Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф

…до того момента, как этот некто снова возьмется теребить этот чувствительный нерв.

Мириам зевнула, приоткрыла глаза.

— Доброе утро, — сказал я ласково.

— Утро добрым не бывает, — отрезала она.

— А-а, — сказал я с сочувствием, — головная боль мучает?

— Моя головная боль пока спит, — буркнула она и кивнула на сладко свернувшуюся калачиком принцессу: — Ты готов?

— Позавтракаем?

Она скривилась.

— Только если очень быстро. Но тебе твоей волшебной еды будет мало?

— Ух ты, — сказал я пораженно, — ты начинаешь заботиться и обо мне?

— Еще бы, — сказала она. — А вдруг издохнешь прямо под облаками?

Я создал сыра, мяса и сладостей, а сам, кое-что заприметив внизу, торопливо сорвался со скалистого уступа.

Женщины только заканчивали сладкие пироги, как я вернулся, сытый и с приятно отяжелевшим желудком. У подножья остались рога и копыта тех, кто бегает слишком медленно.

— Мы готовы, — объявила Мириам.

Принцесса одарила меня счастливой улыбкой, от которой стало тепло на сердце и вообще под шкурой.

— Шумил, какой ты весь выспанный, — сказала она. — Просто сияешь под утренним солнышком!

— Это я тебя увидел, — объяснил я.

Мириам сердито потащила принцессу мне на холку. Я выждал, пока усядутся и закрепят веревки, Мириам от нетерпения готова бежать к заветной долине пешком, оттолкнулся от грунта.

Почти сразу, как только кончилась каменистая долина, внизу потянулось огромное поле, заставленное ярко-красными шатрами. Я сперва видел только их, а потом, снизившись, рассмотрел тысячи и тысячи распростертых на земле людей. Многие в доспехах, хотя ни одного полного комплекта: у одного снят панцирь, у другого наручники, у третьего — наколенники…

Между ними хаотично бродят люди, голые до пояса, в руках горшочки и чистые тряпки. Под лежащими то и дело пламенеет красным, многие перевязаны тряпками, ярко проступает свежая кровь… Возле головного шатра толпятся военачальники, то и дело уносятся гонцы на легких конях.

— Это не поле битвы, — сказал я озадаченно. — Нет убитых, только раненые.

— Отступившие? — предположила Мириам.

— Почему враг не преследовал и не добил?

Она сказала рассерженно:

— А если не мог?

— Ты запретила?

— Почему драконы такие дураки? — огрызнулась она. — У победителя раненых могло быть еще больше.

— Может быть, — согласился я. — Пиррова победа не лучше поражения… Ладно, сейчас увидим…

Огромное поле, превращенное в полевой лагерь, уплыло под брюхом, Мириам даже привстала в нетерпении. Я чувствовал, как и мое сердце начинает колотиться. У меня насчет карниссы свои интересы. Если в самом деле излечивает любые болезни, то надо собрать ее семена и дать отцу Дитриху, монахи больше всех занимаются лечением. Или отводки, если удастся размножить вегетативно.

Принцесса впервые за долгое время подала голосок:

— Поле битвы должно быть сразу за этим холмом.

Еще бы, подумал я. Не могли же отступать несколько миль, вынося раненых.

Верхушка холма уплыла назад, нашим глазам пошло открываться нечто красное, огромное, просторная долина как исполинская чаша лежит в обрамлении невысоких зеленых холмов и вся заполнена кровью…

Сердце дрогнуло и сбилось на миг, потом я сообразил с облегчением, что это не кровь, та бы уже впиталась и вообще почернела бы, свернувшись, а красное… то ли цветут маки, бесконечное поле пурпурно-ярких маков, то ли…

Я спросил жадно:

— Это и есть карнисса?

Мириам, почему-то бледная, как полотно, сказала мертвым голосом:

— Ниже…

— Трава?

— Опустись ниже…

Я повернул крылья и пошел по кругу, стараясь снизиться, однако снизу странно теплый воздух неожиданно уперся в растопыренные крылья и не давал снижаться так, как мне хочется.

Озадаченный, я изменил угол крыла, пошел по крутой дуге. Теплый воздух стал горячим, сухим и очень недобрым. Запершило в горле, а наверху раскашлялась, как слабый котенок, принцесса.

Я охнул, наконец-то рассмотрел, что внизу не красные маки, а раскаленные угли. Долина засыпана ими от края и до края, между ними почти не видно земли, горячий воздух поднимается призрачными и колеблющими струями.

Мириам прокричала:

— Что это?..

Я распахнул крылья, горячий воздух моментально выбросил меня наверх, долина уменьшилась. Я повернул голову и рассмотрел по ту сторону холмов такой же полевой лазарет, только шатры желтые, а лекари в плащах до пола и закрывают лица, как палачи.

— Ничья, — сказал я с горечью. — Да и вообще… в войне не бывает выигравших — только проигравшие.

Принцесса перестала кашлять и спросила в недоумении:

— А где карнисса?

— Похоже, — ответил я, — где сражаются армии, никакая трава не растет. Тем более полезная. При войнах почему-то все полезное гибнет в первую очередь. Даже не знаю, почему.

Мириам вскрикнула:

— Вытоптали!.. Какие сволочи…

— Мириам, — ответил я с досадой, — какое вытоптали? Посмотри получше. Какой-то чертовщиной шарахнули.

Принцесса сказала жалобным голоском:

— Ударил тот, кто проигрывал. Такое оружие берегут, но когда все королевство в опасности…

Я поднялся еще выше, присмотрел густой и довольно обширный лес, пошел в его сторону и внимательно оглядел сверху. К счастью, никаких беженцев, Мириам и принцесса подавленно молчали, когда я снизился и шел над верхушками деревьев, выбирая место.

Полянка подвернулась крохотная, я растопырился весь, гася инерцию, гнал перед собой стену тугого воздуха, но все равно едва ухитрился не разбить морду о набежавшие деревья. Принцесса вскрикнула, когда я ударился плечом и грудью, деревья затрещали, но выстояли.

Мириам сразу же слезла и требовательно протянула к принцессе руки. Я сосредоточился, прямо на низкой траве начали появляться ломтики сыра, аккуратно нарезанная буженина, ветчина, карбонаты, а в довершение создал чашки с кофе.

Мириам села, скрестив ноги, принцесса опустилась, грациозно уложив длинные ноги под себя.

Я спросил громко:

— Кто-нибудь знает, где еще растет такая трава?

Мириам даже не поправила, что это не трава, а священная карнисса. Принцесса вздрагивала и смотрела огромными пугливыми глазами робкой лани.

После долгой паузы Мириам ответила хриплым голосом:

— Дядя знал…

— Другие места?

— Нет, — ответила она люто, — знал, что здесь не отыщем!

— Хороший способ убрать тебя из дворца, — согласился я. — Думаю, он не считает, что немедленно вернешься и потребуешь ответа.

— А что сделаю?

Я подумал, буркнул:

— Наверное, попробуешь отыскать в другом месте. Месть местью, но здоровье отца тебе важнее!

Она потрясла головой.

— Где искать? Я не представляю даже, у кого спросить.