Алекс Орлов - Золотой пленник

Сержант Уэйт принял командование и повел роту на обед.

Руки у солдат с непривычки подрагивали, учебное оружие казалось слишком тяжелым.

— Ох и погонял, — восхищенно произнес Питер, присаживаясь возле учебной рогатки с миской наваристой баланды.

— Вот если б настоящие пики дали, тогда другое дело, — возразил Густав. — А то чего толку с палками играться?

— Ты не прав, — покачал головой Крафт, выуживая пальцами из баланды кусок мяса на косточке. — Настоящая пика вещь опасная, это все равно что ребенку шило подарить, никто ведь толком с ними управляться не может — покалечились бы, и все дела.

— В любом случае это нам на пользу — могли ведь и просто так погнать, безо всякой учебы, — высказался Спирос. — Были бы мы под властью Гудьира, он бы клал нас в землю по двое в день — как прежде.

— И никогда не знали, кто будет следующим, — согласился Крафт. — Кстати, не пора ли нам подумать о том, чтобы рассчитаться с этой сволочью?

— Думаю, не надо спешить, мы еще не обжились, — сказал Питер. Его поддержал Спирос:

— Самый молодой прав, спешить не следует, тем более что нам предстоит война с Рафтером.

— Ты полагаешь, будет война? — насторожился Густав.

— А ты думаешь, мы найдем для него пару серебряных рилли?

Густав тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой.

— А я говорил тебе, что не нужно обещать ему того, чего у нас нет, обошлись бы как-нибудь и дырявыми башмаками.

— Так верни их и выйди из договора! — вспылил Спирос.

— Ладно вам собачиться, — на правах самого старшего вмешался Крафт. — После драки кулаками не машут, будем выпутываться, как сможем.

— А у меня есть мысль: нужно поспрашивать у новеньких, может, кто что припрятал, или у тех, кого еще будут пригонять.

— А их будут пригонять? — усомнился Густав.

— Будут-будут, — подтвердил Крафт. — Я слышал, тыщи три нагонят, может, и не единовременно, но народу здесь будет много. Питер прав, нужно поспрашивать.

— Да? Ну найдешь ты монету, а платить за нее чем станешь? Наши штаны и гроша не стоят.

— А мы едой отдавать будем, — сказал Питер. — Народ, что с марша придет, за жратву удавится.

— О! — Спирос поднял кверху палец. — Что значит молодые мозги. Ты небось и грамоте обучен, Питер?

— Через год должен был малкуд закончить.

— Малку-у-уд? — произнес пораженный Крафт. Густав со Спиросом тоже уставились на своего товарища. — Так это ж денег немалых стоит!

— В малкуде учатся на ростовщиков, менял и банкиров, — доложил Густав. — У нас с окрестных хуторов в малкуде учился лишь сынок самого богатого скотовладельца.

Мимо прошли двое людей Рафтера, невольники замолчали, молодчики недобро на них покосились и пошли дальше, выискивая среди обедавших других должников. Вскоре одного подняли с земли и, посматривая по сторонам, стали тычками подталкивать в сторону складских палаток.

— Убить не посмеют, — сказал Крафт, провожая взглядом смирившуюся с участью жертву.

— Дык покалечат.

Спирос облизал ложку и вздохнул. Дни в лагере пролетали быстро, и подходил срок выплаты долга.

— Ничего, найдем деньги, заплатим за них едой, — начал успокаивать всех Питер.

— А как мы будет платить, самим, что ли, не жрать? — возразил Густав.

— Почему не жрать? Будем отдавать по четвертине — получится целая порция за один раз. По нашим условиям — хорошая цена.

Густав вздохнул, он не хотел отдавать четвертину порции, поскольку копил силы, чтобы сбежать. Мысли о своем брошенном хуторе с семьей, а самое главное, с лошадками и коровами, которых теперь, без сомнения, приберет к рукам брат, терзали невольника с самого первого дня пленения.

— Слушай, а чего к тебе капитан приставал, как будто вы знакомы с ним?

— Обознался, — пожал плечами Питер.

— А я думаю — нет. — На лице Густава появилась хитрая улыбочка. — Или говорить не хочешь?

— Ты бы заткнулся, а? — предложил Спирос. — Если Питер захочет нам что-то рассказать, он расскажет, если нет — его дело.

— Подъем, бездельники! Сдавать миски и строиться!

Это был сержант Уэйт.

— Гудьира что-то не видно.

— Вон он — шатается уже.

Когда рота вернулась на учебное поле, капитан фон Крисп и лейтенант Горн были уже на месте. Они прекрасно отобедали в офицерском шатре, причем помимо говяжьего супа и телятины в виноградных листьях попробовали то, что давали их солдатам. Инициатором был капитан, который привык контролировать все, что касалось жизни вверенных ему людей, а лейтенант, чтобы покрасоваться перед коллегой, съел чуть ли не целую порцию баланды с бараниной, в результате чего объелся.

— Что это было там в супе, капитан? — спросил лейтенант, осторожно поглаживая живот, кирасу он был вынужден снять.

— Сечка.

— Сечка?

— Да. Это крупа такая.

— Крупа? Я никогда не ел никакой крупы. Как вы думаете, меня не пронесет?

— Не знаю, — пожал плечами фон Крисп, едва сдерживая улыбку. — Мне приходилось днями сидеть на солдатской каше, и ничего особенного со мной не случалось.

— Правда? — В глазах лейтенанта было недоверие, потом он тяжело вздохнул. — М-да, а мне казалось, что на войне самое страшное — выйти лицом к лицу с противником.

— Увы, есть еще блохи, холера, кровавый понос и много чего другого, что уносит жизней куда больше, чем превосходящие силы противника... Ну вон, кажется, и наша рота идет.

Они какое-то время наблюдали за шагавшими не в ногу невольниками, которые тем не менее крепко держали учебное оружие, и высоко поднятые пятнадцатифутовые древки уже не болтались из стороны в сторону, как это было утром.

— А они окрепли после вашего занятия, капитан, — заметил лейтенант безо всякой лести.

— Окрепли, — согласился тот. — А вот сержант совсем расслабился, эк его раскачивает.

— Кажется, его зовут Гудьир.

— Гудьир. Придется поучить эту сволочь, мне такие вояки на поле боя не нужны.

Лейтенант со скрытой завистью посмотрел на фон Криспа. Ему тоже хотелось научиться говорить с такой жесткостью в голосе. Для себя он решил, что обязательно потренирует эту интонацию на досуге.

— Р-рота-а, стой! — прокричал сержант Уэйт, однако невольники какое-то время еще продолжали шлепать по пыли. — Направо повер-тайсь!

С горем пополам была выполнена и эта команда.

— Сержант Гудьир, приведите мою лошадь! — приказал капитан.

— ...ушсь! — покачиваясь, отсалютовал тот и, повернувшись, зигзагами побежал к коновязи.

Капитан стал ждать, ждали и остальные, подозревая, что сейчас что-то произойдет.

Вскоре Гудьир вернулся, стараясь держась за повод.

— Уэйт, дай ему рогатку, — скомандовал фон Крисп.

— Слушаюсь!

Сержант выхватил у ближайшего рогатчика оружие и подал коллеге. Гудьир взял древко и стал удивленно озираться, не понимая, к чему это.