Марина Казанцева - Нора под миром

Всё было тихо. Вокруг в траве вповалку спали люди. И гости тоже спали.

— Умаяли мы с тобой людей, Виктор. — сказал Борис Немучкин. — Посвети не-много, я их поснимаю.

Они обходили спящих и снимали. Снимали Димку, как он умильно чмокал воздух. Снимали пьяную Любовь Захаровну Козлову. Снимали незнакомых му-жиков с босыми пятками. Снимали спящих рядом с софитами чумазых освети-телей и их странных приятелей. Снимали Виолетту — та во сне всё дёргалась и го-ворила:

— Мама, опрокинете чугун…

Из травы выросла неясная тень. Виктор посветил и удивился:

— Откуда ты, Борзилко? Тебя же картуши сожрали.

Пёс не ответил, только мрачно сверкнул зелёными глазищами и бесшумно исчез в высокой траве.

— На охоту побежал. — предположил Виктор, и свет упал на пару калош, Наде-тых прямо на кроссовки.

Две фигуры поднялись и сели у куста.

— Пойдём домой с тобою, Глаша. — растроганно сказал гримёрше Мазурович. — Детишки, чай, уж спать легли.

— Пойдём, Митрюша. — ласково ответила Жвакина Кристина. — Попьём с то-бою молочка. Я в баньке постелю.

— Что за уроды. — несчастным голосом промолвил Кондаков, провожая взгля-дом обнявшуюся пару — те уходили в лунном свете и нежно ворковали меж собой.

Динара неслась длинными прыжками. Утомительно нелепый день закончился. Она еле дождалась, когда съёмки подойдут к концу. Её бесило всё: бестолковая и непрофессиональная суета, расхлябанность и безответственность. С фантомов спроса нет, на то они и призраки. Им чего прикажут, то они и изображают. А эти все…

Пономаренко едва слышно зарычала на бегу. Хотела бы она погонять их по кустам! Загнать в болото и держать там, чтобы трясина их в себя тянула. И стоять над ними с оскаленной пастью и горящими глазами!

Особенно её разозлил этот идиот Мазурович со своей Жвакиной в калошах! Кретины даже не догадывались, что с ними происходит. Впрочем, им и не надо догадываться. Однако, дурак помреж едва не нажрался щепок. Вот будет дело, если идиот получит язву! Поэтому, пока они все не начали подыхать от голодухи, надо срочно добывать продукты. Работы много. Нужно обеспечить в короткий срок всем семьям всякую домашнюю живность. Картуши в этом деле абсолютно бесполезны. У этих дебилов только жрачка на уме.

Ведьма поручила это дело Динаре, а за это обещала, что вернёт её во внешний мир и что Пономаренко будет знаменитостью. Хотя, в облике волчицы Динаре даже не хочется и возвращаться. Да и плевать на эту актёрскую карьеру, когда такой кайф уже в заделе.

Она неслась в обход деревни. Мощь собственного тела несказанно восхищала. Иногда Динара даже бросалась наземь и неистово каталась с боку на бок, словно призывала самца. Но волков тут взять неоткуда. Не с картушами же, в самом деле, забавляться! Её пьянила мысль об охоте. В течение всего этого нелепого дня она надеялась, что Кондаков ей скажет: поди, Динарочка, кусни кого-нибудь.

Она почти беззвучно засмеялась, высунув язык. Вот идиоты! Они даже не догадывались, что смерть ходила рядом с ними. Она представила себе, как они заверещали бы, словно зайцы, когда увидели бы её настоящий облик!

Марианну ей, конечно, не позволят покусать. Старуха говорила, что ни волос-ка не должно упасть с её глупой головы. И вообще, здесь, в деревне, нельзя тро-гать никого. Картуши и так набедокурили: всех кур передушили. Им было велено задрать собаку, а они от крови одурели и лишили стариков последней живности. А нужны кому эти вонючие ополоумевшие старики? Её б, Динары, воля — она бы всех этих стариков на мелкие кусочки…

Она остановилась и принюхалась. Всё в порядке — Бермудский Треугольник. Волчица в неистовом волнении закружилась по полянке. Пахло очень многим, но добыча тут не пробегала. Тогда Динара села и высоко задрала узкую голову.

Месяц плыл по небу — широкий лунный серп. Его белый свет тревожил. Хоте-лось крови, мяса. Хотелось видеть страх. Все последние часы она сдерживала себя и вот теперь настало время насладиться охотой.

Пономаренко страстно завыла на луну. Заунывный волчий плач, крик одино-кой самки, голос неутолённой жажды поплыл над спящею землёй. Болота погло-тили звук.

В кустах раздался шорох. Шуршание и лёгкий топот доносились отовсюду. Волчица с довольным видом обернулась. Из травы выглядывали морды. Хитрень-кие глазки и чёрные широкие носы.

— Что, все собрались? — прорычала Динара.

Звери стали выбираться на поляну. Похожие немного на гиен, а немного на енотовидную собаку. При ходьбе они приволакивали задними ногами, а на перед-ние подобострастно припадали. В целом они были подхалимы, но и садисты тоже неплохие.

— Запомнили все разом! — низко прорычала им Динара. — Повторять не буду. Ничего не жрать без моего приказа.

— Ну как же так? — заныл обтрёпанный и всегда голодный картуш. — Мы рань-ше ели, что хотели…

Он не успел закончить. Динара с коротким рёвом прыгнула, мгновенно сва-лила картуша, перевернула на спину, прижала лапой и поднесла к его горлу свои великолепные клыки.

— Не смей, паскуда, спорить с королевой!

Тот мелко задрожал и покорно отвёл свои маслянистые глаза. Картуши, нерв-но облизываясь, подступали к поверженному собрату.

— А можно нам его кишочков? — жадно попросил один. И тут же покатился от сильного удара лапой.

Динара всех построила во фрунт и теперь ходила перед ними, наслаждаясь властью и покорностью своей хоть и не волчьей стаи. Достаточно помучив их мо-ралью, она стала наставлять охотников на дело. Пусть усвоят, что любое отступле-ние от дисциплины приведёт лишь к одному: охота будет ждать. Хотя ей и самой дико не терпелось, но следовало навести порядок в стае. В следующий раз она поступит хуже: один из картушей послужит ей обедом. Зато другие будут точно знать: с королевой спорить бесполезно.

Вся стая безмолвно ринулась следом, когда чёрная волчица бесшумно скольз-нула в темноту.

Они мчались на лунный свет. Продирались сквозь заросли малины, сквозь заросший иван-чаем ров. И выскочили на дорогу. Картуши остановились и подо-ждали нового сигнала.

Волчица завертелась. Там, в деревне, так соблазнительно пахли спящие в до-мах люди. А дети просто чудо! У них такие трогательные беленькие горла! Как хорошо бы подойти, зажмуриться и так тихонечко сжать зубы — ммм! Она точно знала, что все трое спят на чердаке, куда залезть — раз плюнуть.

Картуши учуяли состояние волчицы и тоже загорелись.

— Пойдёмте к Васиным. — жадно предложил один. — Сожрём детей!

— У мальчика иголка. — заныл потрёпанный.

— А у маленькой волшебный шарик. — сказал другой.

— Всё, хватит. — сухо прервала их Динара, досадуя, что сама же и спровоци-ровала бунт на корабле. — Учтите, непокорных буду жрать одна.