Алексей Пехов - Основатель

– Помнишь времена, когда мы были настоящими богами? Когда от нас зависело все.

– От нас и сейчас зависит очень многое.

– Это неправда, – небрежно отмахнулся он, – и ты сама понимаешь это. Мы утешаем себя подобными словами. «Мы влияем на людей. Решения, которые они принимают, выгодны нам». А на самом деле… Зачем тебе вечная жизнь, если ты вынуждена проводить ее, постоянно скрываясь.

– Прошлого не вернуть.

– Фелиция, ты умная женщина. А говоришь банальности. Все возвращается. Тебе ли не знать. Форма может быть измененной, а суть одна.

– Вольфгер, чего ты хочешь?

– Вернуть прошлое, – улыбнулся он. – Я знаю, как сделать нас по-настоящему свободными.

– И как же?

– Еще не время говорить об этом. Но ты узнаешь об этом первой.

Он поцеловал ее в лоб, как младшую сестру, поднялся и вышел из сада…

Фелиция открыла глаза, все еще чувствуя это призрачное прикосновение губ к своей коже. Взглянула на Себастьяна, по-прежнему стоящего рядом.

– Тогда я не поняла, о чем он говорит. И тем более не поняла, что это говорит даже не он. А Основатель в нем. Вольфгер перестал ему сопротивляться.

Мормоликая протянула руки к огню, пытаясь согреть их.

– Мы пытались остановить мэтра. Не убить. Но он бежал, и Основатель уничтожил его, когда понял, что может снова оказаться в наших руках. Почувствовал, что защита в лице Вольфгера стала слишком ненадежна… Древний артефакт, в незапамятные времена созданный леарджини, – ледяная клетка, в которую была вплетена часть магии ревенанта и нософороса, надежно сдерживала главу некромантов.

Он казался спящим. Ничего не чувствующим. И Фелиция была рада, что старый друг ничего не знает о том, что она имела отношение к его пленению.

– Клетка могла сдерживать его бесконечно долго. Но не сдержала. Я не знаю, как Вольфгеру удалось ускользнуть. …И когда нософорос нашел кадаверциана, он был уже мертв, – тихо сказала она Себастьяну. – Основатель предпочел убить его…

Мажордом не ответил и лишь крепко сжал ее руку, как всегда выражая сочувствие и понимание.

– Фелиция… – В комнату без стука вошел Рамон. Он выглядел уставшим и не вполне довольным своими усилиями. – Я сделал все, что смог. Пойди взгляни.

– Да. Конечно.

Леди взяла холщовую сумку, лежащую на соседнем кресле, и спустилась в нижний зал. Здесь ярко горели факелы, освещая огромное мрачное помещение с высоким арочным потолком.

По каменному полу, замыкаясь в круг, тянулась широкая зеркальная полоса. Вдоль внешней части окружности на равном расстоянии друг от друга были расставлены чаши для крови – необходимые детали проведения опасного ритуала. Рядом с несколькими из них стояли черные металлические треножники.

– Здесь будут лежать реликвии кланов, – уточнил Рамон, видя, что Фелиция внимательно разглядывает их.

– Миклош заявил, что явится со своим ножом непосредственно перед ритуалом… – продолжил негоциант. – Опасается, что его украдут. – Рамон усмехнулся. – Остальные, думаю, поступят так же. Я постарался воссоздать пирамиду Лугата.

Он кивнул на хрустальную фигуру. Шар на ее вершине испускал яркое белое свечение.

– Ты отлично поработал, – сказала Фелиция и увидела, что Рамону приятна ее похвала. – Что сказал Иноканоан?

– Они выбросят Основателя в Большой круг, как только мы будем готовы к этому.

Негоциант усмехнулся, вспомнив еще что-то:

– Франциск Кадаверциан полтора часа втолковывал мне все тонкости проведения ритуала. Теперь твоя очередь почтительно внимать ему.

– Значит, все готово? – тихо спросила мормоликая, глядя на полосы света, исходящие от сферы на вершине пирамиды Лугата.

– Да. И в скором времени мы наконец избавимся от Основателя…

Дарэл Даханавар

– Предатель!! Благородный, добродетельный Кристоф?! Он подло предал меня! Бросил в мир лигаментиа! И это после всего, что я для него сделал!..

Злобные эмоции Основателя, непрерывно вскипающие в моей душе, начинали раздражать. Он был в ярости. В бешенстве. И больше всего Атума возмущало не пребывание в мире Иноканоана, а «измена» кадаверциана, которого он уже давно начал считать своей собственностью.

– Он закрыл свои подлинные мысли… Каждое слово – ложь! Я убью его! Магией лудэра. Нет, «Могильной гнилью», от которой он так ловко вылечился в Ирландии! – примерно так можно было перевести в слова чувства, клокочущие в нем.

«Сначала выберись отсюда», – посоветовал я мысленно.

Я лежал на бревне, перекинутом через ручей, в котором вместо воды текло нечто вроде серого марева. Вокруг расцветали и тут же вяли огромные цветы немыслимых расцветок. Бирюзовый водопад медленно тек вверх по сапфировой горе, а внутри нее переливалось белое пламя. Нереальные картины нереального пространства.

Здесь все было относительно, даже время. Я не знал, как долго брожу по фантасмагорическим полянам мира иллюзий. Все они были похожи на фрагменты сказочных снов.

Впервые за очень долгое время я жил – думал, чувствовал, двигался самостоятельно. Мир лигаментиа неожиданно придал мне сил. Разбудил, вытолкнул на поверхность мое сознание и уже не давал ему засыпать.

Все пошло не так, как рассчитывал Атум. Он получил по крайней мере три неприятных сюрприза: тень Витдикты на Лориане, «предательство» Кристофа и мое внезапное пробуждение, которое отодвинуло чужака на задний план. Поэтому сейчас он тихо рычал от злости, но не мог ничего изменить.

Мир лигаментиа действовал на него гораздо хуже, чем на меня. Мое пробудившееся сознание защищало его от мощных эманаций Грани. Поэтому Основатель без колебаний отошел в тень. Прятался в моей «шкуре», предоставив выпутываться мне.

Но я не собирался ничего предпринимать. Меня, в отличие от него, полностью устраивала сложившаяся ситуация.

– Если бы я знал, что задумал некромант!.. – продолжал глухо рычать Атум. – Но в его голове не было ни мысли об этом!

«Кстати, по поводу предательства, – перебил я, глядя на водопад, неспешно поменявший направление и теперь струящийся вниз, плавно огибая мое место отдыха. – Ты же собирался убить Кристофа».

– Я не планировал его убивать, – глухо отозвался Атум.

«Да. Конечно, – насмешливо хмыкнул я. – Ты хотел отправиться вместе с ним в мир кадаверциан, но, насколько я помню, даже не думал давать ему магию лудэра. Ты решил превратить его в оружие, нечто вроде бомбы замедленного действия, и выбросить в свой мир, чтобы уничтожить гин-чи-най. А вместе с ними был бы уничтожен мастер Смерти. Я могу ошибаться, но, по-моему, именно это называется убийством».