Леонард Карпентер - Конан – изменник

Конан тем временем слез со своего коня, который выглядел полумертвым после такого дикого галопа да еще под тяжестью варвара. Шлепком он отослал бедное животное прочь. Затем он оседлал своего черного жеребца.

— Наша единственная надежда в том, чтобы вовремя сесть в седло и прорваться сквозь окружение Браго, прежде чем ядовитый туман нас убьет. — Он взял свой щит, копье, секиру и сел в седло. — Гундольф, ты готов?

— Да, Конан. Только не надо нестись вперед сломя голову. — Тяжеловесный капитан вынырнул из палатки и широко улыбнулся Конану. — Не к лицу нам. Смерть — она баба терпеливая.

Она подождет.

В полном вооружении он пошел к загону, где один из наемников уже держал его лошадь.

— Гундольф, держись подальше от тумана! — крикнул ему вслед Конан. Но его друг уже полез в серое облако. — Это все колдовские штучки того волшебника…

Конец его крика потонул в оглушительном грохоте, от которого содрогнулись холмы.

Грохот зародился где-то наверху с ревом и ослепительной вспышкой. Затем по всему лагерю пронеслась целая цепь таких вспышек. Огонь разорвал воздух над склоном. Казалось, самая земля начала корчиться в адской агонии. Конан видел, как бушующий хаос близится. Киммериец перевел взгляд на Гундольфа. Тот стоял по пояс в сером тумане, отливающем посеребренным светом луны. В первый момент Гундольф раскрыл рот, чтобы изрыгнуть проклятье, но затем пламя взлетело и охватило его, и он исчез. Гундольфа подбросало наверх. Конан видел, как его изуродованное тело подняло высоко в воздух, бросая над деревьями, которые гнулись под ветром, будто колосья в бурю.

Затем раздался еще один, более мощный взрыв, сопровождаемый волной, и Конан завалился набок вместе со своим конем. Конан боялся, что конь задавит его. Но тут он заметил, что завернут во что-то податливое и мягкое. Это была ткань палатки, где он запутался вместе со своим животным. Несколько секунд Конан яростно пытался освободиться. Земля под ним содрогалась, а вспышки одна за другой озаряли небо.

Наконец перепуганное животное сумело встать. Оно освободило придавленную ногу Конана, и тому удалось сорвать с себя ткань палатки. Он вскочил как раз вовремя, чтобы схватить поводья охваченного паникой коня.

Он обнаружил себя стоящим под настоящим ливнем комков земли, обломков, темных капель, в происхождении которых сомневаться не приходилось, — это была кровь. Вокруг носились облака пыли, столбы тумана, рваные клочья — сквозь них почти ничего не было видно. Даже луна потемнела над бойней. На некоторых местах еще горели огни, но главный ужас этой наколдованной преисподней был, кажется, припасен напоследок. Вокруг Конана летала сплошная мешанина обломков разрушенного лагеря. Доносились мучительные стоны, крики боли и ужаса. Те люди и лошади, которые сумели остаться на ногах, разбегались кто куда. Издалека слышен был шум боя — там вступили в дело люди предателя Браго.

Конан вел свою лошадь, помогая некоторым из своих товарищей встать на ноги. Он собирал их в отряд, чтобы дать достойный отпор предателям. С ранеными он не возился. Когда все способные держать оружие в руках сплотились в боеспособную единицу, он снова вскочил в седло и погнал коня вниз по склону.

Между разорванных в клочья палаток, упавших деревьев и растерянных, оглушенных, медленно приходящих в себя жертв Конан увидел еще более жуткие бренные останки — тела людей и лошадей, некоторые обугленные, другие разорванные на части или вывернутые наизнанку силой агохофовского заклинания.

Гнусное дело умереть таким образом, настоящий позор для Гундольфа и — Кром знает, сколько их было! — для многих других. Лицо Конана было страшным. Люди, мимо которых он проходил, невольно отводили взгляд.

И однако же гнусные усилия колдуна не увенчались тем головокружительным успехом, на который он рассчитывал. По мере того как Конан продвигался по лагерю, следов разрушения было все меньше. Вскоре он был уже в нижней, совершенно не пострадавшей части лагеря. Там все еще седлали лошадей и готовились дать решительный отпор предателям. С того момента, как Конан ворвался в лагерь и поднял тревогу, прошло всего несколько минут. Не поступи он подобным образом, колдуну удалось бы распространить свой огненный туман значительно дальше, прежде чем поджечь его. И если бы не Конан, то эти уцелевшие люди сейчас бы тоже валялись с вывороченными кишками.

Теперь огонь и ужас подвигали всех к лихорадочной деятельности. Конан шел по широкой тропе сквозь поток лошадей и пеших. Многие были готовы уже к бою и вооружились, но метались туда-сюда, не зная цели. Конан искал, не попадется ли ему штандарт или значок отряда, но ни одного не нашел.

Когда он пришел в лагерь Браго, теперь пустующий, он наткнулся только на одного конного солдата, который закричал ему:

— Конан! Здесь ты не пройдешь! Дорога закрыта!

— Хо, Франос! — Голос Конана казался даже ему самому сиплым и еле слышным. — Если дорога закрыта, то нам придется всего-навсего ее открыть, только и всего. Прежде чем банда Браго загрызет нас до смерти, взяв в клещи. Или принц атакует из города. — ^Конан проехал мимо толстого перепуганного наемника. Тот повернул свою лошадь и поехал за ним. — Что ты имеешь в виду, говоря, что «дорога закрыта»? — спросил Конан.

— Лучшие всадники Браго перекрыли дорогу за лагерем. Все, кто пытался прорваться, были убиты. Лучше будет проходить на флангах.

— Ах, правда? — Конан погнал своего коня вперед, оставив далеко позади своего прежнего приятеля по воровским делам. Он проскакал мимо палатки Браго, которая стояла открытая и пустующая. Затем он наткнулся на несколько всадников, которые ждали у обочины, не зная, на что решиться. Заметил баррикаду на краю лагеря. За баррикадой он увидел в серебристом лунном свете несколько пикинеров на конях. Он только пришпорил своего коня.

— Глядите, Конан хочет попробовать на ужин копье! — закричал кто-то.

— Храбрый воин! Нужно помочь ему! — подхватил другой.

Не обращая внимания на их крики, Конан. подхватил свой щит, продел руку в ремни. Свободная его рука взялась было за древко копья, однако остановилась на секире. Это оружие имело два широких изогнутых лезвия и было тяжелее, чем его старое. Он схватил ее, поднял наверх и приготовился нанести удар. Тяжелые копыта черного скакуна гремели по дороге, ведущей вниз по склону. Конь несся все быстрее и быстрее. Конан уселся поплотнее в седле, накинул петлю топора на запястье и стал погонять коня. Конь понесся еще быстрее. Дробный перестук копыт ускорился.

Впереди на дороге поджидали его всадники. Рослый воин из середины выскочил навстречу Конану. Он держал копье наготове, собираясь разить. Султан на шлеме, морда волка на щите — по этим приметам Конан узнал его. Это был сам Браго, командир наемников-предателей.