Стивен Эриксон - Память льда

— Хорошо, — буркнул Тук. — Итак, они знают, что мы знаем. И что дальше?

— Ну, я не знаю как ты, а я устала. Надеюсь, постели здесь мягкие. Паннионцы интересуются канализацией, как думаешь?

— Никто не интересуется канализацией, Леди Зависть, но я уверен, они что-нибудь придумали.

— Ужин окончен! Так где же наш бедный монах?

Открылась боковая дверь, и тот вошел.

— Удивительное совпадение. Благодарим вашего хозяина за обед — очень сытный — и пожалуйста, покажите нам путь.

Монах поклонился, повел рукой. — Следуйте за мной, дорогие гости. Увы, зверям придется остаться во дворе.

— Конечно.

Леди Зависть согнула один из тонких пальчиков. Баалджагг и Гарат выбежали из здания.

— Хорошо дрессированы, Леди, — пробормотал монах.

— Вы даже не представляете, — ответила она.

Спальни располагались вдоль одной из стен — квадратные маленькие комнатушки, в которых были только усТ'ланные мехами кровати и лампы на полках. Комната в дальнем конце коридора предназначалась для общего омовения. Ванны различной высоты постоянно наполнялись горячей и холодной водой.

Оставив даму в этой комнате, Тук со вздохом бросил свой мешок на пол одной из спален. Его нервы уже разрывались, а насвистываемая Завистью мелодия еще сильнее их тревожила. Он бросился на кровать. Спать? Невозможно. Прямо сейчас ублюдки точат ножи, готовя нам 'награду'. Мы готовы принять их веру, а ее лик — мертвая голова…

Его глаз открылся от внезапного протяжного визга. Было темно — лампа то ли выгорела, то ли была унесена. Тук понял, что все же уснул — в этом был привкус колдовства. Снова раздался визг, окончившийся сдавленным рычанием.

По наружной стене заклацали когти.

Покрытый потом, но тем не менее дрожащий Тук сел на кровати. Вытянул правой рукой широкий обсидиановый кинжал, сделанный для него Тоолом, в левую взял свой собственный нож.

Когти. Или здесь Солтейкен… или Баалджагг и Гарат хотят нанести визит. Он молился, чтобы было верным последнее.

Грохот камней заставил его вскочить. Где-то рядом обрушилась стена. Кто-то захныкал, потом заорал, словно ему ломали кости. Мимо двери, кажется, протащили тело. Ножи в руках Тука задрожали.

Тьма. Что во имя Худа мне делать? Я ничего не вижу!

Дверь слетела с петель под ударом чьего-то тяжелого тела. Как говорил гулкий звук, она упала вовнутрь… под весом белого существа, скудно освещенного просочившимся из коридора светом.

В поле зрения появилась огромная голова. Тускло блеснули глаза.

Тук испустил прерывистый вздох. — Баалджагг, — шепнул он. — Ты выросла с последней встречи.

После краткого мига узнавания ай выбежала через проем. Тук смотрел, как ее длинное тело промелькнуло в коридоре, потом пошел за ней.

В коридоре царила разруха. Выбитые камни, рваные матрацы, куски плоти повсюду. Стены покрылись потеками крови и желчи. Боги, этот волк пробился сквозь саженные стены? Как?

Опустив голову, Баалджагг клацала когтями, направляясь к ванной комнате. Тук побрел по ее следам.

Но тут из бокового прохода показалась еще одна четвероногая тварь. Темно — серая, ростом гораздо больше ай. Горящие словно угли глаза на широкой покрытой кровью голове уставились на Тука.

Гарат?

Бока твари были покрыты белой пылью. Она посторонилась, давая пройти Баалджагг.

— Гарат, — прошептал Тук, оказавшись в пределах действия массивных челюстей, — что было в том куске бхедрина, который ты съел?

Этой ночью милое животное исчезло. Гарат превратился в убийцу самого ужасного и хладнокровного рода. Из светящихся глаз гигантского зверя глядела сама смерть.

Зверь позволил Туку пройти, повернулся и исчез там, откуда появился.

На стенах ванной комнаты горел ряд свечей. Баалджагг обнюхивала плитки пола. Вода была окрашена розовым и парила. Сквозь туман Тук смог разглядеть на полу четыре облеченных в доспехи трупа. Он не был уверен, но подозревал, что они сварились заживо.

Малазанин прислонился к стене и, после серии мучительных сотрясений, извергнул столь заботливо приготовленный сирдомином ужин.

Пол содрогнулся от далекого грохота. Гарат продолжал свою долгую охоту. Ох, бедные ублюдки, вы пригласили в храм не тех гостей…

— О, вот ты где!

Он слабо покачнулся, завидев Леди Зависть, одетую в чистейшую ночную сорочку. Ее черные волосы были аккуратно расчесаны и уложены. — Эти доспехи оказались фатально тяжелыми, увы, — печально сказала она, смотря на трупы под ногами, но затем повеселела. — О, отлично! Пойдемте со мной! Сену и Туруле скоро закончат с воинами сирдомина.

— Тут было несколько? — пораженно спросил Тук.

— Около двадцати. Кальт был не только жрецом, но и их капитаном. Воины-жрецы — что за несчастливая комбинация. Теперь иди в свою комнату, милый мой. Тебе нужно взять пожитки. Встретимся во дворе.

Она удалилась.

Тук, уныло тащившийся следом за ней и Баалджагг, вздохнул. — Тоол участвовал в этом?

— Я не видела его. Но и нужды в нем не было. Мы сами обошлись.

— А я был дурацкой наживкой!

— Баалджагг следила за тобой, любимый. Ты же устал, так? Ах, вот и они. Собирай вещи. Гарат намерен разрушить весь храм…

— Да, — бросил Тук. — Насчет Гарата…

— Вы не совсем проснулись, молодой человек? Может быть, поговорим позже?

— Хорошо, — пробурчал он заходя в комнату. — Наверняка поговорим.

Вскоре внутренние помещения храма были размолоты в пыль. Тук стоял во дворе, наблюдая, как Сену и Туруле снимают с крюков тела крестьян, заменяя их свежеупокоенными воинами сирдомина. Среди них был и Кальт — с единственной раной в центре груди.

— Он бился с яростной решимостью, — пробормотала Леди Зависть. — Его топор был повсюду, но казалось, Туруле едва шевелится. Невидимая защита. Потом он вяло поднял меч и пронзил капитану сердце. Изумительное зрелище, о Тук Младший.

— Не сомневаюсь, — сказал он. — Скажите мне, Провидец теперь знает о нас?

— О да, и разрушение этого храма сильно его ранит.

— Он пошлет за нами Худом клятую армию.

— Если считать, что он может снять одну с северного направления, то да. Не сомневаюсь, он захочет тем или иным образом нам ответить. Хотя бы, чтобы замедлить наше продвижение.

— Я могу повернуть назад прямо сейчас, — предложил Тук.

Она вздернула бровь. — Ты потерял запал?

— Леди, я не сегуле. Я не ай на пороге Восхождения. Я не Т'лан Имасс. Я не пес, что может играть в гляделки с Гончими Тени! И я не ведьма, способная одним щелчком пальцев сварить людей вкрутую!

— Ведьма! Ну, я рассердилась! — Она подошла к нему — руки скрещены, глаза сверкают. — Ведьма! Ты видел, чтобы я щелкала пальцами? Клянусь Бездной, что за уродливое замечание!

Он непроизвольно шагнул назад. — Просто образ…