Олаф Бьорн Локнит - Пожиратели плоти

В руке Тандиля бессильно свисало животное размером с кошку. Его беловатый мех был весь в песке, передние лапы с плоскими широкими когтями напоминали кротовьи, морда с маленькими заплывшими глазками и острозубой пастью казалась достаточно непривлекательной.

– Они под землей живут, – сообщил Тандиль. – А эта вылезла к источнику, тут-то я ее и схватил. Еще укусить меня успела, прежде чем я пристукнул ее, Сетово отродье! – гвардеец продемонстрировал маленькие точки от острых зубов на ладони с таким видом, словно это было боевое ранение.

– Существо любопытное, хотя и не очень аппетитное на вид, – вежливо пробормотал мастер Энгус.

– Ничего! Сейчас наберем дров, разведем костерок, поджарим эту зверюшку – и ты, уважаемый Энгус, мигом уплетешь свою долю! – Тандиль бережно уложил свою добычу на чей-то плащ и, набрав охапку валявшихся в зале деревянных обломков, выбрался во двор.

Вайд потерянно побродил по залу, надеясь увидеть что-нибудь интересное, затем подошел ко входу в темный тоннель и даже сделал несколько шагов вглубь – но последовать дальше в полной тьме не решился. Тут ему попалась на глаза тушка пойманного Тандилем животного и, наклонившись, он оглядел зверька. В приоткрытой в предсмертной судороге пасти выделялись передние зубы, длинные и слегка загнутые назад, как у змеи. Ощутив смутное беспокойство, Вайд лезвием своего метательного ножа потрогал основание верхних зубов животного. На светлом металле задрожала темно-золотая капля. Вайд похолодел от пронзившей его догадки.

Во дворе крепости что-то громко обсуждали, Вайд различил звучный голос Конана. Выскочив наружу в поисках Тандиля, он увидел вернувшихся короля со спутниками.

– Разрази Кром всех местных тварей и эту громадину в первую очередь! – в сердцах говорил киммериец. – Эти проклятые яйца затвердели настолько, что, как я ни колотил по ним мечом, ни одно даже не потрескалось! – и Конан с видимым трудом швырнул на песок белесое яйцо размером с голову ребенка, покрытое чешуйками и засохшей слизью с прилипшими к ней песчинками. – Вот, можете сами попробовать!

Принц Ольтен наклонился и постучал кулаком по чешуйчатой поверхности.

– Словно камень, – подтвердил юноша с оттенком разочарования и провел пальцем по длинным и глубоким царапинам, оставленным на боку яйца мечом Конана. Тао горестно вздохнул.

Вайд огляделся и увидел Тандиля, сидящего на песке около крепостной стены. Рядом возвышались сложенные для костра обломки, откуда вился робкий белый дымок. Сам гвардеец с удивлением разглядывал укушенную руку.

– Посмотри, как распухло, – недоуменно сказал Тандиль, протягивая Вайду вспухшую и побагровевшую ладонь. – И голова почему-то кружится… От голода, что ли?

Вайду не раз приходилось видеть укушенных ядовитыми змеями людей. Взглянув на руку молодого гвардейца, он понял, что уже поздно принимать какие-то меры. Видимо, яд пойманного Тандилем зверька действовал очень быстро. Но все-таки Вайд вытащил кинжал и, прокалив его в слабом пламени костерка, одним движением рассек ладонь вскрикнувшего от боли и изумления гвардейца. Из раны хлынула кровь пополам с чем-то темно-желтым.

– В зале на полу лежит мертвый зверек, – бросил через плечо Вайд подошедшим товарищам. – Не трогайте его ни в коем случае! Тао, проверь, ядовито ли мясо – только осторожно. Пожалуй, яд этого животного пострашнее, чем у плюющейся кобры.

Глаза Тандиля округлились от ужаса.

– Так, значит… значит, я… – заикаясь, начал он.

– Не знаю, – хмуро ответил Вайд. Конан мрачно выругался, а Ларго сочувственно стиснул плечо пострадавшего соратника.

Слабеющего на глазах Тандиля уложили неподалеку от мастера Энгуса и накрыли всеми имеющимися плащами – его трясло от сильного озноба. Понюхав мясо зверька, Тао сморщился и решительно заявил:

– Это есть нельзя!

Тушку осторожно выкинули за крепостную стену. Тандиль стонал и беспрестанно просил воды. Опухоль на руке расползалась буквально на глазах, вскоре начался жар. Ольтен сидел рядом с гвардейцем и с виноватым видом смачивал его пылающий лоб водой из фляги, не зная, как еще можно помочь Тандилю. Остальные тоже находились в зале, не решаясь, как прежде, запросто выходить во двор, где водятся столь опасные твари.

Конан подошел к Вайду и опустился на пол рядом с ним.

– Надо уходить отсюда, – негромко сказал король. – Здесь мы перемрем от голода или от укусов этих бестий… Сколько еще, по-твоему, он протянет?

– Точно не знаю, этот яд действует так быстро, – неохотно отозвался Вайд. – Может быть, до вечера.

– Значит, мы не сможем выйти раньше завтрашнего утра, – пробормотал Конан. – Это плохо. Мы рискуем ослабеть от голода и не добраться до гор.

– А как долго идти туда? – спросил Вайд просто для того, чтобы что-то сказать.

– Думаю, дня три, – пожал плечами киммериец. – В пустынях видимые расстояния обманчивы. Кажется, вот они, горы, совсем рядом – но ты идешь, идешь, а они словно дразнят тебя и никак не хотят приближаться.

– Мастер Энгус болен, он не сможет выдержать такой путь, – неожиданно проговорил Вайд, взглянув на задремавшего мастера, чьи морщины сейчас выступали еще резче, а лицо приняло страдальческое выражение. Ничего не ответив на это, Конан молча встал и отошел от своего бывшего юнги.

Не в силах больше слышать стоны Тандиля, Вайд вышел во двор крепости. Солнце перевалило через полдень и неторопливо следовало предначертанным ему путем. Поднявшийся ветерок бросал на выщербленные плиты двора пригоршни белого песка, выдувая из заброшенной крепости, словно из детской пищалки, одну тоскливую ноту. Вайд уселся у крепостных ворот, прижавшись спиной к нагретому камню стены и бесцельно пересыпая песок из одной руки в другую. Вскоре он почувствовал под своей ладонью шелковистую шерстку маленького демона.

– Вот и съездили мы с тобой в Аквилонию, желтоглазый бродяга, – мрачно произнес Вайд, потрепав друга по загривку. – Кому теперь достанется мой «Непоседа»? Не станет же Сигурд драться с Оливенсой за капитанство! Хотя мои сорвиголовы наверняка решат, что я умер и могут потребовать соблюдения традиций Берегового Братства… – Вайд вспомнил, как ему самому пришлось сражаться с собственным штурманом-кофийцем, осмелившемся при поддержке части команды претендовать на звание капитана. Хвала Митре, наглость этого человека во много раз превышала его воинские умения. После этого случая Вайд долго не доверял своему новому штурману Оливенсе, взятому на борт карака в славном городе Карташене.

Вайд обнаружил, что улыбается, вспоминая оставшихся в Зингаре друзей, и на сердце у него стало еще тяжелее. Тао вздохнул и потерся мордочкой о колено друга.