Вольф Белов - Император полночного берега

Для Хорруга разбили просторный шатер напротив центральных ворот осажденного города. Вскоре вернулся Аммат. Спешившись, он сообщил:

– Горожане услышали твое предложение.

Хорруг молча кивнул. Стоя на пороге шатра и скрестив руки на груди, он внимательным взглядом ощупывал стены и башни города, покрытые трещинами.

– Неплохо бы послать гонца к царю Ксеметтосу, – заметил дромид. – Быть может, он согласится сдаться, и нам не придется проливать кровь. Я могу отправиться в Токкаю и предложить ему…

– Нет, – произнес Хорруг, не дослушав.

– Нет? – переспросил Аммат.

– Нет! – повторил Хорруг еще жестче. – Мы не можем позволить себе никаких сделок. Не сейчас.

– Можешь объяснить?

– Во-первых, не хочу отдавать своих людей в плен ногарам, тем более тебя. Ты же знаешь, что послы редко возвращаются назад живыми в таких случаях. А во-вторых, не стоит отбирать у наших воинов возможность размяться и отвести душу. В них еще силен дух разбоя, грабительских набегов. Сейчас я пока не могу сдержать эту их страсть. А кроме того, им нужен навык штурма крепостных укреплений и слаженности боевых действий. Всего этого они не получат, если город падет без боя. Я разрушу Токкаю в любом случае.

– Это жестоко, – заметил Аммат, нахмурившись.

– Да, – кивнул Хорруг. – Но ты знал, кто я такой, когда подтолкнул меня к этому пути и сам пошел за мной.

Дромид тяжело вздохнул.

– Да, знал.

Немного помолчав, он произнес:

– Ты знаешь, Лигия плачет по ночам. Да и днем не слишком весела.

– Чего ей не хватает? – мрачно спросил Хорруг.

– Наверное, мужа. Почему ты сторонишься ее?

– У меня нет времени на женские глупости, – отмахнулся Хорруг.

– Не будь таким пренебрежительным. Не забывай, ты взял в жены не просто женщину, а дочь своего союзника. А союзнику этому очень не понравится, если дочь его будет несчастна. Прочие князья тоже не считают тебя другом и тем более своим повелителем, имей это в виду. При удобном случае они попытаются лишить тебя власти. Не давай им лишний повод для мятежа.

– Я разберусь и с князьями, и с Лигией, – мрачно произнес Хорруг. – А пока я должен взять этот город. Штурм Токкаи покажет, на что способны я и мое войско. Знаю, тебе не по душе кровопролитие и насилие, но так надо. В этом залог наших будущих побед.

– Делай то, что делаешь, – сказал Аммат с тяжким вздохом. – Об одном прошу, прикажи воинам не трогать тех, кто готов сдаться.

– Об этом не беспокойся. Я сохраню жизнь и имущество горожанам, признавшим мою власть.

Издалека послышался стук топоров. Под предводительством бывалых Торония и Килония арамеи принялись строить осадные орудия и штурмовые лестницы.

Покуда арамейские отряды готовились к штурму, из-за стен города не доносилось ни звука. Можно было подумать, что Токкаю внезапно покинули все ее обитатели и защитники. Лишь то, что из бойниц за приготовлениями арамеев следили стрелки, свидетельствовало, что это не так. Судя по всему, и горожане, и солдаты, и сам царь пребывали в полной растерянности, если не в панике. За годы столетней войны жители ногарских равнин повидали всякие беды и напасти, но никогда еще враг не подходил к стенам больших городов-крепостей. Тем более оказалось странно и жутко увидеть врагов в лице арамеев, лесных варваров, никогда не вторгавшихся в пределы империи дружинами более полутысячи бойцов. Сейчас же их невозможно было сосчитать. Тысячи и тысячи лесных воинов окружили город, и это была не обычная беспорядочная орда в звериных шкурах и кожаных доспехах. Ногары увидели армию – эскадроны и пехотные легионы в броне. Но еще более удивительным было то, что арамеи шли под самым настоящим знаменем – у шатра предводителя арамейского войска трепетало на ветру алое полотнище с золотым орлом.

Под знаменем у шатра Хорруга собрались военачальники и князья. Не обращая особого внимания на князей, Хорруг подробно разъяснил своим полководцам обязанности каждого в предстоящей битве.

– А нам ничего сказать не хочешь? – оскорбленно спросил один из князей, уязвленный таким невниманием.

– Ваше место позади войска, – жестко ответил Хорруг. – Вот там и оставайтесь.

– Много берешь на себя, – недовольно произнес другой князь. – Мы дали тебе воинов, без нас ты никто. Еще царем себя называть смеешь…

Глаза Хорруга вспыхнули злобой.

– Не лучшее время вы выбрали для склоки. Не вы дали мне воинов, я сам их взял. Я уже поклялся, что уничтожу всякого, кто не склонится перед моим знаменем. В равной степени это касается и вас. Вам обещана добыча – она за стенами этого города. Вам обещаны земли – они будут у вас. Вам обещана власть – вы получите ее в своих княжествах. Но за измену покараю любого. А теперь прочь с дороги. В штурме вы ничем мне не поможете, так хоть не путайтесь под ногами.

Князья предпочли не спорить и расступились, но их взгляды яснее ясного сказали Хорругу, что они еще не раз попытаются ограничить его власть.

В полдень над равниной протяжно прозвучал сигнал рога, возвещая начало штурма. Его подхватили сигнальщики в легионах, передавая дальше.

– Вперед! – яростно выкрикнул Хорруг.

Прикрываясь большими деревянными щитами, арамеи устремились к стенам города. Из бойниц на атакующих посыпался град стрел. В ответ полетели стрелы арамейских лучников.

Звонко защелкали катапульты, в чаши которых стрелки заряжали сразу по два десятка небольших каменных снарядов. Эти камни арамеи собирали в степи на протяжении всего пути по приказу Хорруга и только теперь поняли, для чего был сделан такой запас. Булыжники градом посыпались на укрепления города, кроша в пыль глинобитные стены и поражая ногарских стрелков у бойниц. Скудный запас каменных снарядов быстро истощился, и вскоре в катапульты начали заряжать деревянные чурбаны и заполненные землей большие глиняные кувшины. При своем солидном весе эти снаряды также причиняли немалый урон обороняющимся, обрушиваясь на укрепления.

Прикрываясь щитами от ногарских стрел, отряды арамеев подошли к стенам. Одни раскачивали на канатах крупные бревна таранов, ударяя в створы ворот и стены, другие принялись карабкаться по штурмовым лестницам наверх. Памятуя об обещанной возможности грабежа, арамеи были полны решимости. Получая ранения, воины срывались вниз, кое-где ногары длинными шестами отталкивали лестницы от стен вместе с облепившими их противниками, вниз полетели бревна, ломая лестницы и калеча воинов, что пытались пробить бреши таранами. Однако ничто не могло остановить штурм, на место выбывших воинов потоками прибывали другие.

Не выдержав многочисленных ударов тарана, створы ворот распахнулись, а вскоре в нескольких местах обрушились и стены. Арамеи устремились в открывшиеся проломы, бой закипел на улицах города.