Марина Колесова - В плену королевских пристрастий

Герцог усмехнулся, и вновь тронул носком ботинка распластанного на полу юношу, — Благодари свою госпожу, и при посторонних можешь обращаться к ней "Ваша Светлость", ну и ко мне соответственно. А вот наедине с ней будешь вести себя так, как положено рабу и никак иначе…

— Да, господин, я все понял… — юноша чуть приподнялся и поцеловал туфельку Алины, — Благодарю Вас, госпожа… я буду очень предан и послушен.

— Попробуй только не быть… — мрачно заметил герцог и добавил, — Кстати, узнаю, что ты посмел хоть раз оставить свою госпожу, будешь наказан. Исключение может быть, только если ты выполняешь такое ее поручение, которое нельзя перепоручить слугам. Все задания типа: принести, передать, отнести, найти и того же типа должны выполнять они. Ты должен всегда быть подле нее: сидеть рядом, помогать, поддерживать, подавать, читать книги, стихи, развлекать, петь… все, что она пожелает… и еще по возможности разбираться со слугами, а то это тяготит мою супругу… И самое главное постарайся ей не надоесть… я не для этого тебя брал.

— Да, господин, — кивнул юноша, после чего подошел к Алине и встал перед ней на колени, — Госпожа что-нибудь желает?

— Да, желает… — кивнула Алина, — Евангелие мне сейчас почитаешь…

— Это чуть позже… — прервал ее герцог, — сейчас мы пойдем, поедим.

— Завтрак уже прошел, а до обеда еще далеко, милорд.

— Вам, моя дорогая, необходимо полноценно питаться. И раз Вы едите так помалу, это должно быть чаще. Вы до сих пор бледны, и голова у Вас часто кружится. Еда и длительные прогулки, лучшее лекарство, так и отец-настоятель говорил, и Лерон тоже советует. Поэтому не спорьте.

— Милорд, Вы и так заставили Сьюзен постоянно бегать за мной, уговаривая каждый час съесть еще что-то… Теперь Вы хотите это тоже контролировать сами?

— Нет, я хочу поручить это ему… — герцог с улыбкой кивнул в сторону юноши, — а сейчас я хочу понаблюдать, способен ли он выполнить подобное поручение. Пойдемте, дорогая, не отказывайте мне, — а потом с саркастической усмешкой добавил: — Не вынуждайте меня искать, кто виноват в том, что Вы мне отказываете. Я ведь найду…

— Кто б сомневался, — губы герцогини презрительно изогнулись, — в Ваших способностях находить виноватых, сомневаться не приходится.

— Так Вы идете?

— Да. Разве я посмею отказать Вам, особенно после такого предупреждения. Все будет, как Вы пожелаете, милорд.

— Дорогая, Вы прекрасно знаете, что все, что я делаю это лишь ради Вас и Вашего благополучия.

— Да, неужели? — герцогиня вдруг резко изменила тон, в ее глазах сверкнуло неприкрытое раздражение, — Это ради меня Вы отправили Луизу и Марию в самый суровый женский монастырь? И ради моего благополучия меня вчера даже не пустили на его порог, мотивировав это приказом короля, что Вы вольны решать судьбу дочерей по собственному усмотрению и Вашими указаниями? Это все ради меня?

— Так Вы вчера ездили туда, пока я был в столице? Напрасно, дорогая… Вам нельзя сейчас ни так утомлять себя, ни нервничать… А про монастырь, я ведь уже говорил Вам, что это было желание короля, чтобы я отправил их туда.

— Милорд, Вы лжете! Теперь я знаю, что это Вы настояли на этом, и монастырь выбрали именно Вы, и запретили им видеться с кем бы то ни было, и в первую очередь со мной, тоже Вы.

— Да, миледи. Это действительно мое решение. Но мне хватило истории с Катариной. Повторения я не потерплю! К тому же это ближайший к столице монастырь.

— Ближайший есть в столице, причем с открытой школой для девочек. А Вы их отправили туда, куда уже долгие годы и короли, и вся знать отправляют тех женщин, которых хотят наказать и от которых хотят избавиться.

— Да, там суровые порядки… Но для девочек это благо. Их научат и повиноваться, и любить Бога. Вы, кстати, должны быть счастливы, что я хочу, чтобы девочки стали более набожными, и не приобщаю их к тем нравам, что царят здесь.

— Все, что происходит здесь, происходит непосредственно с Вашим участием и с Вашего одобрения!

— Вы считаете, я могу идти против воли короля? Если даже Вы неспособны остановить его, то что говорить обо мне… Я лишь покорный его слуга, который безропотно исполняет его волю. Я, кстати, восхищаюсь, как Вы спокойно и с достоинством воспринимаете все, что здесь происходит, и как умеете если не противостоять, то вести себя так, что Вы оказываетесь выше всего этого, и все это даже не касается Вас. Но девочки так не смогут… поэтому лучше, чтоб они были подальше отсюда. Подойдет время, и если я найду им подходящих женихов, я позволю им выйти оттуда, чтобы вступить в брак. А сейчас пока все останется так. Именно ради их блага и Вашего спокойствия.

— Милорд, это все звучит великолепно… если бы Вы рассказывали это кому-нибудь еще, только не мне… потому что я знаю, что стоит за всеми этими словами…

— Это лишь Ваши домыслы, дорогая. К тому же это вопрос уже решенный, Вы все равно ничего не измените. Поэтому оставьте, не надо.

— Я хочу иметь возможность хотя бы видеться с ними.

— Нет! Пока это будет в моей власти, я не допущу этого, — жестко ответил герцог, а потом, помолчав немного, с милой улыбкой совсем другим тоном добавил, — Давайте оставим эту тему. Пойдемте, поедим. Вы обещали. Не надо портить себе настроение перед едой. Это плохо влияет и на аппетит и на пищеварение. Вам сейчас надо набираться сил, а не нервничать по пустякам.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, согласилась герцогиня. Потом, осторожно коснувшись плеча, стоящего перед ней на коленях юноши, проронила, — Вставай, пойдем… и не надо так буквально понимать слова герцога, что ты должен быть всегда у моих ног. Я не люблю, когда передо мной стоят на коленях.

— Да, госпожа, как прикажете…

— "Ваша Светлость", — поправила она его и направилась в сторону двери.

— Да, Ваша Светлость, — юноша быстро опередил ее и, распахнув дверь, пропустил ее и герцога.

— Сообразительный, — удовлетворенно хмыкнул герцог.

— Как его зовут? — обернулась к нему Алина.

— Зачем Вам знать? Зовите его, как хотите. Вряд ли мальчик будет рад слышать собственное родовое имя, после всего что произошло.

— Я хочу знать.

— Виконт Виктор Орестер. Вы удовлетворены?

— Милорд, да как Вы посмели? — в глазах герцогини полыхнула мрачная злоба.

— Алина, Вы великолепны, когда злитесь… — рассмеялся герцог, — Я обожаю Вас.

— Так это специально для меня? Это была Ваша идея?

— Алина, это — стечение обстоятельств. Все было именно так, как я Вам рассказывал…

— Вы знаете, ведь я чуть было не поверила… но оказывается у Вас нет ни только жалости или сострадания, Алекс… У Вас вообще нет сердца.

— Конечно, дорогая… Вы давным-давно разбили его.

— Я? Я разбила его? А может, Вы разбили его самостоятельно? А теперь злитесь на весь свет из-за этого… и на меня в первую очередь…