Вольф Белов - Император полночного берега

– Ну и шуму от твоей кобылки, – заметил Тороний, поморщившись. – Ее визги выдадут нас с потрохами.

– Ты думаешь, отец, мы можем нарваться на засаду? – опасливо спросил его Демилий.

– Нет, в своих лесах хишимеры на людей не охотятся, – успокоил сына Тороний. – Но все равно лучше не шуметь, мы в их землях.

– Ты уверен, что мы идем верной дорогой? – спросил Хорруг. – Похоже, до нас через этот лес вообще никто не ходил.

– Может быть, и не ходил, – ответил великан. – Но идем мы верно, Мархаб в той стороне. Если пойдем по дороге, нарвемся на хишимерский разъезд, а в полях мы вообще как на ладони. Через лес идти безопасней. Ты лучше скажи, как собираешься отнять свой меч у самого царя Азгадера?

– Войду во дворец и заберу, – просто ответил Хорруг.

При этом голос каданга прозвучал с таким мрачным спокойствием и убежденностью, что усомниться в его уверенности просто было невозможно. Тороний покачал головой:

– Тебе действительно неведомы обходные пути. Ты упрямо готов бить в одно место, словно таран.

– То, что мое, принадлежит только мне, – мрачно сказал Хорруг. – Я никогда не ищу обходных путей, если могу ударить в лоб.

– Можешь ли? – с усмешкой поинтересовался великан.

– Могу, – заверил его Хорруг.

Неожиданно он остановился и прислушался.

– Что случилось, парень? – насторожился Тороний.

– Мне кажется, я что-то слышу, – пробормотал Хорруг.

Все прислушались.

– Это ветер, – сказал Тороний. – Просто листва шуршит.

– Вот именно, – кивнул Хорруг. – Деревья шумят.

– И что в этом такого? – недоуменно спросил Демилий.

– Они словно зовут, – пробормотал Хорруг. – Зовут туда.

Он указал в чащу леса. Тороний покачал головой.

– Ты утомился, парень. В той стороне ничего нет, мы зайдем в болото. Я не первый раз в этих краях, так что доверься мне. Нам в эту сторону.

– Может быть, – пробормотал Хорруг.

Все снова последовали за Торонием, указывавшим путь.

– У меня нога болит! – капризно вскрикнула Минессис.

– Сейчас еще и задница заболит, – пригрозил Аррелий, хлопнув женщину по ягодице. – Пошевеливайся, красотка.

– Грубый варвар, мерзавец, подонок, грязная скотина, немытый крестьянин… – гневно прошипела ногарка.

– Я был уверен, что ты ко мне неравнодушна! – расхохотался Аррелий.

– Зачем тебе эта никчемная девица? – недовольно спросил Тороний. – Она только задерживает нас.

– Мне она нравится, – ответил Аррелий.

При этом он грубо сграбастал шедшую впереди Минессис в объятия так, что женщина взвизгнула, и снова подтолкнул ее, поддав под зад коленом.

– Как только мне в руки попадет кинжал, я перережу твою поганую глотку! – злобно прошипела ногарка.

Аррелий вновь расхохотался.

В этот момент воздух со свистом рассекла стрела. Древко с белым оперением задребезжало, воткнувшись в ствол дерева перед самым носом Хорруга. Аррелий схватил Минессис за шею и пригнул женщину к земле, другой рукой выхватив меч. Тороний и Демилий также обнажили оружие.

Чуть поодаль стоял человек в белом плаще. Опустив лук, он молча смотрел на путников, потом вдруг повернулся к ним спиной и скрылся в зарослях.

– Сдается мне, что этот парень не промахнулся, – произнес Тороний.

– А мне сдается, что нам все-таки лучше идти туда, – ответил Хорруг и направился в ту сторону, где скрылся неизвестный стрелок в белом плаще.

Спутники последовали за ним.

– Куда подевался этот парень с луком? – недоуменно пробормотал Демилий, озираясь по сторонам. – Может, это был призрак?

– Стрелы у этого призрака настоящие и вполне убедительные, – отозвался Хорруг.

– Призраки не оставляют следов, – добавил Тороний. – А этот натоптал, как тур. Он ушел вон туда.

Великан повел своих товарищей по следам незнакомца сквозь заросли. Вскоре маленький отряд спустился в ложбину, по дну которой протекал ручей не более трех шагов в ширину. На противоположном берегу стояли трое людей. Двое из них, облаченные в белые плащи, были вооружены луками и короткими мечами. Третий, стоявший посередине и самый молодой на вид, в белой жреческой хламиде, был безоружен.

– Извини моего товарища за его выстрел, – произнес молодой жрец по-ногарски, глядя Хорругу в глаза. – Ему пришлось так поступить, ибо ты не слушал голос.

– Какой голос? – насторожился Хорруг.

– Голос, который привел тебя сюда.

– Я всегда сам иду туда, куда считаю нужным, – жестко ответил Хорруг. – Мне нет нужды прислушиваться ни к каким голосам.

– Раньше ты к нему прислушивался, – заметил молодой жрец.

– Кто вы такие? – спросил Тороний.

И он, и Аррелий знали язык ногаров ничуть не хуже Хорруга. Лишь один Демилий не понимал ни слова.

– Я Аммат, последний жрец Дромидиона, – назвался жрец. – Это воины-хранители, – он указал на своих товарищей.

– Тоже последние? – с ухмылкой спросил Аррелий.

– Последние, – подтвердил Аммат без тени улыбки.

– Так вы дромиды?! – ошеломленно воскликнула Минессис. – Я слышала, что вас всех перебили.

– Не всех, как видишь, – ответил Аммат.

– Что вам нужно от нас? – неприязненно спросил Хорруг.

– Он предложил нам тебя, – многозначительно произнес Аммат, глядя на Хорруга немигающим взглядом. – И предложил указать тебе путь.

– Кто, он? – не понял Хорруг.

– Тот, чей голос ты давно забыл, слушаешь, но не можешь услышать.

Аммат отступил назад и поманил гостей за собой.

– Идемте. Ваша женщина нуждается в отдыхе, да и вам он не повредит.

– Хоть кто-то заметил, что я еле держусь на ногах, – облегченно вздохнула Минессис.

Аррелий взглянул на Хорруга.

– Что скажешь, дружище?

Каданг махнул рукой.

– Отдохнем здесь.

– Не стой пнем! – нетерпеливо воскликнула Минессис, ткнув Аррелия кулачком под ребра. – Я хочу отдохнуть. Перенеси меня через этот ручей.

Аррелий подхватил ногарку на руки и первым ступил в воду. Следом за ним ручей перешли и остальные. Аммат проводил путников в пещеру, вход в которую скрывали густые заросли. Воины Дромидиона остались снаружи, присев на корточки у массивных гранитных колонн, поддерживавших низкий свод входной арки.

Обширную пещеру освещало пламя, пляшущее в большой чаше бронзового светильника. Аммат молча указал на расстеленные у стены шкуры, в центре которых стояли блюда с явствами, кувшин и кубки.

Минессис тут же с удовольствием растянулась на шкурах, сбросив дорожный плащ. Аррелий присел рядом, придвинул к себе жаркое и заметил:

– Похоже, дромиды не знают, что такое стол. А ногары еще нас считают дикарями.

– Ты и есть дикарь, – поддразнила его Минессис и даже показала язык. – Грязный варвар, крестьянин. Налей мне вина!

– Здесь обитель не людей, а богов, – произнес Аммат. – Вы в храме Дромидиона, поэтому здесь нет ни столов, ни скамеек.