Марина Дяченко - У зла нет власти

Рядом стояли ополченцы — у тех всё было по-другому. Вчерашние горожане расположились вольготно, как на пикнике, в центре каждой компании имелся бочонок. Не знаю, где они взяли столько вина.

Ополченцы пили, пели и надсадно хохотали. От этого веселья мурашки бегали по коже; люди надеялись залить вином свой страх, но получалось у них скверно.

Я вспомнила Саранчу в пустыне, обращённые ко мне плоские лица. Захотелось подойти и сказать пьяным ополченцам: разбегайтесь, вас всех убьют, Королевство обречено…

Вместо этого я спросила громко:

— Вы помните Оберона?

Кто-то не расслышал. Кто-то повернул голову:

— Ого, маг дороги…

— Привет, девчонка!

— Вы помните Оберона?!

— Кого?

— Был у нас такой рыбак, рыжий… Только звали его Оребон…

— Выпей с нами, маг!

Я на секунду заколебалась. Может, и вправду выпить? Вино не такое противное, как пиво, но от него кружится голова и тянет в сон…

— В другой раз. До встречи в бою, друзья.

Трава вокруг замка была вытоптана до голой земли. Смешные крылатые существа, жившие здесь со дня основания Королевства, разлетелись или попрятались. Тень от моего посоха сделалась длиннее. Полдень миновал.

Максимилиан сидел на подоконнике кабинета Оберона. По его ладони кругами бегал паук. Паук был давно дохлый, высохший, лишившийся трёх лап, но быстрый и бодрый.

— Тьфу! — Я не удержалась.

Некромант молча выбросил паука за окно.

— Пока ничего нового, — начала я. — Людоеды готовы взбунтоваться, мне это не нравится, и…

— Зачем ты врала Гарольду, что будешь защищать замок?

— Врала?!

Он гипнотизировал меня своим пристальным, черным взглядом.

— Откуда ты знаешь, вообще-то? — пробормотала я. — Подслушивал?

— Лена, ты, вообще-то, понимаешь, что такое настоящее сражение? С Саранчой?

— Послушай…

— Тебе в самом деле плевать на твой мир? На твою маму? Она тебя обожает, чувствует себя виноватой по отношению к тебе, не умеет как следует показать свою любовь…

— Откуда ты знаешь? — Я опешила.

— Я с ней говорил! Пока ты спала… Если тебя убьют, время в твоём мире постоит немножко… а потом пойдёт, как раньше. Только без тебя.

Он здорово нервничал. Его белое лицо сделалось совсем восковым.

— Меня не убьют, — сказала я примирительно. — Мы найдём Оберона.

— На, — он протянул мне книгу. — Ищи.

— Максимилиан, — я помедлила и уселась рядом. — Ты ведь сам говорил, что изнанка…

— Я не знал, что так всё перепутано! Такие узлы… Петли… Ну вот нашли мы эту книгу — и что? Попробуй отследить одну нитку в такой паутине!

Надпись на корешке — «Чердак мира. 9861 год» — блестела золотом на солнце. Погода оставалась прекрасной; волновалась трава, и тихо-тихо текла речка Ланс, и белели паруса на горизонте. Далеко-далеко на дороге пылил уходящий караван; не верилось, что это люди, навсегда покинувшие родной дом, прекрасный город, которому через два дня суждено превратиться в груду тлеющих головешек…

— У тебя есть ответственность перед своим миром тоже, — сказал Максимилиан, будто прочитав мои мысли. — Прежде всего перед своим миром. Потом уже перед чужим.

Я хотела сказать, что Королевство мне не чужое, но так и замерла с открытым ртом. Потому что в этот момент воспоминание, давно уже ускользавшее, вдруг накрыло меня, как сачок накрывает бабочку.

— «Чердак мира»!

— Да? — обеспокоенно спросил Максимилиан.

Я вспомнила, где раньше видела это название.

В стекле витрины отражался большой светофор. Максимилиан стоял, скрестив руки на груди: он был в чёрном одеянии мага, на этой улице оно выглядело как маскарадный костюм. Солнце играло бликами на зеркалах машин, прохожие шли, не замечая странного одеяния некроманта.

Книги на витрине не было; я в ужасе подумала, что ошиблась. Я иногда останавливаюсь возле витрины книжного — просто посмотреть, что новенького. На особые покупки денег-то нет, читаю я в основном библиотечные, но у витрины — отчего не постоять? С месяц назад мне на глаза попался «Чердак мира», я даже входила внутрь и читала аннотацию на обложке…

Вот она!

Мы ворвались в магазин, наверное, слишком суетливо. Народу внутри было немного, следовало спокойно подойти и взять книгу с полки — но я не могла удержаться. Схватила её, блестящую, яркую, с золотыми буквами на корешке…

«Чердак мира. 9861 год». Для младшего и среднего школьного возраста. Автор — Царьков А. В.

— А ну, дай мне, — тихо сказал некромант. Продавщица за кассой смотрела на нас с подозрением.

Максимилиан понюхал книгу.

— Типографией пахнет. Новенькая. Стерильно.

— Совпадение?

— Не думаю, — Максимилиан уткнулся в книгу и быстро-быстро замелькал страницами, ноздри его при этом раздувались. — Царьков А. В. Скажи мне, Лена, а телефонные справочники в этом магазине продаются?

У кассы собралась небольшая очередь, но девушка-продавец ни на что не обращала внимания — она слушала Максимилиана. Некромант умел непостижимым образом догадаться, что хочет услышать человек, и сказать ему — много раз — именно это. Девушке казалось, наверное, что этот интересный парень в чёрном — её добрый и давний друг. Через пять минут Максимилиан знал, что Царьков А. В. — довольно известный автор, а через десять девушка добыла (из стола начальницы!) справочник Союза писателей. Через пятнадцать минут мы вышли из магазина, причём я успела заплатить за книгу в последний момент — Максимилиан считал это необязательным.

— Больше так не делай!

— Что я опять натворил? Почему страдает твоя нежная совесть? Может быть, потому, что мы в бешеном темпе получили крайне важные сведения?

И, не дожидаясь ответа, Максимилиан поднял руку. Остановилась первая попавшаяся машина — «БМВ». Мужчина за рулём меньше всего походил на таксиста или на «грача»: это был бизнесмен, который ехал куда-нибудь на заседание правления, — в костюме с галстуком, окутанный запахом дорогого одеколона, с толстой борсеткой на заднем сиденье.

— Макс! — Я вцепилась некроманту в плечо. — Что ты делаешь?!

— Садись.

Мы вдвоём уселись у мужчины за спиной. Всю дорогу Максимилиан, склонившись вперёд, плёл что-то про проценты, текущий квартал, долю рынка, конкуренцию, — какую-то несусветную чушь, от которой у меня зачесались уши. Мужчина кивал, очень довольный; мне было страшновато. Власть, которую имел Максимилиан над людьми в нашем мире, нравилась мне всё меньше и меньше. Кроме того, я ведь не каждый день влезаю в «БМВ» к незнакомым бизнесменам.

Мобильник у водителя звонил, не умолкая, но тот будто не слышал. Так, под мелодию «Прекрасное далеко», мы приехали по адресу, выбрались из машины, попрощались с водителем и нырнули в подъезд. Я перевела дыхание.