Наталья Медянская - Ночь упавшей звезды

И тут коварный трактирщик притащил в залу петуха и больно дернул за хвост...

Одрин разом остановился, будто налетел на стену; ладно, хоть со стола не упал:

-- Галактион, леший тебя побери! Что ж ты делаешь?!.. Убери руки! Повешу! Мы ж еще спросить у нее хотели, зараза ты деревенская!

Сябик поморщился от воплей несчастной птицы, но ноги и сердце стучали так громко, что он и мелодию-то с трудом слышал... И тут призрак прильнул к нему, чмокнув в щеку:

-- Спрашивай! Быстро!

-- Мевретту Мадре ответь, -- отозвался Лери, рубя фразу на слова, дыхания на плавную речь не хватало. Сианн, выражая отношение к уму корчмаря, легонько постучал вистлом по лбу. Сарк оскалилась и перетекла к Одрину:

-- Ну, чего спросить хотел? Меня тебе уступают... -- и залилась зеленоватыми слезами.

"Ежик" отвернулся, сел на край стола и начал медленно расшнуровывать сапоги. Ноги горели... Разувшись, он с наслаждением помахал голыми ступнями в воздухе, остужая. Повернулся ко мне:

-- Вы от нас не отставали...

Вздохнув, я переползла на стол к Лери, чтобы не мешать Одрину беседовать с призраком. Уселась, скрестив ноги.

-- Спасибо. Я очень люблю танцевать. Правда, не всегда есть возможность. Поединок мастеров боя всегда чем-то похож на танец и наоборот, не находите?

Сябик пожал плечами и с уверенностью заявил:

-- Я не люблю войну, а из оружия предпочитаю тесак, которым удобно резать мясо и хлеб, колоть щепки, косить траву и кусты и резать по дереву. Поэтому могу только сказать, что танцы я обожаю...

-- А я, -- Сианн устроился возле нас, -- люблю джигу. Как угодно, а вистл трактирщику не верну. Звук хорош.

Я улыбнулась Себастьяну, а Сианну ответила:

-- И не возвращайте. Ему за коварство с петухом и жадность и вовсе надо голову открутить, -- хозяин, поймав мой взгляд, по стеночке дернул из залы. -- Небось, постояльцев призраком пугал; сколько она тут живет, интересно? Мог же разобраться... Как у вас, кстати, призраков изгоняют? -- размотала повязку на ноге -- все равно узел развязался, да и грязная она была, точно половая тряпка. Изогнувшись, поглядела на струп. Ничего, не разойдется, если до сих пор не разошлось.

-- У нас -- священным мирром, -- Сианн пожал плечами. -- Это, смотря, кого "нас" вы имеете ввиду... Вам ногу помочь перевязать?

-- Не, не надо. Уже не болит. Мирром? -- я заморгала. -- Это маслом, что ли?

И смешалась. Опять леший за язык тянет. Не, не буду больше с Алелором ссориться и неудобные вопросы ему задавать -- тоже.

-- Я бы не прогонял... Приструнил бы чуточку... Не, я теперь точно сюда мотаться буду. Хорошо пляшет... -- замечтался Сябик. -- А ещё, мевретт Сианн, я вас с собой прихвачу тоже. Джига на вистле -- мне понравилось...

-- Не маслом, а мирром, священным, -- махнув рукой Лери, словно ребенка, поправил меня Сианн. -- Со священником и молитвой, как добропорядочному ордалианину положено.

Я думала, элвилин сейчас улыбнется, но он оставался удручающе серьезен.

-- Но ведь ордальоны -- ваши враги!

Вот что Сябик собирается сюда мотаться для плясок с призраком -- меня нисколько не изумляло, но заявление Сианна...

Я прижала пальцы к вискам.

-- Леди, вы путаете Орден ордальонов и ордалианскую веру, и для давних, и для элвилин равно приемлемую, хотя и не всеми ими поощряемую. Вы, вот, человек, а не ордалианка, насколько я понял...

Сябик тоже честно задумался, какой он веры. Вновь принял детскую свою ипостась и с умильным видом поглядел на Сианна, будто ждал от того чашки с патокой и каленых орешков. А вот все остальное, похоже, вовсе его не интересовало.

-- Ордалианкой я быть не могу, потому что... потому что я вообще из другого мира, -- сердито отозвалась я. Втянула воздух: -- И вообще. Моя вера -- мое личное дело, мевретт Алелор.

Сианн поднял руки, как будто сдаваясь:

-- Как угодно, только не сердитесь! Ваше, так ваше. Может, вы все же дитя Люба, потомок колдунов, поддержавших элвилин после предательства давних?..

-- Любова магия чувствуется сразу. Тут ее нет, -- Лери пристально посмотрел на меня.

-- Я не сержусь. Просто запуталась. Но... правда, я не хочу с вами свориться. Это само собой получается. Видимо... видимо, потому что боюсь мужчин, -- выпалила я.

-- Мы страшные? -- элвилин весело улыбнулся. -- Ну, да... А знаете, как меня отцы-инквизиторы боятся? Ну, когда в следующий раз испугаетесь, предупредите, хорошо? Мне бы хотелось сохранить голову на плечах.

-- А я-то, надеюсь, не страшный? -- забеспокоился Сябик. -- Я еще маленький...

Нет, как все же удобно, прикинуться дитяти, чуть что, и шасть за отцовскую спину.

-- Да при чем тут отцы-инквизиторы?! -- крикнула я на Сианна. -- Я не о том совсем! И не собираюсь вас убивать. Просто там, в моем прошлом, что-то есть, как заноза. Я не помню, но боли это не отменяет, понимаете? Я боюсь довериться... А... -- я слезла со стола и ушла за стойку, нацедила себе из первой же бочки спиртного и выпила залпом. Потом присела на корточки изнутри, прислонившись к стойке спиной.

И поразмыслила над робким вопросом Сябика.

Страшный? А откуда я знаю... я о нем почти ничего не знаю, кроме того, что чудесно танцует и что лошадка у него в цветочек -- в тон рубахе. Или, скорее, рубаха в тон единорожке.

Себастьян, легок на помине, спрыгнул на пол, как был, босиком, и подошел ко мне:

-- Вы... в порядке?

Сианн вздохнул, встал, сунул вистл за пояс и, облокотившись о стойку, посмотрел на меня сверху:

-- Понимаю. Простите. Но отцу вы можете довериться. И мне тоже.

Теперь уж Сябик задумался, можно ли ему довериться. Судя по выражению лица, он и сам не знал. Видно, раньше он вообще девушек всерьез не принимал во внимание и не рассматривал...

-- Не трогайте меня, пожалуйста, -- попросила я. -- Без обид.

Да, Одрину я уже доверилась, вся... и единственному сейчас доверяю.

Я глубоко вздохнула.

Я вцепилась в него, точно ребенок, который боится темноты. И он меня не оттолкнул... Почему? Непонятно...

-- Ладно, -- покладисто кивнул Сианн. Присел на пол рядом со мной и, прижав к губам полюбившийся ему вистл, стал наигрывать негромкую плавную мелодию. Сябик пожал плечами и взгромоздился на стойку, болтая ногами в воздухе и, скорее всего, размышляя, до чего же здорово, что из девушек у него есть только Ромашка. Он поднимал брови и двигал губами, усмехался и хмурился.

-- Правда, она-то как раз мне и доверилась... Но прекрасно справляется и сама. А ещё за меня всё время решает, -- бормотал он.

Я невольно стала мурлыкать в тон мелодии, тихо и стеснительно.

"Ту, что пляшет

В костре босиком,

Чужими наветами не смутить.

Не напугаешь ночной грозой

Знающих правду -- что молния тоже струна.

Просто она --

Умеет светить!

В теплом круге ее костра

Вечно будет царить весна"...

Сябик прислушался к мелодии и начал раскачивать в такт левой ногой. Хотя танцевать, даже так медленно, его пока что совсем не тянуло.