Оливер Джонсон - Последняя Утренняя Звезда

— В конце концов Туча устал и поскакал медленнее. Я со страхом посмотрел назад и мое сердце едва не остановилось от страха: к первоначальной стае присоединилось еще множество зверей, и теперь за нами бежало не меньше сотни волков. Я решил, что сейчас нас разорвут на мелкие кусочки, но волки тоже побежали медленнее и глядели на меня, склонив головы набок и высунув языки изо рта, чем-то похожие на собак, ждущих команды. Я был голоден и увидел ферму. Может быть там можно найти еду? Я прикрикнул на волков, и они со страхом убежали, как тогда, когда ты бросаешь камень в собачью стаю; но потом они вернулись обратно, доверчиво глядя на меня. Я спустился на землю, нервно поглядывая на них, потому что знал, что случись чего — мне не ускакать, но они не приближались, а просто бежали за мной, пока я шел к ферме.

— Я вошел внутрь. Вампиры побывали здесь до меня, фермер и его семья были убиты. Но я не испугался. Нет, еще хуже, при виде этого ужасного зрелища я почувствовал странный дикий восторг, ноздри задрожали, я чуял запах крови, сердце забилось быстрее. Помоги мне Ре, если мой рот мгновенно не наполнился слюной. Я заставил себя отвернуться от мертвых, пошел в кладовую и сожрал все, что нашел там. — Он посмотрел на Гарна задумчивыми карими глазами. — Да, а там, где кровь натекла на пол, вылизал и ее, как зверь, как волк. Пока волки рвали на куски высосанные тела фермера и его семьи, я ел их хлеб и высушенное мясо, а вид разорванных трупов не тронул меня ни на йоту, или, скорее, он только подстегнул мой голод, так что я ел с чудовищным аппетитом. Неделя шла за неделей, я никогда не снимал плащ, все больше волков бежало следом за мной, и я постепенно становился одним из них, у меня появились волчьи нужды и волчьи инстинкты.

— Мы скакали и скакали. Я слышал странные звуки, вой и рычание, их язык — сначала я не ничего не понимал, но потом, вдруг, стал все понимать. Как если бы я стал одним из волков, частью их стаи — и даже их вожаком. Их дикость и жестокость стала частью меня. — Фазад посмотрел на плащ, грудой лежавший на каменном полу, потом опять поднял голову и в упор взглянул на сенешаля. — Ты хочешь услышать что-нибудь еще?

Гарн покачал головой. — Нет, ты и так наговорил вполне достаточно. Это магический плащ. А та старуха была не человеком, но духом волчицы.

Фазад кивнул. — Да. Как если бы она вошла в меня, надеясь отомстить тем, кто убил ее саму и щенков. Дух волчицы все еще живет в плаще — чем дольше я ношу его, тем больше получаю волчьих способностей: быстрота, умение неслышно подкрасться к жертве, неутомимость… — Его голос оборвался и он опять уставился на магическую вещь, лежащую на полу, отблески пламени играли в его глазах и в глазах волчьей маски на капюшоне.

— Ну, расслабься, парень, — сказал Гарн, — ты в безопасности. Тебе больше не нужна эта проклятая штука. Обещай мне никогда не надевать ее снова.

Фазад поглядел на плащ, потом на Гарна. — Слишком поздно. Неделю назад я ночевал в доме в нескольких лигах на север отсюда. Мы приехали туда в сумерках, и там опять на полу были растерзанные тела людей, а на них лежали волки. Я проснулся среди разбросанных костей, в ноздри ударил жестокий запах крови и шерсти. И тут мне стало противно, я сорвал с себя плащ и выбежал из дома, зовя Тучу, который радостно подскакал ко мне. Я вскочил на него и мы ехали больше часа. Но волчьи голоса не умолкали в моей голове, они звали меня снова и снова, пока я не остановил Тучу, не повернул назад и не надел его опять, потому что тот, кто хоть однажды носил его, никогда не сможет снять его с себя. — Все это Фазад выпалил неуверенным, дрожащим голосом, как если бы в нем еще была тень надежды, что придет день, и он сможет избавиться от опасной вещи. Он опять опустил голову и посмотрел на спокойно лежащий плащ. Сверкающие красные глаза зверя глядели на него с видом собственника.

Фазад устало сел, подперев голову руками. — Аколиты, они вернутся?

— Возможно, — Гарн пожал плечами. — Каждую ночь они проходят по дороге, барабанят в дверь и орут, но меня они боятся, потому что я не боюсь ни их, ни их Бога, ни даже самой смерти. Но как раз сегодня ночью надо быть настороже. — Он вышел из комнаты в коридор, а оттуда в вымощенный каменными плитами зал; Фазад тоже встал и пошел за ним. Из-под косяка входной тени тянуло ужасающим холодом. Гарн прислушался, но услышал только завывание ветра и далекое потрескивание огня за ними. Он повернулся и увидел, что Фазад глядит на стену, всю увешенную оружием.

— Здесь хватит на целую армию, — заметил мальчик.

— Да, но у нас нет армии. Когда-то это был великий дом, ничуть не меньший, чем дома Фаларна или Иллгилла. А теперь ты один из всех трех домов, кто остался в живых.

— И Джайал.

— Ах да, Джайал. Что произошло с ним?

Мальчик покачал головой. — После той ночи я больше не видел его.

— Тогда и он мертв.

Мальчик задумчиво поглядел вверх. — Нет, я верю, что он жив.

— Продолжай, — сказал Гарн.

— Ну, когда Джайал пришел в гостиницу, у него был меч, в полутьме конюшни я видел как он светится даже через ножны. Все, что я знаю о магии, я узнал с тех пор, когда одел волчий плащ. Но то, что свет магический, я понял уже тогда. Когда я увидел его в первый раз, мне показалось, что мое сердце наполнилось энергией.

— И? — спросил Гарн, ободряя его.

— Ну, мне кажется, что тот, кто носит такое оружие, слишком силен, чтобы умереть, — ответил Фазад с широко открытыми невинными глазами.

Гарн мрачно хихикнул. — Фазад, я видел много таких, кто думали точно так же, как и ты: воинов, которые верили, что выкованный в огне амулет не даст мечам врагов вонзится в них. Волшебников, которые составляли заклинания и творили энергетические поля вокруг себя, думая, что стрелы не пронзят их. Но сейчас все они мертвы, потому что никакая магия не может долго спасать от стали и мышц.

Фазад мотнул головой. — Только не этот меч. Это не те, бесполезные талисманы. Он живой, из старых времен…

— Хм, возможно, возможно… — сказал Гарн, ведя Фазада обратно в комнату с камином. По дороге он дружелюбно смотрел на мальчика. — Кто может сказать? Хотел бы я знать, почему он рискнул вернуться в город, в самое сердце врагов. Ты уверен, что он не собирался покончить с собой?

— В гостинице он расспрашивал о женщине: Талассе Орлиное Гнездо. Посетителей это не слишком обрадовало. Только привлекло к нему нежелательное внимание. Он понял, что мой хозяин выдаст его. Я показал ему путь на крышу, и это был последний раз, когда я видел его.

Гарн довольно кивнул. — Насколько я помню, он был помолвлен с Талассой. Возможно это все объясняет. Когда ты будешь старше, ты поймешь, что любовь может завлечь мужчину туда, где ему совсем не надо быть… — Он тряхнул головой, стиснув единственный кулак. — Но я не думаю, что он приехал туда только из-за нее. Готов поспорить, что у него была и другая цель. Скорее всего он искал барона, своего отца. Даже в Перрикоде люди говорили, что барон выжил и ушел на север, чтобы в эти там собрать силы для борьбы за дело Огня, силы, которые понадобятся, когда настанет темное время.