Далия Трускиновская - Аметистовый блин

Сережа призадумался – звучало-то правдоподобно…

– Почему же тогда и тех алкоголиков, Наследника с Маркизом-Убоищем, не загипнотизировали? – вдруг сообразил он. – Почему их травили снотворным? Почему включили газ?

– Понятия не имею. Я предложила версию. Может быть, и газ-то включили они сами, находясь в состоянии гипноза.

– Сложно что-то.

– У вас есть более простое объяснение?

Ведьма опять поднялась с диванчика.

– Знаете что? Я могу проверить, нет ли на вас отрицательной энергетической подвески, – предложила она. – Гипноз на деле есть нарушение вашего защитного энергетического кокона и коррекция обменных процессов на молекулярном уровне. А это я берусь установить. Встаньте.

Озадаченный солидными терминами Сережа встал.

– Выйдите вот сюда, – ведьма вывела его на середину комнаты и выскользнула за портьеру.

Вернулась она через минуту в белом атласном балахоне, на ходу наматывая белую же чалму.

– Чтобы не нахвататься от вас… – туманно объяснила она и натянула белые перчатки.

– Мне раздеваться? – ошалело спросил Сережа.

– Да, пожалуй… – протянула она.

Когда Сережа скинул куртку, свитер и футболку, ведьма сказала «Достаточно» и подвинула на середину комнаты круглый табурет на ножке, из тех, что обычно используют пианисты, хотя как раз пианино поблизости и не было. Усадив Сережу спиной к себе, она принялась водить руками над головой и вдоль спины атлета, причем он явственно ощущал запах духов, а складки прохладного атласа касались его кожи.

Как и все сильные люди, Сережа был чересчур уверен в себе. А стоило бы забеспокоиться, стоило бы подумать про оборону! Сильные мужчины обычно твердо знают, что на все опасные случаи жизни им достаточно хмурого взгляда, пары кулаков да тройки борцовско-каратекских приемов. О защите на ином уровне они уже не волнуются. А напрасно…

И если за массивной мускулистой спиной атлета стоит деловито настроенная женщина, всего лишь бормочет, когти в ход не пускает и бюстом не прижимается – так это еще не значит, что он в полной безопасности!

– Так, так, так… – шептала ведьма. – О-о!.. О-о-о!..

– Что такое? – осведомился Сережа.

– Да как вам сказать… – госпожа Лилиана произнесла эти четыре слова тоном онколога, который начинает знакомить нервную пациентку с результатами крайне отвратительного анализа.

Сережа забеспокоился.

Он вроде и понимал, что со здоровьем все в порядке, а тем не менее мистическая обстановка и озадаченный голос ведьмы смутили его.

И еще сработала общая неподготовленность по дамской части.

Сереже последнее время приходилось общаться с Майкой, Данкой и их подружками, особами веселыми, активными, решительными и органически неспособными изобразить роковую женщину. Госпожа Лилиана была дамой совсем иной породы – и ей не было нужды таскать в сумке пневматический пистолет, потому что при желании она могла окружить себя свитой мужчин, владеющих обычными пистолетами. Технические приемы, которыми она пользовалась, в арсенал Майки с Данкой не входили, потому и оказались для Сережи как бы секретным и чрезвычайно действенным оружием. Да еще те ведьмовские способности, которыми Лилиана зарабатывала себе на кусок белого хлеба с черной икрой…

Руки в белых перчатках мелькнули перед глазами Сережи, пальцы замерли где-то на уровне бровей – и вдруг в переносице созрело какое-то плотное ядрышко, налилось тяжестью, возникло даже странное желание закрыть глаза…

Сережа читал в газетах про экстрасенсов. Он понаслышке знал, что вот так, мановением руки, можно поставить точный медицинский диагноз. И вздрогнул, вспомнив, что совсем недавно, зазевавшись, треснулся переносицей об открытую дверцу подвесного шкафа. Высветилось перед затуманившимся взором жуткое слово «опухоль»! А черт их знает, откуда они берутся в мозгу, злокачественные опухоли…

Случалось, что Сережа, ремонтируя в зале оборудование, ссаживал кожу на пальцах. И когда кто-то из толстушек, случайно оказавшись рядом, непременно рвался сделать перевязку, Сережа спрашивал трагическим голосом:

– Доктор, я буду жить?!.

Сейчас ему захотелось задать этот дурацкий вопрос всерьез.

– Вы ощутили тяжесть вот здесь? – вдруг спросила ведьма, едва коснувшись его бровей.

– Да.

– Ага…

И снова принялась она водить руками над головой атлета.

– Меня что, загипнотизировали? – Сережа вдруг вспомнил, ради чего затевалась вся эта процедура.

– Нет, успокойтесь, это не гипноз… – казалось бы, слова были успокоительные, но так и хотелось продолжить тем же озабоченным голосом: – Это гораздо хуже…

Пока Лилиана молчала, Сережа перебрал в памяти все известные ему смертельные болезни, какие только могут угнездиться под черепом, и дошел до психиатрических.

– Простите… – ведьма вложила в это единственное слово все сочувствие тысячи сестер милосердия. – Я не хотела бы выглядеть нетактичной…

– Да чего уж там, – сурово отвечал Сережа, не оборачиваясь. – Спрашивайте.

– Я еще раз прошу прощения… Вы ведь в разводе с женой?

– Да.

– И другого близкого человека у вас теперь нет?

Дело пахло чем-то скоропостижным и неисцелимым.

– Я сам себе близкий человек.

– Еще раз простите… Были ли у вас близкие люди в юности? Кроме бывшей жены?

– У меня живы родители, но я не хотел бы ничего им сообщать, – решительно заявил Сережа. – У них и без меня забот хватает.

– Еще один нескромный вопрос. Вы были женаты только один раз?

– Да.

– И прожили очень недолго?

– Не сошлись характерами.

– Но после развода остались друзьями, насколько я поняла?

– Разумеется.

Лилиана за спиной у Сережи громко вздохнула.

– У вас и сейчас нет постоянной женщины, – сказала она.

– Вот и замечательно, – отрубил Сережа. Ему не хотелось бы обременять кого бы то ни было своей неисцелимой хворобой.

– И не будет, поверьте мне…

Сережин рот непроизвольно, сам собой, раскрылся.

Он понял, что неисцелимая хвороба начнется с импотенции.

– Ладно, – опомнившись, сурово произнес он. – Невелика потеря.

– Напрасно вы так говорите. Я бы могла вам помочь.

– На астральном уровне? – кисло спросил Сережа. Поскольку Майка в свое время бурно увлекалась экстрасенсами, он наслушался достаточно, чтобы не слишком верить в чудесные исцеления.

– Зачем? – ведьма обошла табурет с сидящим Сережей и снова села на диванчик. – Если я скажу вам, что я у вас обнаружила, вам это покажется смешным. Все мужчины сперва острят и ехидничают. А на самом деле это – серьезное повреждение на энергетическом уровне. Та самая отрицательная подвеска, о которой писал профессор Савельев в связи с проблемой синдрома хронической усталости.