Чайна Мьевиль - Шрам

— Я иду домой, — сказала она и чуть не заплакала, услышав собственный голос.

Беллис была потрясена, увидев, что проводить ее домой пришел Утер Доул.

«Хромолит» находился всего в двух судах к правому борту от «Гранд—Оста», но Доул взял для Беллис воздушное такси. Она села в гондоле поодаль от него, в ужасе от вновь проснувшегося в ней страха перед ним (исчезнувшего за последние месяцы, вытесненного новыми эмоциями). Доул внимательно, без всяких признаков жалости смотрел на нее.

Конечно же, приговор ей вынес не он. Но каждый раз, когда ее разум обращался к событиям недельной давно — к тому затянувшемуся, треклятому, невыносимому, жестокму часу с мучительными образами боли, с ее криками, она видела Утера таким, каков он есть, агентом Армады — той силы, которая сделала с ней это. Человек, который орудовал кнутом, был совершенно ни при чем.

Беллис вошла в комнату, Доул с ее пожитками последовал за ней. Она не замечала его. Двигаясь как можно осторожнее, она нашла зеркало.

Насилие, совершенное над спиной, словно бы перешло на лицо и оставило на нем свой след. Казалось, в Беллис не осталось ни кровинки. Морщинки, которые понемногу давали о себе знать в течение последних десяти лет, прорезались, как глубокие раны, как шрамы на лицах Любовников. Беллис в ужасе потрогала свое лицо, глаза.

Один из зубов треснул, и стоило потащить его, как он раскрошился на куски и выпал. Беллис сломала его, закусив деревянную затычку, которую ей сунули в рот.

Она шевельнулась — материя коснулась струпьев на изодранной спине, и Беллис застонала от боли.

Доул стоял за ней, и его присутствие было для Беллис как дефект в хрустале. Она хотела, чтобы Доул ушел, но не могла заставить себя обратиться к нему. Она с трудом бродила по комнате на ослабленных жаром ногах, чувствуя, как рубашка прилипает к незасохшим ранам на спине.

Боль в спине была неприятной и постоянной, но не становилась сильнее или слабее. Беллис воспринимала ее как белый шум, игнорируя ее, пока та не стала незаметной. Она стояла на пороге, оглядываясь вокруг; виднелись дирижабли и птицы, легкий ветерок бездумно стучался в стены армадских строений. Повсюду шла неустанная работа, как в тот первый день, когда Беллис раздвинула занавески в окне отведенной ей трубы «Хромолита» и увидела свой новый город.

Хотя и не сразу, она поняла, что произошли какие—то изменения. Воздух стал иным, и то, как город двигался вместе с течениями… и само море. Корабли вокруг Армады больше не ходили туда—сюда по собственным маршрутам от горизонта до горизонта: масса судов (все еще с отметинами от сражения) шла плотным строем за городом, словно боясь потерять его.

Море стало каким—то другим.

Беллис повернулась к Доулу.

— Вы свободны, — сказал он не без некоторого сочувствия, — и можете ни о чем не волноваться. Круах Аум уже давно обходится без вас. Вам нужно подлечиться. Ради судьбы города вся информация о вашей случайной роли в войне была сокрыта. Я уверен, библиотека снова примет вас…

— Что произошло? — спросила Беллис жалобным хриплым голосом — он сделался таким после избиения и болезни. — Все стало совсем другим. Что произошло?

— Два дня назад, — сказал Доул, — насколько можно судить, мы прошли некую точку. Все это чувствуют. Флот… — Он указал на корабли, следующие за городом. — Им сейчас тяжело. Тут такие странные течения. Их двигатели ненадежны… Мы покинули Вздувшийся океан, — сказал он и бесстрастно посмотрел на Беллис. — Мы находимся на границе нового моря. Это… — Быстрым движением руки он очертил море от горизонта до горизонта. — Это Пустой, Скрытый океан.

« Так далеко от дома , — подумала Беллис, сама удивляясь собственной ярости. — Они увозят нас все дальше и дальше, меня они увозят все дальше и дальше. Они не желают отступать от своего . — Она услышала некий внутренний звон, похожий на шум в ушах. — Все, что мы сделали — правильно ли, неправильно, — ничего не дало. Они без труда доставили нас сюда — на этот задроченный пустой край моря, которое не по силам пересечь ни одному кораблю. Но мы идем все дальше и дальше, и я навсегда прощаюсь с домом ».

Одна мысль о Любовниках приводила ее в ужас — их пюбовные мурлыкания, их жуткие, бесконечные кровавые клятвы верности. Беллис была в их власти. Они стремились сюда, а Беллис изо всех сил пыталась развернуть их в другую сторону, но ей это не удалось.

— Значит, они таки завезли нас сюда? — спросила она у Утера холодным тоном, вдруг поняв, что снова не боится его. Лицо ее помрачнело. — И я знаю, что будет теперь. Вперед, к Шраму.

Если Доул и был удивлен, то ничем не выдал себя. Он поглядел на нее своим бесстрастным взглядом.

« Значит, Фенек запоздал со своими листовками и слухами , — подумала Беллис — Но это не означает, что все кончено, это не означает, что мы должны покорно принять происходящее ».

Шекель, открыв перед Беллис дверь, целое бесконечное мгновение беззвучно смотрел на нее, совершенно смешавшись.

Он узнал ее, но внезапно ему показалось, что он ошибся. Он подумал, что эта бледная дама с сухими темными волосами, словно солома, торчащими во все стороны, и с лицом, наводящим на мысль о годах страданий, не может быть Беллис Хладовин, что это какая—то бездомная бродяжка, похожая на нее.

— Шекель, — сказала она голосом, который никак не мог принадлежать Беллис Хладовин. — Впусти меня. Мне нужно поговорить с Флорином Саком.

Ошеломленный, он молча отступил в сторону, и Беллис, тяжело дыша, вошла в комнату.

Флорин Сак повернулся в постели, бормоча что—то себе под нос, глаза его слезились. Потом он привстал и, сбросив с себя простыни, указал на Беллис.

— Убери ее отсюда к херам, — закричал он. — Пусть катится в жопу!..

— Послушайте меня! — сказала Беллис взволнованным гортанным голосом. — Прошу вас…

— Я уже тебя послушал, сука, и вот что получил! — Флорина трясло от ярости.

Беллис услышала тарахтение мотора у себя за спиной — к ним направлялась Анжевина.

— Вы должны выслушать меня, — зарычала Беллис, стараясь перейти на крик. — У вас есть друзья, вы можете рассказать им, чтобы они рассказали другим… — Она замолчала и скорчилась от боли — Анжевина положила ей на спину руку. — Вы знаете, куда мы держим путь? — удалось выговорить ей. — Вы знаете, почему мы оказались в этом море, где все двигается не так, как должно?

Беллис увидела, как Флорин посмотрел на Шекеля, потом на Анжевину, увидела, как эти двое смотрят на Флорина в полном недоумении.

— Послушайте! — прокричала Беллис, но Анжевина уже выталкивала ее за дверь под финальный аккорд проклятий Флорина.

К тому времени, когда Беллис, медленно пробираясь по мосткам, доплелась до библиотеки, кровь пропитала ее бинты и на блузке появились красные пятна. Она нашла разбитый артиллерией квартал «Пинчермарна», где библиотекари выбирали из завалов уцелевшие тома.