Алексей Пехов - Основатель

Флора была вынуждена притворно вздыхать, благодаря за дружеское участие и раздражаясь все больше. Еще бы, высокородную даханаварскую леди окатили кровью, причем даже не человеческой. Смириться с этим ей было очень трудно. Даже громогласные заявления управляющего о том, что он непременно найдет виновного в гнусной выходке и лично утопит его в бочонке с сельдью, не успокоили ее.

Едва сев за стол, она поспешила излить на ком-нибудь свое дурное настроение.

– Не думала, Кристоф, что ты можешь отличать по вкусу кровь животных, – сказала Флора, излишне резкими движениями разворачивая накрахмаленную салфетку. – Тебе приходилось пить свиную?

– Приходилось, – невозмутимо ответил колдун, сидящий напротив.

– Неужели? – воскликнула жена бельгийского врача, жадно прислушивающаяся к разговору. В ее голосе слышалась смесь отвращения и любопытства. – Но зачем?

– Чтобы выжить, – с легкой улыбкой отозвался колдун.

Мы с Флорой поняли настоящий смысл его ответа, и леди произнесла ангельским тоном:

– Может быть, ты расскажешь. Нам всем было бы очень интересно послушать.

Дамы, предчувствуя невероятно увлекательную, а быть может, и драматичную историю, поспешили присоединиться к ее просьбе, впервые показав солидарность с раздражающей их красавицей.

И кадаверциан без малейшего смущения принялся пересказывать им содержание романа одного из французских писателей. Женщины, не знающие языка Мольера и Гюго, внимали, затаив дыхание. Флора, читавшая ту же самую книгу, иронично улыбалась, периодически задавая Кристофу невинно-каверзные вопросы о добыче алмазов в Южной Африке и способах передвижения по пустыне в дневное время.

Но колдун не давал поймать себя на лжи, «вспоминая» весьма достоверные подробности из своих «путешествий».

Флора повеселела, похоже, забыв о недавней неприятности. Адвокат, хотя и делал вид, будто больше занят говяжьим стейком, чем рассказами некроманта, прислушивался с не меньшим интересом. Насытившийся бельгиец начал сонно посапывать и, наконец, удалился, пробормотав невнятные извинения. Его жена едва заметила его отсутствие, страстно переживая вымышленные «приключения» Кристофа. Даже англичанка не сводила взгляда с кадаверциана, неожиданно оказавшегося куда «интереснее», чем она предполагала.

Атмосфера за столом стала более непринужденной. Гости были рады возможности забыть о неприятном происшествии.

– Все это вздор и чепуха, – заявил пожилой адмирал, едва Кристоф сделал небольшую паузу. – Никто не может прыгнуть с водопада Виктория и не разбиться.

– Нет, отчего же, – вмешался адвокат. – Если знать нужное место, и глубина реки будет достаточно большая…

– Посмотрел бы я на того, кто решит проделать то же самое на Ворингфоссене, – скептически отозвался норвежец. – Есть легенда, как со скалы в него упал тролль, так он разбился насмерть, что уж говорить о человеке.

– У вас о каждом холме сочинена легенда. Но правды в них ничуть не больше, – отмахнулся итальянец, прикладываясь к стакану с глегом.

Кристоф, которому уже наскучили собственные россказни, с улыбкой слушал их спор.

– Олаф, расскажи о своем путешествии к Северному полюсу, – обратился я к управляющему.

Флора, покачивая бокалом с белым вином, лукаво взглянула на него, и добавила:

– Думаю, оно не менее увлекательно, чем все услышанное нами сегодня.

Норвежец отложил нож с вилкой и действительно собрался потрясти всех присутствующих своей историей. Но жена бельгийского врача произнесла капризным тоном:

– Что может быть любопытного на севере. Африка гораздо интереснее.

Англичанка поддержала ее энергичным кивком.

Гости так увлеклись, что даже не заметили появления мужа больной женщины. Он бесшумно подошел к столу, остановился возле кадаверциана и, замешкавшись на долю секунды, сказал тихо:

– Господин Кристоф, вы не могли бы пойти со мной? Анна не очень хорошо себя чувствует. Ведь вы врач и, возможно, посоветуете… – Он замолчал, едва колдун повернулся к нему, заранее готовый к отказу.

– С учетом того, что я патологоанатом, и все мои пациенты мертвы изначально… – Кристоф улыбнулся, предоставив человеку самому решать, стоит ли настаивать на его помощи дальше.

– Дело в том, что доктор Вандворд ушел отдыхать, и я не решусь его беспокоить, – с легким налетом отчаяния пробормотал проситель.

– Если Ренье уснул, его уже ничем не разбудишь, – с презрительной гримасой заметила жена бельгийца. – Можете не стараться.

– Ну, хорошо. Посмотрим, что я могу сделать, – сказал Кристоф, поднимаясь из-за стола, и слегка поклонился дамам. – Прошу меня извинить.

С уходом кадаверциана общая беседа расстроилась сама собой. Женщины направились к десертам, тихо обсуждая утреннюю прогулку к ближайшему магазину. Мужчины удалились в курительную комнату к коньяку и сигарам. А Флора взяла меня под руку и незаметно, но настойчиво увлекла к двум креслам, стоящим возле камина.

– Хочу признаться тебе в своих подозрениях, – произнесла она тихо, глядя на меня прекрасными мерцающими глазами. – Сначала я решила, что это твоя шутка. С кровью в нагревательном баке.

– Неужели? – Я скрыл неприятное удивление, вызванное этим откровением. – Ты думала, у меня такое плохое чувство юмора?

– Я думала, это небольшая месть за боль, которую я тебе причинила… причиняю все время.

– За боль?!

– Не притворяйся удивленным. – Она устало вздохнула, посмотрела мельком на норвежку, сосредоточенно убирающую со стола, и продолжила серьезно: – Ты злишься, ревнуешь, не можешь меня простить за то, что я не могу быть только с тобой.

Она осеклась и чуть нахмурилась, увидев мою снисходительную улыбку.

– Флора, дорогая, очень приятно, что ты пытаешься понять меня. Но самое сильное чувство, которое я испытываю к тебе, это дружеское… родственное тепло.

Леди не удивилась, не огорчилась. Похоже, ее по каким-то причинам устраивал мой ответ.

– Вот и хорошо. – Она улыбнулась и нежно коснулась рукой моей щеки. – Я рада, если так.

Я не успел почувствовать ни сожаления, ни досады, потому что внезапно услышал голос Кристофа. Он прозвучал в моей голове так громко, словно колдун стоял рядом.

«Дарэл! Ты мне нужен. Немедленно. И Флора тоже. Мне требуется срочная рекомендация даханавар».

– Кристоф зовет нас, – сказал я леди, вопросительно приподнявшей брови. – Похоже, у него возникли трудности.

– Трудности? У Кристофа? – Она с демонстративно высокомерным недоумением повела плечами, прикрытыми тонкой шалью. Но в ее глазах мелькнуло любопытство.

Комната, в которой мы оказались спустя несколько минут, была просторной и уютной, но из-за скудного освещения казалась темной и душноватой. По тяжелым шторам на окнах и белому потолку сновали тени, словно обезумевшие деревья, размахивая ветвями, пытались пробиться внутрь. Пахло палеными волосами и еще чем-то едким. В полной тишине слышалось торопливое тиканье часов на столике у стены и тяжелое хриплое дыхание женщины, разметавшейся на кровати. С первого взгляда казалось, будто она лежит, раскинув руки и ноги, но затем я увидел, что она крепко привязана за лодыжки и запястья к резным столбикам полога.