Лорел Гамильтон - Глоток Мрака

Дейси присоединился к Йоланду. Мистраль стонал, когда из него выдергивали стрелы. Его руки бились в конвульсиях из-за боли, но по крайней мере он был все еще без сознания. Когда стрелы вытащили, я пролила на каждую рану немного вина из чаши. Раны затягивались, но заживали полностью, поскольку были нанесены холодным железом, но даже сейчас они выглядели как после нескольких дней исцеления. Два лорда сидхе стояли на коленях на ледяной земли и смотрели на работу магии чаши. После того, как я коснулась каждой раны Мистраля, я повернулась к стоящим на коленях лордам. Шолто лишь наблюдал за мной, поскольку чаша была моей магией, а не его.

Я предложила чашу с цветочными лепестками лордам, и каждый отпил из нее. Их губы отрывались от чаши и у каждого оставалась на губах влага, только разного цвета. У одного это было пиво, у другого эль. Терлок тоже встал на колени, по его лицу бежали слезы.

— Да спасет нас Богиня.

Я позволила испить и ему, и его сладкий аромат мне был неизвестен.

Лепестки начали прорастать в маленькие лозы розы и они росли в зимнем холоде. Мы стояли на коленях, окруженные магией чаши, прорастающими деревцами, столь же зелеными и реальными, как в любой летний день. Начал падать снег.

— Возвращайтесь к сидхе и передайте им, что магия возвращается.

Лорд Йоланд сказал,

— Ваше желание будет выполнено, моя богиня.

— Да будет так, — ответила я.

Тонкая виноградная лоза обернулась вокруг одного из его запястий. Он вздрогнул, и я знала, что это шипы впились в его руку, лоза стала татуировкой на его запястье, столь же прекрасного и тонкого как сам усик лозы. Иолланд уставился на метку, вытирая кровь, которая все еще была на его белой коже.

— Король не обрадуется, — сказал Терлок.

— У меня есть метка власти одного из членов королевской семьи, — сказал Иоллэнд. — Терлок, разве Вы не понимаете, что это значит?

— Это значит, что король убьет ее.

— Он думает, что я ношу его детей, — сказал я. — Он захочет видеть меня живой.

— Как это?

Я держал чашу выше головы и не силилась ее удержать. Чаша слегка покачалась в моих руках, а потом исчезла в запахе роз и цветов.

— Магия, — сказал я.

— Чашу ушла? — спросил Дейси со страхом в голосе.

— Нет, — ответила я. И одновременно со мной лорд Йоланд сказал:

— Нет, но она вернется только к тому, к кому пожелает. Она выбрала Мередит, и устраивает меня, Дейси. — Он коснулся своей новой татуировки. — Я принадлежу Вам, как только Вы будете нуждаться во мне. Позовите и я отвечу.

— Теперь у тебя не будет выбора, кроме как ответить, — сказал Терлок.

— Позор, что ты не попросил отметить тебя, — сказал Иоллэнд.

— Я хочу жить, — сказал Терлок.

— А я хочу служить, — сказал Иоллэнд.

— Пойдите и расскажите об увиденном вами. Пришло время прекращать скрываться. Богиня вернулась к нам, и ее власть по прежнему с нами, — сказал Йоланд.

— Они не поверят нам, — сказал Дейси.

— Они поверят этому. — Йоланд показал на свою татуировку.

— Король убьет тебя, — сказал Дэки.

— Если он попробует, то тогда я буду постучусь к неблагим и присоединюсь к Королю Шолто и его королеве, — сказал Йоланд.

— Вы поехали бы к слуа?.

— О, да.

Шолто поднял Мистраля на руки.

— Рассвет приближается. Возвращайтесь ко дворам и расскажите о благодати Богиня. Мы попробуем спасти Мистраля.

Я положила свою руку на оголенную руку Шолто, а другую — на ногу Мистраля. Чаша помогла излечить его раны, но холодное железо продолжало отравлять его.

Шолто повторил мои мысли, наклонившись ко мне, и прошептал:

— Ты с чашей сотворили чудо и остановили его кровь. Но действие холодного металла продолжается, Мередит.

— Мы должны поручить его твоим целителям, — сказала я.

— Я могу вернуться в свое королевство почти немедленно, но я не знаю достаточно ли ты сильна для того способа, которым я сделала бы это.

Я чувствовала жизнь Мистраля под своей рукой, и даже будучи без сознания, в нем ощущалась сила.

— Спаси его, Шолто.

— Я — Король Слуа, Властелин Всего, Что Проходит Между, Властитель Теней. Часть дикой охоты не выбрала свою форму. Я могу использовать это, чтобы просто вернуться в холм слуа.

— Сделай это, — сказал я.

— Ты больше не часть магии охоты, Мередит.

Я оглянулась назад, где на поле оставалась охота. Благие на получивших от охоты лошадях выдвинулись в сторону своего Двора. Наших с Шолто лошадей нигде видно не было. Оставшиеся слуа дикой охоты все еще были здесь. Они были светящиеся белым и яркими, как будто полная луна превратилась в щупальца, тела, глаза, конечности и части тел, которые так и не сформировались, но глаза могли их видеть хотя умом принять их формы было невозможно. Мне сказали, что смотреть на них нельзя — это взорвет мой ум. Я еще помнила свой ужас от увиденного несколько недель назад. Теперь я смотрела на них и знала, просто знала, что я помогла сформировать то, что теперь видела перед собой. Это был сырой материал хаоса и это было начало всех вещей. Я знала, что могла бы приказать и эта сырая магия стала бы известными существами волшебного царства. Власть Богини все еще была со мной, и с этой магией я не боялась.

— Не вижу ничего, что стоило бы бояться. Перенесите нас и знайте, что Богиня все еще со мной и она нам поможет.

— Пока ты защищена, я буду рад сделать все, что угодно, что бы ни случилось, — сказал он. Затем они издал звук и это была не речь, но я услышала приказ, услышала не ушами, а телом, как будто моя кожа вибрировала волшебной мелодией.

Светящиеся остатки дикой охоты текли вокруг нас. Это походило на плоть, бегущую как вода, но даже это сравнение было не точным. Не было слов, не было ничего похожего в человеческом опыте, что походило бы на обтекающую нас сырую магию, сырые формы. Мой отец позаботился, чтобы я хорошо знала основные религии человеческого мира. Я не забыла, что было написано в Библии о сотворении мира. Казалось в порядке вещей, что Бог сказал «будет жираф» и появился жираф таким, каким мы его знаем. Но, стоя посреди этого сырого хаоса, я знала, что сотворение походило скорее на рождение — грязное и никогда именно то, что ожидается.

Внезапно до меня дотронулось щупальце и запылало ярче, чем когда я сотворила белую лошадь. Часть этого существа походило на руку и я взяла протянутое. Я смотрела в его глаза и почувствовала, что это бесформенное существо спросило: «Кем я буду?»

Что бы вы сделали, если бы какое-то существо спросило, каким оно должно быть? Что бы пришло первым на ум? Если бы у меня было время подумать, но времени не было. Это было моментом сотворения и боги не должны сомневаться. Я была чашей Богини, но и достаточно самой собой, чтобы знать, что я никогда не буду богиней. Для этого у меня было слишком много сомнений.