Карен Миллер - Невинный маг

И доранцы, и олки, пришедшие в суд, были одеты, как на праздник. Большинство из них носили головные уборы, мужчины — шляпы с низкой тульей, а женщины — украшенные цветами и перьями высокие шляпки.

Перед самым барьером стояли стулья, а в конце проходов — широкие столы. За ними сидели олки. По их серьезному озабоченному виду Эшер догадался, что это и есть «стороны со своими свидетелями», о которых говорила Марна. Люди негромко переругивались между собой.

В стене под ложей, в которой сидел Эшер, была дверь. Она вела в вестибюль, через который Эшер и принц вошли в Палату Правосудия. В шести шагах от двери в зале заседания располагался темно-красный помост, на котором стоял массивный деревянный стул с прямой высокой спинкой и мягким сиденьем. Он был покрыт золотисто-красным бархатом. Рядом на маленьком столике лежали молоток и колокольчик. Справа от помоста Эшер увидел небольшой письменный стол с кипой бумаг и прибором для письма и стул.

Гул голосов внизу походил на шум прибоя. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь разноцветные окна, играли бликами на лицах собравшихся в зале заседаний, из-за чего яркая форма дежуривших у дверей стражников походила на лоскутное одеяло. Эшер насчитал двенадцать стражников. Все они были вооружены пиками. Жаль, что среди них не было знакомых Эшера, а то он с удовольствием выглянул бы из ложи и скорчил им рожицу.

Королевская ложа, в которой Эшер находился в гордом одиночестве, тянулась вдоль всей стены зала. Такая же ложа располагалась напротив. Именно там, по-видимому, судьи — принц, король или Главный Маг — собирались с мыслями, прежде чем начать слушание дела.

Одна из боковых дверей зала распахнулась, и в помещение вошла Марна. Теперь ее наряд дополняла темно-зеленая туника. Марна пересекла зал и остановилась у письменного стола, заваленного грудой бумаг. Стоявшие у помоста стражники три раза ударили пиками о пол, и в зале воцарилась гробовая тишина. Через секунду двое других стражников захлопнули створки массивных дверей, ведущих в зал.

Все присутствующие встали и обратили взоры на ложу, расположенную напротив той, в которой находился Эшер. Часть ее пола вдруг начала медленно и торжественно опускаться. Эшер открыл рот от изумления. Платформа двигалась без помощи веревок или механических приспособлений. Все дело было в магии, в этом Эшер не сомневался.

Фигура принца дюйм за дюймом открывалась взорам всех присутствующих. На нем был длинный, до пят, балахон из золотисто-красной парчи. Вместо серебряного венца его голову украшала массивная золотая корона. Лицо принца хранило суровое, задумчивое выражение, отчего он казался намного старше своих лет.

Платформа остановилась почти у самого пола, и принц, сойдя с нее, взошел на помост и сел на стул. Взяв молоток, он три раза ударил им по колокольчику. Воздух в зале замерцал, и Эшер почувствовал, как по коже у него пробежал холодок.

— Мы явились сюда сегодня, чтобы вершить правосудие властью, данной нам его величеством, и от его имени. — Принц говорил спокойно, не повышая голоса, но каждое его слово было хорошо слышно в любом уголке зала. — Да поможет нам Барла, да ниспошлет она на нас свою мудрость и благодать!

Принц, склонив голову, поцеловал священный перстень на руке.

— Пусть Барла откликнется на вашу мольбу! — пробормотали собравшиеся, и каждый на мгновение прижался губами к своему указательному пальцу, хотя не у всех были надеты кольца и перстни.

— Садитесь! — сказал принц, положив молоток на столик. — Сейчас мы заслушаем обстоятельства дела, из-за которого сегодня собрались здесь.

Все сели, шурша одеждой, вздыхая и шаркая ногами.

Эшер с замиранием сердца ждал, что будет дальше.

— Кто подал иск и хочет, чтобы я вынес судебное решение по этому делу? — спросил принц.

Сидевшая за столом в конце правого прохода молодая женщина встала. Невысокого роста, пухленькая, в желтом платье.

— Я, ваше высочество, — промолвила женщина.

Принц кивнул. Марна, закрыв глаза, два раза провела рукой над стопкой лежавших перед ней документов, и над ними вспыхнули яркие оранжевые искры. Через несколько мгновений они погасли.

Марна опустила руку и взглянула на принца.

— Назовите свое имя и место жительства для протокола, — сказал принц.

— Госпожа Рейт из Дипхоллоу-Вейл, ваше высочество.

Эшер прижался лбом к экрану, стараясь ничего не упустить. Он видел, как на листе бумаги, лежавшей перед Марной, высветились огненные строчки. Потом огонь погас, но запись осталась.

«Ну, надо же! — подумал изумленный Эшер. — Оказывается, можно писать без чернил и пера!»

— Благодарю вас, садитесь, — промолвил принц. — Кто оспаривает поданный иск?

Сидевший за другим столом олк вскочил.

— Я, ваше высочество! Я оспариваю этот нелепый возмутительный иск. Подавшая его женщина приходится мне кузиной. Неблагодарная! — заявил он.

Это был долговязый, очень худой мужчина средних лет, в костюме из ядовито-зеленого атласа. Ворот и манжеты были обшиты кружевами. Эшер поморщился, взглянув на него. Как можно было надеть одежду такого отвратительного цвета?

— Прошу вас назвать свое имя и место жительства. Меня не интересует ваше мнение об иске, — нахмурившись, сказал принц.

Лицо ответчика побагровело. Эшер усмехнулся. Оказывается, принц умел быть жестким, когда нужно. А этот в зеленом вел себя как круглый дурак. Зачем восстанавливать против себя судью в самом начале процесса?

— Я — мастер Бренин, ваше высочество, — с кислым выражением лица промолвил ответчик. — Из Толтон-бай-Марш.

Человек в зеленом сел и стал перешептываться со своими свидетелями и близкими, а принц снова обратился к истице:

— В чем заключается ваш иск, госпожа Рейт?

Женщина снова встала. Она сильно волновалась, но была настроена решительно. Откинувшись на спинку стула, Эшер стал внимательно слушать ее.

Дело заключалось в следующем. Лежавший при смерти дядюшка госпожи Рейт, Ворли, послал за племянницей, умоляя ее приехать и облегчить его страдания. Ухаживать за ним было некому. У его сына, Бренина, не было жены, которая могла бы взять заботу об умирающем на себя. Сам Бренин постоянно находился в разъездах и не мог скрасить отцу последние дни жизни. Несмотря на то что ей пришлось потратить на дорогу целых три дня, госпожа Рейт собралась и отправилась в путь, к больному дядюшке.

В этом месте принц прервал рассказ истицы и спросил ее и ответчика, почему умирающего не поместили в специальный приют в Солтинге, расположенном в получасе езды от Толтон-бай-Марш. Это было прекрасное лечебное учреждение, основанное прошлым летом ее величеством и королевским жрецом Холзом. Братья Барлы в приюте самоотверженно ухаживали за больными и умирающими.