Анна Дубчак - Осенние любовники

– Ты, Жора, можешь возвращаться домой... – сказала она спокойно. – Надеюсь, что никто и никогда не узнает то, что только что узнал ты... Вы превратили вашу учительницу в инвалида, в психически больного человека... Потому что вы сами уроды...

– Н-н-неужели это Ирина Валентиновна?

– Как видишь...

– А кого же тогда похоронили?

– Марту, кого же еще...

– И это действительно мой Рони?

– Да...

– Он меня не загрызет?

– Иди, тебя внизу ждет твой отец...

Он ушел, а она вернулась в спальню, где находилась все то время, и уложила в постель Ирину.

Она нашла ее в том самом сарае, который приняла сначала за коптильню. Когда Логинов сказал, где живет Берковская Надежда Николаевна, она поняла, что это и есть баба Надя... Просто когда Плотников говорил о ней и произнес «баба Надя», ей показалось, что Настя...

Все ее видения, как фрагменты сложной мозаики, обрели каждый свое место: девушка в синем пальто и белой «таблетке», Берковская с песцом на груди... Именно когтями этой старинной горжетки, пропитанной запахом нафталина, будет царапать тело Германа обезумевшая от нервного потрясения Ирина Литвинова... Рыбья чешуя – это тоже плод ее воспаленного воображения... «Я хотела, чтобы подумали, будто его съели рыбы...»

– Ты мне так и не сказала: когда ты поняла, что Литвинова жива?

– Когда еще раз съездила к Алебастрову и поняла, что четвертый зуб снизу слева – это если смотреть прямо, но фактически зуб-то был на правой стороне...

– И что же? Ты приехала в Сосновый Бор и попросила Литвинову, которую, согласись, теперь просто невозможно узнать, показать тебе пломбу?

– Да нет же... Просто я дала ей несколько яблок... И там был такой характерный прикус... У нее же один зуб рос во втором ряду... – Она улыбнулась: – Логинов, не переживай, я ненадолго...