Вольф Белов - Император полночного берега

– Я не люблю повторять, – произнес Тангендерг.

Женщина тяжело вздохнула, обхватила голову руками и съежилась.

– А как же еще прожить в этом проклятом мире? – послышался ее голос, полный тоски. – У меня двое детей, я должна их кормить. Их отец погиб, все родственники умерли во время чумы. Если я не буду торговать своим телом, потеряю и их.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать два. Удивлен? Женская красота увядает быстро, когда ею пользуются все без разбору… Когда голод и нищета…

– Ты заслужила то, что имеешь, – произнес Тангендерг жестоко и равнодушно. – Потаскуха не достойна иной жизни.

С этими словами он покинул каморку.

В зале Тангендерг отыскал своего учителя. Среди прочих гостей заведения Карденг наблюдал, как борются на руках два воина: ногарский солдат и смуглолицый наемник. Стоявшие вокруг люди бурно поддерживали соперников, заключали пари, делали ставки.

– Я ухожу, – сказал Тангендерг своему учителю.

– Дождись меня, вернемся в лагерь вместе, – ответил Карденг.

– Ты не понял. Я совсем ухожу отсюда. Я иду домой.

– Что?

Карденг отвел ученика в сторону.

– Что ты задумал, парень?

– Ничего. Я просто возвращаюсь домой, к матери. Эта война не для меня. Мне скучно здесь.

– Подожди. – Карденг удержал за руку ученика, готового уйти прочь. – Тебе не стоит возвращаться в Талбот. Там никто тебя не ждет.

– Что означают твои слова? – насторожился Тангендерг.

– Я не хотел говорить тебе. Твоя мать умерла. Перед самым походом.

Тангендерг замер на месте. По его виду невозможно было сказать, о чем он думает. Паренек просто стоял неподвижно, опустив голову и глядя в пол.

– Тебе лучше выпить, – заметил Карденг.

– Как она умерла? – спросил Тангендерг.

– Легко. Просто не проснулась. Всю жизнь она подвергалась гонениям, боги пощадили ее за страдания.

– Смерть ты называешь пощадой? – хмуро спросил Тангендерг.

– Для нее смерть была избавлением от скотской жизни, – просто ответил Карденг.

Тангендерг снова замолчал, уткнувшись взглядом в пол.

– Выпей, – предложил Карденг, протянув ученику глиняную чашку с вином.

Тангендерг поднял на него глаза.

– Скажи, ты знал моего отца? – неожиданно спросил паренек.

– Почему ты спрашиваешь? – насторожился Карденг.

– Расскажи мне, – потребовал Тангендерг. – Кто он?

– Разве мать тебе не рассказывала?

– Я спрашиваю тебя.

Карденг отошел подальше от всех, в пустующий угол, и сел на скамью. Тангендерг последовал за учителем. Карденг отхлебнул пару глотков, отставил чашку с вином в сторону и произнес:

– Его звали Корлунг. Корлунг, сын Геранды из Кем-Парна. Твоя мать предназначалась в жены мне. Но незадолго до свадьбы Корлунг напал на нее на берегу океана и изнасиловал. А после убил ее брата, твоего дядю. Я ненавижу его не меньше, чем ненавидела твоя мать. Если бы не этот негодяй, твоим отцом мог бы быть я.

– Ты отвернулся от моей матери? – спросил Тангендерг.

Голос его был по обыкновению безразличен, но в глазах заплясало пламя. По крайней мере, так показалось Карденгу. А может, это всего лишь огни светильников отразились в глазах паренька.

– Я любил Ранду, – ответил Карденг. – Но она была осквернена. Я уже не мог жениться на твоей матери.

– И что же ты сделал? – продолжал спрашивать Тангендерг.

Карденг пожал плечами.

– А что я мог сделать? Отомстил, как сумел. Твой дед Орланденг был в ту пору конунгом. По его приказу я с остальными псами-воинами истребил всех, кто был близок Корлунгу. Его мать вышвырнули из собственного дома, вскоре она утонула в океане. Сам Корлунг большую часть времени проводил в лесу, где дружил с кузнецом-отшельником, говорящим дубом и ириадой. Узнав об этом, мы уничтожили дерево и убили кузнеца. Ириаду мы не нашли, за это твой дед и поплатился.

– Как именно?

– Спустя несколько лет Корлунг вернулся. От ириады он узнал о том, что стало с его близкими. Тогда он вошел в замок Талбот, прямо в трапезную, и зарезал твоего деда за обеденным столом на глазах у всех воинов клана.

– Ты тоже там был?

Карденг кивнул.

– Был. Все произошло так быстро и неожиданно, что никто даже опомниться не успел. А Корлунг покинул Талбот так же стремительно, как и вошел в крепость. Мы не смогли его догнать. После этого он покинул побережье океана навсегда. Я никогда больше о нем не слышал.

– А моя мать?

– А что твоя мать? – Карденг снова пожал плечами. – После смерти Орланденга любой мог вытереть об нее ноги. Для всех Ранда была оскверненной женщиной, шлюхой. Ты же сам это знаешь. Жизнь жестока и несправедлива. Корлунг стал для Ранды ее первым и последним мужчиной, тем не менее на всю жизнь к ней прилепилось клеймо шлюхи. Никто не мог жениться на ней.

– И даже ты ее бросил, – заметил Тангендерг. – Немного же стоила твоя преданность любимой женщине.

– Я такой же человек, как и все, и живу по тем же законам. Все, что я смог для нее сделать, это забрать тебя, чтобы оградить от нападок жителей Талбота.

– Не думай, что я благодарен тебе за это, – процедил Тангендерг сквозь зубы.

– Я не стал бы на это надеяться, – с усмешкой ответил Карденг. – Тебе неизвестны такие чувства, как благодарность, признательность… Ты вообще ничего не чувствуешь. Иной раз кажется, что разговариваешь с камнем. Что ж, не самое худшее качество для воина, но вряд ли это поможет тебе вступить в клан.

Тангендерг покачал головой.

– Мне не нужен клан. В детстве меня называли волчонком, а из волчонка вырастает не пес.

Он обнажил клинок.

– Ты сказал, что жизнь несправедлива. Что ж, прими мою благодарность за все, что сделал для меня.

Карденг медленно поднялся.

– Бросаешь мне вызов, мальчик? – недобро спросил воин клана.

– И если ты его не примешь, я просто убью тебя, как бродячую собаку, – спокойно ответил Тангендерг.

Тон его голоса был все так же равнодушен, но сравнение пса-воина с бродячей собакой прозвучало в устах паренька оскорблением. Карденг обнажил меч.

– Я научил тебя всему, что ты знаешь, – напомнил он. – Надеешься превзойти своего учителя?

– Сейчас мы это узнаем, – отозвался ученик.

Тангендерг первым нанес удар. Затем последовала череда стремительных атак. Очень скоро Карденг почувствовал, что паренек нисколько не уступает ему в сноровке. Даже недавнее ранение в плечо никак не сказывалось на технике боя Тангендерга. Парнишка словно бы и в самом деле не имел никаких чувств.

Звон мечей сразу привлек всеобщее внимание, толпа окружила противников. Если воины каданги пришли в недоумение от неожиданной размолвки Карденга со своим учеником, то у всех прочих поединок вызвал дикий восторг. Каждый новый выпад встречался восторженным ревом, кто-то начал делать ставки.