Чайна Мьевиль - Шрам

Эти новые нападающие подбирались к тугому узлу кораблей причаленных внизу под ней, где большая часть стражников ждала команды отбить у врага «Ходдлинг». И тут она поняла, кто участвует в этой второй атаке, предпринятой изнутри города. Силы Саргановых вод неожиданно были окружены и атакованы вампирами Сухой осени.

Беллис растерянно оглядывалась, прижав ладонь ко рту и тяжело дыша. Она не понимала, что происходит. Что это — предательство? Месть? Мятеж под руководством Бруколака?

Она не могла уследить за вампирами — те перемещались, как в ночном кошмаре. Они собирались в группы, разделялись, перегруппировывались, двигались с убийственной скоростью.

С пугающим изяществом они опускались в какой—нибудь тупик, где им могли противостоять не больше пяти—шести вооруженных бойцов, и, ворча и роняя от нетерпения слюну, разделывались с ними со свирепой жестокостью: вонзали в горло твердые, как рога, ногти, впивались в противника хищными зубами, пока по подбородку не начинала сочиться кровь. После этого они исчезали, перепрыгивая через распростертые тела и устремляясь на новое место — бетонный блок, мостик, орудийную башню или развалины. Шурша, как ящерицы, они исчезали из виду.

Беллис не могла сказать, сколько их было. Куда бы она ни посмотрела, всюду шло сражение, но отчетливо она видела только бойцов Саргановых вод.

Она поняла, что Утер Доул теперь сосредоточился на вампирах. Она видела, как он, растолкав всех на своем пути, устремился на палубу «Гранд—Оста», чтобы оттуда оценить ситуацию. Он постоянно пребывал в движении, выкрикивал приказы, направлял подкрепления на разные участки. Потом он рванулся на корму древнего военного тримарана сбоку от «Гранд—Оста», застроенную кирпичными зданиями, где за висящим на веревках драным бельем Беллис увидела жестокую схватку.

Это происходило всего в двух сотнях футов от нее, и Беллис видела там Доула. Она видела, как он соскользнул вниз по крутым мосткам и побежал, выхватив из ножен Меч возможного, который засверкал, став тысячью мечей—призраков. Она видела, как Доул исчез за раздуваемой ветром простыней, словно та поглотила его. Простыня раскачивалась на ветру, и из—за нее внезапно донеслись звуки.

Белоснежная простыня с противоположной стороны окрасилась в красное. Белая материя судорожно дернулась два раза, словно получив рану, а потом ее сорвало вниз — рухнувшее тело потянуло простыню за собой, ухватив мертвой хваткой, пятная кровью, превращая на ходу в подобие савана. Перед Беллис открылась жестокая сцена: Доул стоял среди множества раненых, которые с радостными криками пинали завернутое в простыню тело вампира.

Торжество было кратким. Магическая энергия расползалась по «Ходдлингу», как расплавленный жир по сковородке, и дерево и металл вокруг людей начали плавиться. Доул острием окровавленного меча направил обессиленных бойцов прочь с корабля.

Вампир, оставшийся лежать на палубе, был не единственным из павших. Большая часть боя оставалась вне поля зрения Беллис — мощеные улицы, строения, краны, аллеи приземистых деревьев перекрывали ей видимость. Но все же ей казалось, что там и здесь она видит погибающих вампиров. Они были ужасающе быстры и сильны, за ними оставался след поверженных тел, раненых и мертвых, но им противостояли превосходящие силы.

Они брали себе в союзники строения и тени, но не в силах были избежать всех пуль и ударов мечей, направленных на них. И хотя некоторые раны не могли убить их, как убили бы обычных мужчин и женщин, они причиняли им боль и замедляли движения. И конечно, были такие случаи, когда охваченные ужасом пираты окружали рычащего, огрызающегося вампира и обезглавливали его или рубили и кололи, уродуя кости и внутренности с таким остервенением, что даже необыкновенная способность вампиров к регенерации не могла им помочь.

Если бы вампиры были одни, то удержать их не составило бы особого труда, однако многие бойцы из Саргановых вод сражались с невидимым врагом на «Ходдлинге».

На воду спустили маленькие, низкие суденышки длиной до сорока футов, с пушками и огнеметами. Они понеслись через маленькую бухточку к кораблю—фабрике, чтобы прикрыть его с незащищенных сторон, окружить и защитить.

Но из воды вокруг «Ходдлинга» поднимались какие—то фигуры.

Море освещалось отблеском пламени и артиллерийского огня, и Беллис сквозь толщу воды в несколько футов видела очертания подводных тварей — пухлые тела, трясущиеся, как мешки с гнилым мясом, маленькие злобные свинячьи глазки, недоразвитые плавники—обрубки. Широко разинутые пасти были усажены неправильной формы футовыми зубами из полупрозрачной хрящевой ткани.

Они с сумасшедшей скоростью выскакивали из воды. « Кто они такие, Джаббер милостивый? — У Беллис от этого вопроса кружилась голова. — Как это Бруколак управляет ими? » Наступавшие на них бойцы дали залп, и твари снова исчезли в море.

Но когда маленькие суда приблизились и сидевшие в них бойцы перевесились через борт, чтобы прицелиться и выстрелить еще раз, произошло какое—то быстрое движение и стрелки оказались за бортом. Ошеломленные, они тут же наглотались воды; мелькнули огромные зубы, и бойцы ушли под воду.

Армада раздиралась на части. Беллис слышала выстрелы и видела пламя на границе Саргановых вод и Сухой осени. К Саргановым водам приближалась толпа людей, и теперь происходили схватки между ними и подданными Любовников. Теперь уже шло сражение не между вампирами и городом, потому что известие о мятеже быстро распространилось среди армадцев и противники плана Любовников сражались заодно с вампирами. Хотчи бились своими хребтами о врагов, великаны—какты сходились друг с другом в уродливых схватках.

Сражение происходило без всякого плана. Город горел. Дирижабли в панике зигзагами метались по небу. Над схваткой возвышался «Гранд—Ост». Его темный металлический корпус был безмолвен, пуст и необитаем.

Беллис вдруг осознала странность происходящего. Она посмотрела на трирему под собой и увидела, что канатный мостик, соединявший ее с «Гранд—Остом», был перерезан, как и другой мостик, который вел на соседнее судно.

Беллис изо всех сил вжалась в стену, чуть подалась вперед и выглянула из самой густой тени на главную палубу. Она увидела три нечеткие фигуры, двигающиеся с вампирской скоростью, — немертвые перерубали цепи и канаты, крепившие мостки к кораблю. Вот они перерубили крепление одного мостка и сбросили его в воду; конец мостка ударил в борт судна, к которому был прикреплен другим концом. После этого вампиры переместились к следующему мостку и проделали с ним то же самое.

У Беллис внутри все похолодело. Вампиры отрезали ее от города, ей грозила опасность остаться с ними на корабле. Она прижалась к стене, не в силах пошевелиться, словно примерзла ко льду.