Леонард Карпентер - Конан Полководец

Пустынные и безлюдные Варакельские топи. Окутанные легендами и тайнами, тянутся они от границ восточной Немедии через острова и болота в Бритунийскую степь, туда, где рождается солнце. Давным давно эти места, одинаково непроходимые для человека, коня или лодки, превратились в черный омут, затягивающий в свое бездонное брюхо одиноких путников и безрассудных искателей приключений.

Но для одиннадцатилетнего парнишки жизнь на краю столь загадочных, неисследованных земель была полна будораживших воображение надежд и стремлений приоткрыть завесу тайны, прикоснуться к следам давно прошедших столетий и самому стать участником каких-нибудь невероятных событий. Его тревожили печальные крики птиц, доносившиеся с болот, леденящее душу завывание ветра. В шелесте тростника ему чудились не то стоны, не то шепот чьих-либо призрачных голосов. Мальчик по имени Лар рос один, без братьев и сестер. И был по натуре мечтателем. Какая-то неудержимая сила заставляла его вопреки предостережениям родителей бродить вдали от родных полей.

Лар оставил свой бревенчатый плот в зарослях тростника и соскочил на открытую им землю. Паренек буквально горел страстным желанием исследовать ее. Отец почему-то никогда не говорил об этой земле, хотя, несомненно, что-то знал о ней. Суровый немногословный старик знал о Варакельских топях больше, чем кто-нибудь, однако хранил молчание.

Лар не ведал даже, был ли открытый им клочок земли островом или полуостровом. Скорее всего, облик земли менялся от сезона к сезону, в зависимости от ежегодного противоборства между половодьем и засухой.

Лар продвигался медленно, то кругами обходя трясины, то продираясь сквозь густой кустарник. При этом не забывал зорко поглядывать по сторонам, чтобы избежать нежелательной встречи с медведем, камышовым котом или змеей. Наконец, открылась ровная пустошь, теперь можно без опаски ступить на сухую, твердую землю. Пустошь покрывал ровный ковер зеленой травы, — совсем как те поля рядом с фермой, которые возделывал его отец. Почему же здесь столь богатая пахотная земля еще не заселена?

Опираясь на шест, Лар ускорил шаг, но обойдя плотные заросли ольхи, внезапно замер от неожиданности. Прямо перед ним возникло ужасное зрелище: вздыбленный скелет коня. На спине мертвого скакуна — скалящийся всадник-скелет в ржавых доспехах.

Лар не поддался суеверному ужасу, не кинулся очертя голову обратно, поскольку считал всякую панику ниже своего достоинства. Здравый смысл подсказывал ему, что непосредственной опасности для жизни пока нет. Он только немного подался назад, укрывшись за густой листвой, и замер. Затаив дыхание, Лар внимательно вслушивался в окружающие звуки, но улавливал только шелест листьев да биение собственного сердца. Ничего похожего на топот копыт или звон оружия. Постояв еще несколько минут и окончательно успокоившись, Лар осторожно шагнул вперед и выглянул из-за листвы.

Призрачный всадник все так же застыл в отчаянном галопе. Единственным движением в этом царстве безмолвия и неподвижности были развевающиеся на ветру клочья бесцветной одежды, все еще свисавшие с костей и цепляющиеся за остатки панциря.

Лар разглядел, что конь и всадник прибиты к земле деревянным колом. Кол пронзил живот и седло коня, прошел сквозь пустую грудную клетку всадника и — тут Лар впервые содрогнулся от ужаса — острым концом проткнул череп мертвого воина. Ржавый шлем всадника, некогда венчавший голову воителя, теперь возвышался в нескольких дюймах над ней, слегка покачиваясь на деревянном острие.

В свои одиннадцать лет Лар уже знал, что подобный тип казни предпочитали суровые бритунийцы. Мысль о том, что и всадник и лошадь были проткнуты насквозь заживо, вызвала у него тошноту, хотя он и не мог оторвать глаз от страшного зрелища.

Лар сделал еще несколько шагов вперед, стараясь все же держаться на почтительном расстоянии от морды коня, задранной высоко кверху и глядящей невидимым взглядом на своего седока. С трепетом и восхищением Лар разглядел, что всадник, судя по остаткам богатых доспехов, был полководцем, или по крайней мере командиром отряда.

Расположенные почти правильным строем позади своего командира, девять других всадников были насажены на колья таким же жутким способом. Некоторые скелеты уже осыпались и валялись на земле бесформенной грудой костей, в то время как другие всадники еще гордо восседали в седлах, облаченные в ржавые кольчуги. К поясам воителей все так же грозно пристегнуты покрытые зеленью медные рукоятки кривых сабель.

Большинство деревенских мальчишек, конечно, не выдержали бы подобного зрелища и помчались домой, стараясь поскорее забыть о зловещем открытии. Одни решились бы рассказать родителям об отряде призраков-скелетов, изрядно приукрашивая свой рассказ всякими небылицами, другие оставили бы увиденное в тайне.

Но Лар был не из их числа. С раннего детства он уже глубоко задумывался над тем, что доводилось услышать поздними вечерами у огня. Ведь взрослые думали, что парнишка спокойно спит. Он рос мечтателем, и его воображение и любознательность не давали места страху.

Вот и сейчас он продолжал двигаться меж останками мертвого воинства, и хоть мурашки бегали у него по спине, азарт исследователя вновь взял верх. В центре кавалерийского строя Лар увидел обломки колесницы. Кони, некогда везшие ее, не были пронзены кольями, как другие, — это были просто груды костей со спутанной кожаной полуистлевшей упряжью. Сама же колесница представляла собой нагромождение рухнувших бревен, расколотых спиц и перекладин и разбросанных вокруг них костей, покрытых лишайником. Это были остатки одиннадцатого человеческого скелета, череп которого был несомненно расколот острым клинком. Приглядевшись к уцелевшей части черепа, Лар заметил, что он отличается от других какой-то странной плоской и удлиненной формой, а также сильно выпуклыми неровными зубами.

И вдруг в центре всей этой груды развалин что-то сверкнуло из-под кожаных лохмотьев, которые скорее всего служили навесом колесницы. Лар наклонился, и в глаза ему ударил яркий блеск непотускневшей от времени странной вещицы. Приглядевшись, Лар застыл от изумления. Золотая фигурка! Опустившись на колени, он принялся отдирать куски кожи, расчищая доступ к находке. Сухие кости затрещали, когда он нетерпеливо отпихнул их в сторону.

Это оказался овальный золотой ларец, украшенный драгоценными камнями и имевший форму змеиной головы. Даже тому, кто видел немало причудливых вещиц, отлитых из металла, сложность и изысканность формы ларца могла бы показаться просто сверхъестественной. Когда Лар осторожно коснулся кончиком пальца змеиного глаза, чтобы стереть с него пыль, граненая поверхность засверкала необыкновенно глубоким и ясным зеленым светом. Зубы змеи были также из драгоценных камней, отшлифованных в виде суживающихся призм, такими же прозрачными и сверкающими, как глаза.