепость, – сообщил киммериец. – С другой ее стороны есть смотровая площадка. С нее я разглядел у самого горизонта что-то темное, похожее на горы. Оттуда и явилась эта тварь, – Конан махнул рукой в сторону уползающего змееящера. – Горы – наше спасение, там должна быть вода. А то я видеть больше не могу этот мертвый песок! – и король выразительно сплюнул.

– В горы – так в горы. Не все ли равно, куда идти в этом чужом мире, Ваше Величество, – с тоской сказал Эсканоба.

– Ну, ты раньше времени нас не хорони, – буркнул Конан. – Если человек силен и не дурак – он выберется из любой заварушки, клянусь Кромом! По крайней мере, я раньше всегда выбирался, – пожав плечами, добавил киммериец.

Остальные участники отряда в это время продолжали задумчиво смотреть на место кладки чудовищного змееящера.

– Интересно, а съедобны ли его… ее яйца? – выразил общую мысль Шеки, вожделенно потирая руки.

– Давайте сходим туда, и я проверю! – немедленно встрял Тао, всегда чутко реагировавший на разговоры о еде.

– Неплохая мысль, малыш, – Конан одобрительно почесал Тао за ухом. Сгрудившиеся у ворот изголодавшиеся путники кинулись было к месту кладки, но король окриком остановил их.

– Со мной пойдут Шеки, Эсканоба и… и ты, – Конан ткнул пальцем в Ларго. – Остальные – сидите в крепости и дожидайтесь нас. Нечего всем вместе по неизвестной земле шляться, не дома!

Проследив взглядом за удаляющейся четверкой, впереди которой, облизываясь на ходу, бежал Тао, Вайд отправился обратно в зал. Рядом с лежащим мастером он обнаружил Чепозуса, который рассказывал Энгусу очередную нескончаемую повесть о собственных подвигах, стараясь на свой манер развлечь больного. Вайд безнадежно попытался вызвать Лабиринт – но с тем же успехом он мог бы наладить беседу с самкой змееящера.

Вскоре снаружи послышались возбужденные голоса. Вайд решил, что вернулись охотники за яйцами – но через дверь просунулся сияющий Тандиль, тащивший что-то в вытянутой руке.

– Пока командование в пустыне еду добывает, мы тут тоже без дела не сидим! – в круглых глазах молодого гвардейца светилась гордость. – Смотрите, что я поймал!