Наталья Медянская - Ночь упавшей звезды

-- Кстати, Тему, у тебя вот руна "гис" не в ту сторону смотрит, -- он постучал пальцем по бумаге.

-- Угу... -- страдальчески согласилась Темулли, лба от его коленей, впрочем, не отрывая.

-- Я полагаю, что ответа от тебя пришлось дожидаться долго... -- Одрин, послюнявив палец, безуспешно попытался прилепить обратно отмочаленный уголок. -- Кому ты должна была это отправить? И куда?

-- Летавкой в Сатвер. Давнему в черном.

-- Что за Давний в черном? -- нахмурился Мадре. -- Можешь его описать?

Темулли наконец подняла голову и вытерла ладошкой покрасневшие глаза.

-- Могу. Высокий, худой, волосы седые... Я плохо рассмотрела, потому что боялась, и было темно. И еще -- у него такой серп, -- девочка с трудом сглотнула и поводила пальцем по своему плечу, -- красный на белом.

Люб поерзал, нахмурился и снова потянул подругу за рукав:

-- Скажи... Это было твое первое письмо?

На его сморщенной мордашке явно читалась желание верить, что Давние ни о чем не знают. Что это письмо -- единственное, и других не отправлялось.

Девочка молча кивнула и начала смущенно теребить зеленую косу.

-- Ну, так значит всё в порядке! Чего тут волноваться? -- конопатый облегченно вздохнул и разулыбался, ткнув пальцем в бумагу, которую все еще держал Мадре. -- Письмо -- вот оно. Никто никому не доносил!..

Одрин вынырнул из задумчивости и повернулся к девочке:

-- А ты знаешь, где именно в Сатвере находится твоя мама? Как ее зовут? И еще, опиши, пожалуйста, как она выглядит.

-- Она красивая, -- вздохнула Тему и, словно солнечный луч, по заплаканному лицу ее промелькнула улыбка. -- Волосы зеленые, как у меня. И коса до пояса. Зовут Бригида. А находится в тюрьме... Туда еще нужно спускаться по лестнице, -- Темулли снова помрачнела и заговорила медленно, словно постепенно вспоминая подробности страшной картины. -- Все время вниз и вниз, а стены под рукой холодные и сырые... И еще там дышать тяжело, потому что давит. Вот сюда, -- девочка прижала к груди сжатый добела кулачок.

Одрин уставился на пылинки, кружащие в пропитанном светом воздухе.

Сатверская тюрьма. Значит, все пути сейчас ведут туда. Комтур Олав Эйнар -- ведь, похоже, что именно его описала Темулли; собственный сын Торус, -- с кем еще им предстоит встретиться? И какой итог будет у этой встречи? Какова нынче цена свободы и любви?

Мевретт ухватился рукой за угрожающе скрипнувший шкаф и осторожно поднялся. Держась за плечо споро подскочившего Люба, добрел до окна и, толкнув, распахнул рамы настежь. Подняв руку к груди, потянул за серебряную цепочку на шее. Звенья холодной змейкой побежали по коже, и он вспомнил, что манок оставил Триллве.

-- Люб... -- Мадре повернулся к мальчику. -- А у тебя есть летавка?

-- Ну... -- протянул Люб, а потом решительно кивнул. -- Меня отцовская знает, если нужно.

-- Нужно, -- мевретт сжал худенькое мальчишеское плечо. -- Нужно будет отправить письмо мевретту Сианну. Тему, -- Одрин повернулся к девочке и кивнул в противоположный угол библиотеки, -- там на столе бумага и карандаш. Принеси, пожалуйста, мне идти долго.

Девочка вскочила и, закинув зеленую косицу за спину, побежала за письменным прибором.

-- Господин мевретт, а хуже не будет? Я боюсь! -- донесся с другого конца комнаты ее пронзительный голосок.

Одрин разом обрадовался и поморщился тому, что Тему постепенно приходит в себя, и крикнул в ответ:

-- Не бойся!

А потом буркнул себе под нос:

-- Хуже уже просто быть не может...

Вздохнул и посмотрел на Люба:

-- Ты хорошо Сианна помнишь? Я имею в виду, внешний вид?

-- Высокий, черноволосый, зеленоглазый, рядом всё время таскается этот... Себастьян Лери, -- вытянувшись в струнку, отчеканил рыжий. Мевретт удовлетворенно кивнул и, пристроившись на подоконнике, начал набрасывать Алиелору записку с описанием матери Темулли. Просил осторожно выведать, жива ли. Хотя, откровенно говоря, сам сильно в этом сомневался. Он через плечо покосился на мордашку Тему, освещенную надеждой, и вздохнул, мысленно пообещав в случае чего взять девочку под свою опеку. Следом написал элвилинской разведке в Сатвере, повторив приказ, и повернулся к Любу:

-- Зови свою птицу...

-- Ага... -- рыжий подскочил к окну и, высунувшись, высоко и коротко свистнул. Через секунду весьма упитанная пестрая летавка уже переступала лапками по его голове. Пичуга важно раздувала перышки, глубокомысленно чирикала и вообще делала вид, что всю жизнь провела в этом патлатом гнезде.

Темулли заулыбалась и почесала птице горлышко.

Одрин тоже поднес руку к Любовой макушке. Летавка неодобрительно покосилась на мевретта, подумала, и, переваливаясь, важно перешла ему на предплечье. Мадре приладил письмо к лапке и передал птицу в руки хозяину:

-- Давай, отпускай. Только хорошенько представь себе мевретта Сианна, -- Одрин строго посмотрел на мальчика и добавил: -- И волосы у него до плеч, смотри, не перепутай.

-- Да помню я... -- недоуменно пожал плечами Люб и, зажмурившись, подкинул летавку в воздух.

Тему посмотрела вслед исчезнувшей птице, вздохнула и потянула старшего элвилин за серебристый рукав:

-- А он ее спасет? -- спросила она. -- Маму? Он сможет?

-- Во всяком случае, он постарается сделать все возможное, -- тихо сказал мевретт, глядя в пронзительно синее небо и положив ладонь на голову девочке: -- Лучше него все равно ни у кого не получится...

-- Всё будет хорошо, -- убежденно кивнул Люб, тоже глядя в синеву. -- Обязательно. Иначе просто нечестно...

Они постояли еще немного, щурясь от солнца, вдыхая напоенный хвойным запахом воздух и слушая негромкий шепот Дальнолесья. Глубоко в чаще кукушка начала отсчитывать чью-то судьбу, и Одрин, развернувшись, осторожно уселся на полу под окном. Темулли сползла по стеночке рядом и улыбнулась ему сквозь набежавшие слезы.

-- Все будет хорошо... -- эхом повторила она.

-- Слушай, Тему, -- Мадре устало потер глаза, -- а ты знаешь, где у Звингарда находятся его особенные зелья?

-- Ага. В крайнем шкафу, на самой верхней полке, -- задумчиво проговорила она и хихикнула. -- Там у него настойка корня валерианы, флаконов восемь. Только ключ он прячет.

-- Да? -- удивился мевретт, -- интересно, а зачем она ему в таких количествах? Хотя... -- Мадре вспомнил, кто нынче выступает в качестве помощника лекаря, и решил, что восемь флаконов -- это еще маловато.

-- Нет, валериана -- это не совсем то, -- покачал головой Мадре. -- А он случайно не говорил, нет ли у него какого-нибудь особенно мощного эликсира? Чтобы силы вернулись?

-- Не-а... -- помотала зеленой головой Темулли, -- мне он ничего такого не рассказывал. Хотя, -- она авторитетно подняла палец, -- я точно знаю, что для этого нужно пить бульон, гулять и..

-- Тему! -- простонал мевретт. -- Ну некогда мне гулять. Мне очень нужно попасть в Сатвер. И как можно скорее. Слушай... -- он немного виновато посмотрел на девочку: -- А может, Ису ограбить? Ну, Колдунью-с-Болота? У нее же наверняка должно что-то такое быть. Насколько я помню, в Леден-Вер была огромная алхимическая лаборатория.