Алёна Харитонова - Охота на ведьму

Итель натянула поводья резвого скакуна, заставив его остановиться на самой опушке леса. Теперь красавица колдунья с упоением разглядывала крепость, что, словно скала, выделялась на фоне закатного неба. За спиной ведьмы один за другим смолк дробный перестук копыт — это остальные спутники догнали свою предводительницу и теперь остановились в почтительном молчании. Пусть молчат. Они все не знают, какова её настоящая цель. Думают, небось, глупые — захватить Гелинвир — вот и всё, чего хочет ведьма. Ха! Ну да ладно, пускай пока смиренно помолчат, давая ей возможность насладиться моментом триумфа. Глупые, глупые мальчики и девочки. Из всех вас более или менее прожжённый (причём не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова) только один — Хельзак. Но даже он не догадывается об истинном намерении Ители, лишь уважает её за силу, находчивость и беспринципность, а ещё слегка побаивается. Вынужден побаиваться, потому что чуточку не доверяет.

— Нас ждут. — Тихо сказала ведьма, и на лице её расцвела спокойная умиротворённая улыбка. — Поторопимся.

Когда конские копыта прогромыхали по опущенному мосту, этот перестук показался Ители едва ли не сладостной музыкой — гимном её победы, чертой, подводящей итог под долгим странствием. Осталось ещё чуть-чуть. Скажем так — небольшой эпилог. А затем можно будет браться за написание пролога к новой захватывающей истории.

Ворота были открыты.

Колдунья первой въехала в Гелинвир, счастливо улыбаясь закатному небу и острым шпилям крепостных башен. А теперь туда, в Залу Собраний, где её уже ждут те, на встречу к кому она так спешила.

— Идите следом. Зеркало возьмите. — Бросила ведьма через плечо своим спутникам.

И едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Итель пересекла широкую площадь и остановилась перед широкой, словно улица, и такой же длинной каменной лестницей. Мелкие гранитные ступени поднимались аккурат к дверям Залы собраний, чья изящная полусфера переливалась в лучах солнца.

Колдунья поспешила вперёд. Она на ходу сбросила с плеч забрызганный дорожной грязью плащ и даже не обернулась, когда тяжёлая ткань упала на ступени и потекла к подножию лестницы.

Спутники Фиалки ещё стояли внизу, окаменевшие от неожиданно торжественного и прекрасного зрелища — стройная женщина в платье лилового цвета поднималась по гранитным ступеням к величественному, словно само Время, зданию. Закатное солнце бросало ей под ноги последние отблески, и казалось, что она идёт по пылающему багрянцу. В своей леденящей царственности древняя крепость и юная ведьма были, пожалуй, равны. Даже циничный и едкий Хельзак не смог сдержать судорожного вздоха восхищения. На полпути Итель обернулась, посмотрела сверху вниз на своих застывших, словно статуи, спутников и нетерпеливо щёлкнула пальцами. Оробевшие чернокнижники, исполненные непонятного благоговения, поспешили следом.

Когда распахнулись тяжёлые двери, сердце Алеха болезненно дрогнуло и сбилось с привычного ритма. В высоком проёме стояла Итель. Она ничуть не изменилась за прошедшие, нет, не годы, века. Та же горделивая стать, тот же крылатый росчерк бровей, те же глаза прозрачного фиалкового цвета. Вся та же самая. Но в этой новой Ители появился какой-то доселе неведомый Алеху разлад. Что-то с ней, определённо, было не так. А что именно, эльф не понимал.

Фиалка лишь скользнула взглядом по застывшему в неподвижности бессмертному, подарив ему учтивую мимолётную улыбку. Потом ведьма устремила свой взгляд на растерянную Люцию, которая стояла рядом с огромным круглым столом. Некоторое время обе судорожно оглядывали друг друга. А потом Итель рассмеялась незнакомым Алеху низким чувственным смехом, от которого по телу мгновенно побежали блаженные мурашки.

— Ах, девочка моя… Я и подумать не могла, что ты окажешься одной из главных участниц всей этой заварухи.

И Итель снова засмеялась.

— Алех, я-то решила, что ты смотришь в хрустальный шар, а это, оказывается, была моя тарелка, — ведьма прыснула в кулачок и покачала красивой головой, мол, бывает же. — Да, затейливые переплетения судеб…

Фиалка кокетливо прикрыла ладонью губы, словно стирая с них улыбку. За её спиной на пороге один за другим возникли настороженные спутники. Хельзак стал чуть в стороне, скрестив на груди руки, и беззастенчиво разглядывал троих обитателей крепости. Из-за его спины на полшага вперёд выступила Эрнин. Она уже давно залечила синяк от оплеухи, которой была награждена за попытку убить волшебника Тороя, но след в душе, как говорится, остался. И теперь златовласая ведьма метала свирепые взгляды на чародея, что покамест молчал и обводил глазами всю честную компанию.

В зале повисла тишина. Последними вошли два колдуна, которые несли зеркало. Оба тяжело дышали — подъём по длинной лестнице, да ещё и с колдовским стеклом в руках, был не из лёгких. Теперь колдуны пристроили свою ношу возле стены и торопливо озирались, поскольку боялись, что пропустили всё интересное.

Люция крепко стиснула ладонь Тороя, не зная, чего ответить «бабке». Ну не вязалась прекрасная Фиалка с образом согбенной сварливой ведьмы. Судя по всему, красавица-колдунья это поняла и тепло улыбнулась девчонке:

— Так-то, небось, всё же лучше, чем прежде, а, детонька?

Эта самая «детонька» на долю мгновения вернула Люцию в маленький домик, затерянный в чаще флуаронского леса.

Фиалка всё смотрела на ученицу и улыбалась. А потом, нерешительно, словно боясь обжечься, красавица-колдунья перевела взгляд на Тороя. Всё это время она избегала смотреть на него, берегла, так сказать, на сладкое. А теперь, изрядно потомив мага равнодушием, Итель впилась в него глазами. Их взоры скрестились, и для Фиалки всё перестало существовать. Она чуть склонила голову набок и поедала волшебника взглядом. Его лицо было спокойно тем напряжённым спокойствием, какое охватывает за секунду до смертельной битвы. Похоже, Торой действительно думал, будто Фиалка мчится в Гелинвир, чтобы рвать и крушить, менять установленный порядок и властвовать, а заодно укокошить его — Тороя — ну и Люцию с Алехом для пущей острастки.

Пауза затягивалась, но никто не осмеливался прервать странное молчание и загадочную игру взглядов. Итель смотрела на Тороя, а Торой, Люция и Алех — на Итель. Мгновения тянулись и тянулись.

— Где мальчик? — спросила ведьма, не отводя глаз от волшебника. — Он нам нужен.

Торой ответил ровным голосом, хотя говорить спокойно ему было, ой, как непросто. Он ожидал от ведьмы чего угодно, но только не этого в высшей степени странного обмена взглядами.

— Зачем?

Итель дёрнула плечом в сторону зеркала, но игру в «кто кого пересмотрит» не прервала.