Ив Форвард - Анимист

карабкаться и повернуть, теплый камень, все выше и выше, звон в ушах… признаки и запах крыс, самцов и самок, уже выдохшийся за несколько недель… запах цветов и мыла… свет через щель… тусклость и пространство за стеной, чужой запах… нет… дальше и выше…

– Алекс? – раздался голос, и кто-то похлопал его по плечу. Алекс подскочил и обернулся. На него озабоченно смотрел Темит. – Ты здоров?

– О, прости, все хорошо, – пробормотал Алекс. Темит нахмурился – не из-за него – и бросил взгляд на другой конец стола.

– Лучше не засыпай. Дела плохи, – сказал он, глядя на коронованных особ.

Алекс присмотрелся, но увидел только улыбки и поднос с большой запеканкой.

– А по-моему, все хорошо, – сказал он с недоумением. Темит покачал головой:

– Король Бельтар старается вынудить их оскорбить его, желая знать, почему мы не желаем принять его помощь в управлении Деридалем. Валенс изо всех сил уклоняется от этого, но, если Бельтар не прекратит утонченно оскорблять его величество, боюсь, Генерал может сказать что-то, о чем мы все пожалеем.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил Алекс, напряженно прислушиваясь. – Я ничего не слы…

ничего не слышно, ничего, кроме звона, отвратительного пронзительного визга, который все не умолкает… вот запах, сильный, резкий запах вонючки-хумана… вот другой запах, плохой, запах мяса и шерсти, дырка под деревом и плитка под…

страх паника!

– Алекс? Ты уверен, что здоров? – Темит встряхнул его, приводя в себя, и бросил подозрительный взгляд на его тарелку. – Я бы не удивился, если бы они подложили что-нибудь в еду, чтобы убрать с дороги нашего анимиста. Помнится, ты говорил, что довольно восприимчив…

– Нет-нет, я здоров… что ты говорил?

– Я говорил, что умею читать сказанное по губам. По тому, как двигаются губы. Ну, кроме Генерала. Но, Алекс, ты уверен…

Алекс бросил взгляд на Чернана, который внимательно наблюдал за ними, дружески улыбнулся чародею, потом снова повернулся к Темиту.

– Я здоров. Пожалуйста, как ты сумел научиться этому? Мне было бы интересно знать…

– Просто подцепил где-то, – ответил Темит, снова озабоченно поглядев на королей, но Алекс похлопал его по руке, привлекая внимание.

– Я был бы признателен, – сказал он, понизив голос, – если бы ты начал длинный, многословный рассказ о чем-нибудь восхитительном и не возражал бы, если бы я рассеянно смотрел мимо тебя.

Темит на мгновение растерялся, потом быстро подумал и начал:

– Ну, любопытно, что ты спросил об этом, Алекс. В сущности, взрывчатый черный порошок первоначально изобрели около ста лет назад виверы, которые использовали его, да-да, в горных работах. Широкое распространение он, однако, получил только после того, как алхимик Макока заново открыл его в своем колледже лет тридцать назад. Да, это настолько простое соединение, что удивительно, как никто не наткнулся на него раньше…

Алекс одобрительно кивнул и вернулся к

страх паника

Шум бьется в уши, дрожит в камне, холод и вонь… химии, мяса и тепла…

Продолжай. С тобой все в порядке, Пылинка. Все в порядке. Все хорошо. Осторожно, девочка, быстро… дюйм за дюймом наружу…

Алекс щурился, улыбался и кивал Темиту, который с удовольствием читал импровизированную лекцию.

Часть сознания анимиста быстро пробежала по прохладным плиткам пола, разыскивая запах бумаги и чернил, напуганная запахом комнаты, звуками, доносившимися откуда-то, как ветерок. Открытое окно, понял Алекс и послал Пылинке волну сочувствия, извинения и любви. Он огляделся, желая знать, где она может быть. За окном сад, рядом библиотека…

Вот! Бумага и чернила, где-то наверху. Лезть! Коготки в грубом камне, спина прижата к краю этой деревянной штуки. Поверхность – гладкая, плитки. Большая штука. Бумажные штуки.

вопрос

Расплывшееся пятно. По просьбе Алекса Пылинка попятилась и двигала головой, пока наконец эта штука не попала в поле зрения. Кусок бумаги; на нем написаны слова: «Мы отправляемся навстречу делегации Деридаля. Требуется твое присутствие. Тебя будут ждать…» Нет, это не то. Это, судя по плиткам, конторка. Письма и плоская деревянная штука, чтобы вскрывать их, чернильное дерево и чернила. А еще большая ваза, полная лавровых ветвей. Нужен письменный стол. Весь деревянный. Дерево, бумага и запах, указывающий, что он часто сидит там. Запах…

страх!

Движение внизу, увиденное издали. Пылинка застыла, сжавшись от ужаса. Движение прекратилось, став теперь лишь далеким пятном на фоне более светлого пятна. Густой запах ужаса.

Алекс не разглядел, но догадался: Проплешина. Может, она и оглохла из-за экспериментов этого ублюдка Чернана, но, бьюсь об заклад, зрение и нюх у нее сохранились. Еще не увидела Пылинку, иначе уже бросилась бы… но, вероятно, почуяла… Выхода нет: Пылинка не может слезть вниз и выскользнуть из конторки, не потревожив кошку. Алекс пожалел, что у крыс плохое зрение; так нельзя быть уверенным: без звуков, без зрения, с медицинским запахом этих проклятых лавровых листьев, разносимым ветерком…

Это подсказало идею. Он успокоил Пылинку, надеясь, что Проплешина устроилась вздремнуть. Теперь образ, идея. И Пылинка поняла.

Осторожно, тихо Пылинка ухватила острыми зубами толстый конец ножа для писем и толкнула. Раздался щелчок. Она застыла, но Алекс быстро успокоил ее: беспокоиться надо было о зрении и обонянии, не о слухе. Под его руководством она немного передвинулась и, с деревянным ножом в зубах, спряталась за вазой, за благоухающими листьями.

Кончик ножа ударился об основание вазы. Ожидание, потом перемещение, скольжение; кончик ножа втиснулся в паз между плитками и скользнул дальше, снова ударился. Кусок чернильного дерева, толстый, гладкий и чистый; схватить его в зубы, потянуть, скользить. Засунуть его под нож, толстым концом вверх…

Пятно исчезло с участка яркого света.

Быстро! Нажать на толстый конец ножа! Толкать! Не двигается! Пылинка в панике подпрыгивала на нем, но он не…

Взрыв меха, вони и паники! Пылинка подскочила, когда мир наполнился кошкой: кошкой, которая нападает, выпустив когти, чтобы схватить и встряхнуть, царапая, но ухитряясь не вонзать глубоко; кошкой с зубами и зловонным дыханием; кошкой, которая прыгнула прямо туда, где была Пылинка, – на рычаг. Ваза свалилась.

Далекий грохот, неслышный в обеденном зале, эхом отозвался в мозгу Алекса; нетронутый стакан вина опрокинулся, когда он в панике отшатнулся, размахивая руками.

Кошка исчезла; в воздухе воняло кошачьим страхом. Пылинка, стуча зубами, выпучив глаза, приземлилась на останки лавровых листьев. Слезла вниз, помчалась к безопасной стене и побежала! Кошка исчезла. Вот! Деревянные столбы и запах письменного стола. Лезть!