Анджей Ваевский - Тринадцатая стихия

Похищенные девицы обнаружились в той же часовне – дрожали с перепугу, забившись в угол и прижимаясь друг к дружке.

– Всё, девоньки, пора по домам, – произнёс Тайрен, отыскав «пропажу», и вышел наружу:

– Ну что, отец, дело сделано. С тебя расчет, ночлег и ужин.

– Всё будет в лучшем виде, – затрепыхался старейшина, возвращаясь к мысли, что «спаситель» куда страшнее колдуна.

Выспаться Тайрену так и не удалось. Нет, сначала всё шло как по маслу: старейшина рассчитался, накормил сытным ужином и спать уложил на сеновале. Только пока суть да дело – до «положения лежа» Лис дошел уже почти к рассвету. И всё бы ничего, можно отсыпаться хоть до полудня, спешить-то некуда, – но наемника разбудил шум, долетавший сквозь чуткий сон.

– Ну что там стряслось, чего шуметь в такую рань, – недовольно ворчал эльф, цепляясь за остатки сна. Однако отчаянный женский крик заставил его подскочить, как ошпаренного.

– Шим, да что там еще не слава Богу? – он был зол на весь белый свет и, выбравшись из сена, направился к источнику шума с намерением кого-то убить – не иначе.

Картина, представшая перед Лисом, мало напоминала сельские пасторали: на пересечении двух улочек, месте, которое можно смело окрестить «главной деревенской площадью», народ столпился вокруг двух девушек. Тех самых девушек, спасенных от чернокнижника. Сердце Тайрена пропустило удар – нет, не утешали несчастных изнасилованных девиц односельчане, они их забрасывали камнями, несмотря на крики и мольбы.

Очередная попытка бросить камень была остановлена кулаком наемника, угодившим в голову кидавшему. Селянин рухнул как подкошенный – не так уж и легок оказался удар изящного эльфа, особенно с учетом того, что он был выше почти на голову любого из селян. Тайрен сбил с ног еще кого-то, попавшегося на пути, и в мгновение ока оказался между толпой и девушками. В раскрытой ладони зловеще полыхнул огненный шар.

– Еще один камень – и спалю нахрен всю деревню, – обычно веселые глаза эльфа сузились в полыхающие яростью щёлочки. Сейчас он вовсе не походил на шутливого юнца, что неспешно жег упырей на ночном кладбище. Теперь Лис не развлекался, и старейшина понял: вот он, настоящий Тайрен, а не тот беззаботный парень, каким показался вначале. Старейшине стало по-настоящему страшно.

– Уходи. Ты сделал то, за чем пришел, а остальное тебя не касается, – раздался через толпу голос священника, тоже подоспевшего на шум.

– Хорошо, я уйду, но они уйдут вместе со мной, – Тайрен кивнул на избитых, окровавленных девушек, которые судорожно всхлипывали и жались друг к другу, с отчаянной надеждой глядя на неожиданного спасителя. Они готовы были идти хоть на край света – лишь бы их выпустили из деревни. Девушки знали: если останутся – их забьют камнями, как обесчещенных.

– Это не твое дело, чужак, – произнес священник.

– Ну уж нет, святоша, именно мое. Не для того я тащился в вашу деревню и спасал этих несчастных, чтобы потом их до смерти забили. Расступитесь и дайте пройти, иначе камня на камне не оставлю от вашего хутора, – огненный шар в его руке увеличился в размере. Стоящие в первых рядах услышали гул пламени, беснующегося в ладони пиромансера.

Здравый смысл и не менее здравый страх победили – толпа расступилась, пропуская Тайрена и ковыляющих за ним израненных девушек. Селяне поняли, что если не пропустят, то вчерашний «спаситель» станет убийцей и без колебаний проложит себе путь по их трупам.

К придорожному озеру троица вышла ближе к полудню. Посмотрев на девушек, еле державшихся на ногах, эльф скомандовал привал и, посоветовав им промыть раны и привести в порядок одежду, выложил походный кисет с нитками и иголками, а сам удалился в ближайший подлесок в надежде поймать какую-нибудь живность на обед.

Пользуясь отсутствием Лиса, беглянки кое-как ополоснулись в озере и попытались отстирать от крови и грязи жалкие лохмотья, в которые превратились их платья после заварушки в деревне. Соорудив себе одно на двоих «покрывало» из камышей, они сидели в ожидании, а развешанная на ветвях ивы одежда просыхала под не очень-то ласковым осенним солнцем.

– Ну что, селянки, замерзли, небось? – весело поинтересовался Тайрен, вернувшись с охоты. Вполне удачной – за уши он держал пойманного зайца.

– Ничего, согреетесь сейчас, – он отложил добычу, притащил из того же подлеска охапку хвороста, и вскоре на ней уже весело плясал соскользнувший с пальцев эльфа огонек.

Костер давно полыхал вовсю, поджаривающийся заяц распространял вокруг аппетитный аромат. Девушки немного приободрились и согрелись, но всё еще продолжали прижиматься друг к дружке.

– Сильно досталось-то? Да не стесняйтесь вы, больно надо мне смотреть на ваши тела, помочь хочу – врачевать еще не разучился вроде как, – эльф подсел к беглянкам поближе, и одна из них, преодолев робость, всё же решилась показать раны. В основном то были ушибы, но кое-где оказалась рассечена кожа, и лучше было подлечить сразу во избежание заражения.

Теплая золотистая струйка магии исцеления потекла с пальцев Лиса, заживляя раны. Вслед за подругой осмелела и вторая девушка – Тайрен вылечил и ее, а пока возился с «памятками» селян, подоспел и заяц. Обедали в полной тишине: девушки боялись заговорить пусть и со спасителем, но всё же незнакомым, а эльф просто не знал, о чем можно с ними разговаривать.

– Ээ, у тебя такие длинные волосы… – робко обратилась к нему та, что посмелее, после того как оделась в просушенную над костром и заштопанную одежду.

– Ии?.. – заинтересованно протянул эльф.

– У тебя не будет, случайно, гребня? – с покрасневшей селянкой не смогли бы соперничать даже помидоры.

Лис рассмеялся, пошарил по многочисленным карманам и, выудив гребень, протянул его девице, которая смутилась еще больше, если это, конечно, возможно.

Покончив со сборами, компания отправилась дальше, к Нейтральной: эльф шел домой, девушки в неизвестность. Незаметно была пройдена граница, и прикордонный столб по-прежнему не удостоился внимания Лиса.

«Мда, и что мне теперь с ними делать-то? Ну не бросать же посреди дороги. А, по месту разберусь, главное – успеть до заката», – Тайрен бодренько вышагивал по пыльному тракту, беглянки семенили за ним, а впереди виднелся город – чужой, большой, страшный.

Город окутали вечерние сумерки, когда Лис «сотоварищи» добрался до Главной площади. Узрев собирающую свой лоток знакомую пирожницу, он без лишних раздумий направился к ней. Девицы следовали за эльфом, прячась от прохожих за его спиной: им было боязно в незнакомом месте, где они знали одно-единственное существо – и то не человека.

– Вечер добрый, мамаша, держи должок, – Тайрен поймал ладонь лоточницы и вложил в неё золотой.