Влад Вегашин - Черный меч

Ему не понравился этот сон. Категорически не понравился. Он пугал… своей неизбежностью, что ли?

— Я туда не хочу, — твердо сказал он себе, направляясь в душ.

Подхватил брошенное вчера на пол полотенце — оно уже было выстирано и высушено, и лежало сложенным на спинке кровати — бросил взгляд на стенную панель, на которой отображалось время и дата.

Двадцать третий день керета, одиннадцать часов, тридцать шесть минут.

Что-то казалось знакомым в этой дате, что-то… словно бы Нархгал упускал что-то важное.

Эльф с удовольствием постоял десять минут под контрастным душем, вытерся, оделся — и тут понял, в чем было дело.

Сегодня в полдень должны были казнить двоих соратников Кая!

Едва поборов желание ринуться в кают-компанию прямо сквозь стены, он взял себя в руки, и спокойно вышел в коридор, напоследок бросив взгляд на часы.

Одиннадцать часов пятьдесят шесть минут.

Четыре минуты до казни.

Корабль Кая был небольшим, и Нархгал оказался в кают-компании буквально через две минуты.

Весь экипаж корабля — двадцать семь мирров, облаченных в боевые комбинезоны — стояли перед большим, во всю стену, экраном, на который велась трансляция.

Одним из последних, ближе всех к двери, стоял Йон. Он заметил, как эльф вошел, на миг прижал уши — но, окинув его внимательным и цепким взглядом, молча посторонился, давая возможность встать в вольный строй мирров.

Камера оператора крупным планом показала морды осужденных, их глаза…

В глазах обоих мирров не было ни тени страха. Сожаление о том, что не успели сделать, вина перед родными и близкими, надежда на то, что соратники продолжат совместное дело, и добьются большего, презрение к своим палачам — но ни в коем случае не страх.

Темно-серый мирр, Рай, вдруг прижал уши, дернул усами, и прищурился.

— Он говорит Келу… — Йон тихо переводил Нархгалу язык жестов, — …что успел позаботиться о его семье. У Кела жена работала в Комитете по образованию, а семьи предателей ссылают в дальние колонии на тяжелые работы.

Камера отъехала, показывая общий план эшафота, потом показала палача — огромного бело-серого мирра с не менее огромным топором. Лезвие было намерено плохо отмыто, и на блестящей стали темнели уродливые пятна въевшейся крови.

Прокурор закончил читать приговор, охрана расступилась.

Эшафот представлял собой полуовальный помост, в дальнем, обрезанном краю которого у специальных столбов стояли осужденные, а на краю, близком к площади — плаха и палач. Помост был обнесен оградой в рост мирра, вдоль которой выстроились охранники с болевыми шокерами. За их спинами на небольшом возвышении стояли прокурор и судья.

— Видишь, мирр в синих одеждах, зачитывающий приговор? — шепнул Йон. Эльф кивнул. — Это главный судья, Нек-и-Сеоре ро Кани Саоло. Редкостный мерзавец. Рядом с ним — прокурор, Кэт-и-Олеки…

Но Нархгал уже не слушал объяснений безопасника. Его взгляд был прикован к экрану.

Тихо щелкнули замки, удерживавшие шеи, лапы, и туловища осужденных. Мирры синхронно выгнулись, и, гордо подняв головы и прижав уши, двинулись к плахе. Длинные хвосты размеренно хлестали по бокам.

— По правилам, осужденные сами подходят к непосредственному месту казни, это символизирует то, что они признают свою вину, и готовы понести заслуженное наказание. На самом деле никто просто не рискует дернуться в сторону. Идти прямо к плахе — единственная возможность умереть легко и быстро. Если приговоренный попытается сделать хотя бы шаг в сторону — он получит удар болевым шокером, а это безумно больно, — доносился со стороны шепот Йона.

Рай и Кел шли спокойно, не быстро, но и не настолько медленно, чтобы кто-нибудь посмел обвинить их в попытке отсрочить казнь. Внезапно Кел остановился, пригнулся — охранники вскинули шокеры.

Рай продолжал идти вперед, чуть ускорив шаг, хвост уже не бил по бокам, а был поджат, уши прижимались к голове — но не вызывающе, а, скорее, трусливо.

Кто-то из мирров, стоявших перед Йоном, досадливо фыркнул — но безопасник мгновенно вычислил его, и положил лапу на плечо. Только по тому, как мирр вдруг вытянулся и попытался отстраниться, эльф понял, что Йон выпустил когти.

Тем временем Рай почти дошел до плахи, а Кел, припав на передние лапы, ощерился, выпустил на всю длину когти, и зашипел. Кто-то из охранников нажал на кнопку шокера — мирр прыгнул в сторону, прямо на охранников, кто-то разрядил шокер — Кел рухнул на помост, его били страшные судороги.

Все внимание было привлечено к наглецу, нарушившему правила, и поэтому никто не заметил, как, внезапно развернувшись, прыгнул Рай, выпуская в полете когти.

Оружие, стреляющее на поражение, было только у старших охранников. И когда один из них догадался вскинуть лазерный пистолет и выстрелить, клыки Рая уже сомкнулись на глотке главного судьи, Нека-и-Сеоре ро Кани Саоло.

Стальная хватка, рывок — и тело с разорванным горлом падает на помост, а Рай уже разворачивается, и вновь прыгает, его выпущенные когти бьют по морде прокурора, но мирр не успевает дотянуться, и падает — его бьют корчи. Сразу несколько охранников разрядили в него шокеры.

— Только бы он умер от болевого шока, — тихо проговаривает Йон, не отрывая глаз от экрана. Впрочем, никто сейчас не отводит взгляда.

Через несколько минут на эшафоте наводят порядок. Тело судьи уносят, раненого прокурора уводят медики, Рая и Кела, предварительно кое-как перевязав, приводят в чувство и приковывают обратно к столбам.

— Что теперь будет? — тихо просил Нархгал.

— Вырвут когти и зубы, обрежут уши и хвосты, опалят шерсть, и повесят. Причем так, чтобы долго и мучительно задыхались, — прошипел сквозь зубы Йон. — Ублюдки… Но какие же ребята молодцы!

Эльф уже не слушал его. Он, расталкивая мирров, пробивался к Каю.

— Лорд Кай! Минуту, всего одну минуту! Пожалуйста… — тихо добавил он, глядя в желтые глаза главнокомандующего Ордена Свободы.

— Ровно одну минуту, — через несколько секунд сказал тот. — Пойдем.

Кай быстро вышел за дверь, прямо в коридор.

— Что ты хотел такого мне сказать, что не могло бы подождать до… до конца? — внешне лорд выглядел спокойным, его выдавал только хвост, яростно хлещущий по бокам.

— Они не заслужили такой страшной смерти! — выпалил Нархгал. Он сам не знал, что на него нашло, но в душе кипела дикая, неудержимая ярость. В тот миг, когда Рай изображал трусость и покорность собственной печальной участи, а Кел принимал удар на себя, отвлекая внимание, эльф уже все понял. И в тот же миг решил — он будет с Каем до конца. Такого — быть не должно.

— Да. Не заслужили, — спокойно согласился лорд.

— Их же можно было спасти.

— Да.

— Тогда… почему? — опешил Нархгал.