Райдо Витич - Обитель Варн

`Ничего, ничего, пройду, выдержу, и мы встретимся, Игнат', - заверила то ли его,

то ли себя Алиса.

Стрелять с двух рук не то, что с одной. А стрелять с двух рук в полумраке

помещения по двойным мишеням, под лихую ламбаду, и при этом отвечать на вопросы

сержанта и не отвлекаться на периодические вспышки световых мин и грохот шумовых

эффектов — это не просто трудно, а еще месяц назад было фактически невозможно

для Сталеску. Но она закалилась, научилась раздваивать, растраивать сознание,

расчленять разум и тело, и волей держать под контролем все органы чувств. Сбоев

фактически не случалось, и она шла по спец курсу, за месяц, вырвавшись далеко

вперед. И очень надеялась, что не зря муштрует себя, что в этом стахановском

прорыве есть смысл: хотя бы тот, что ею могут гордиться и сержант, и… Игнат.

Наверняка он в курсе ее успехов, не может быть не в курсе.

— Гнездо.

— Кукушка.

— Калигула.

— Рим.

— Венеция.

— Гондола.

— Наска.

— Пустыня Перу.

— Имя.

— Нарицательное.

— Болюс.

— Красная глина.

— Червень.

— Июнь.

— Антропомаксимология.

— Наука о резервных возможностях человека.

— Параван.

— Тип трала.

— Отступление.

— Ретирада.

— Штауббах.

— Водопад.

— Стефани.

— Водопад.

— Трин.

— 120 %.

— Муто-дори.

— Техника боя безоружного против вооруженного.

— Пять первоэлементов.

— Вода, воздух, земля, огонь, пустота.

— По пальцам от большого.

— Пустота, воздух, огонь, вода, земля.

— Астрос 8.

— Реактивная система залпового огня.

— ВСС.

— Бесшумная снайперская винтовка.

— Характеристика.

— Поражает противника с третьим уровнем защиты. Спецбоекомплект,

интегрированный глушитель, для ведения ближнего боя, снабжена переводом на

автоматический огонь. Вес 800 грамм. Состоит из трех частей…

— Сколько ступеней у входа в пищеблок?

— Две.

— Сколько лет курсанту Сулла.

— Ноль.

— Правильно, курсант Лиса, ноль, потому что курсанта Сулла не существует.

Закончили?

— Да, — Алиса положила оружие и повернулась к сержанту.

— Что ж, посмотрим… Девяносто шесть из ста ликвидированы. Четверо ранены.

Неплохо, но вы можете лучше. Я ошибаюсь?

— Нет.

— Тогда повторим. Ваше расписание — начинайте с 11.00.

— Туннель: вход на 12 уровень, выход в 13.00. С 13.00 до 14.00 обед, отдых. 14.00

— прививочный кабинет, плановое обследование. 15.00 — татами. Спарринг-класс.

Система восточных единоборств. 18.00. - кросс. 19.00 — ужин. 19.30 — занятия по

психологии личности… 20.30. - водная трасса. 21.15. - класс вождения по

пересеченной местности. 22. 30. - лингвистика. 23. 15 — отбой.

— В 23.15 я жду вас здесь для повторного прохождения стрельб. Что у вас

назначено на 10. 00?

— Занятия по анатомии энергетических каналов и генерации болевых точек

человеческого организма.

— Так почему вы еще здесь?

— Разрешите идти?

— Вас уже нет курсант.

`Как скажешь', - Алиса развернулась и выбежала из ангара.

Календарь сыпал листы. Солнце только всходило, как уже шло на закат. Прошло лето,

затем осень, зима перестала злиться, уступая права весне. Март поставил точку —

обучение закончилось. Сталеску успешно сдала начальные, а затем и спец курсы,

даже не уловив разницы меж ними.

— Вот и все, — выдохнула в стылый воздух, выходя из главного корпуса. И сама

не верила, что действительно все — отстрелялась.

Она застыла на крыльце штаба, держа в одной руке корочки сержанта СВОН, спец

подразделения особого назначения, направление к капитану Гнездевскому для

дальнейшего прохождения службы, в другой — плоскую коробочку с литерами

неприкосновенности спец корпуса, лычками сержанта и новеньким номерным

медальоном, и смотрела в небо, счастливая от того, что может, наконец, это себе

позволить. И никто не окрикнет, не пошлет на очередной пункт прохождения, не

отправит на кросс с тяжестью в 25 кило за плечами, не выставит в караул, не

будет мучить вопросами…

Но учеба сержанта не прошла даром: в небо летела лишь душа, зрение следило за

всей округой, тело было готово в любую минуту отразить нападение, обоняние и

слух обострены и чутко улавливали звуки и запахи, а разум анализировал их.

Чувства же, сколько ни бились о стену волевого контроля, не отражались ни на

лице, ни во взгляде.

На крыльцо вальяжной походкой вышел Голубь, покосился на Лису и спросил:

— Обмоем? Надо.

— Надо, так надо. Я не против. Сколько нас и где сбор?

— Двенадцать человек всего. Сбор в 19.00, в офицерском баре. До полуночи он наш.

— А дальше?

Парень усмехнулся:

— Ну, если выдержишь…банзай! Рванем в городок, к Слалу, Рысь договорилась.

— Виват, — кивнула Сталеску и подумала: Знает ли Игнат, что она досрочно

окончила курсы? Наверняка, 99,9 десятых процента, что — да. Как расценивать его

молчание в течение десяти месяцев? Ни единого звонка, ни одного визита. Такое

чувство, что они не встречались и не грелись под теплым солнцем, не любили друг

друга. Как там сержант говорил? Чувства отдельно, тело отдельно, и пусть их

контролирует разум. Ладно, пусть, тем более и так ясно, Игнат нужен ей, так же,

как она ему — в чисто деловых целях. А ля муры, ту журы — мифология, раздел

психологических методов контроля над человеком. Да, все правильно — хватит с нее

горьких уроков разочарования. Два раза на граблю наступила, третий раз и не

подумает. Теперь она не польститься на цветочки и комплементарные оды, сама

будет брать, сама и откидывать. Пусть говорят, что она идет по головам, это все

лучше, чем давать ходить по своей. Чувства больше не помешают ей жить — мимо,

ребята, теперь все мимо — холодный расчет и никаких эмоций. Игра в человека по

воле разума. Да, так спокойней, так проще.

Что ж, робот — Сталеску, к дальнейшей жизни готов. Вперед, железяка.

Девушка не спеша шагала в казарму и думала, что не такой уж она робот, раз имеет

уязвимое место — есть у нее единственный человек, ради которого она готова

отринуть науку жестокости, что прошла за два года. Человек, рядом с которым она

бы не смогла сдержать себя и вновь бы превратилась в ту сентиментальную девчонку,

что ступила когда-то на плац. Болевая точка, единственное тонкое звено, островок

добра тепла и любви, чистое, безгрешное пятнышко в сознании, маячок в этом

мрачном мире. Якорь, крепко держащий ее на черной земле, — мама. Мамочка…

Глава 13.

— Привет, — бросила она угрюмо, опускаясь на подоконник, и не обращая внимание

на обалдевшего Игната, начала вылизывать ноготок.

— Привет, — просипел парень, невольно расплываясь в улыбке. И хотел бы подойти