Владимир Журавлев - Время дракона

Тамара встала кое-как.

— Ничего не надо говорить, — вяло отозвалась она. — Какая теперь разница…

И они пошли — Могутный знает куда. Грязная потрепанная девчонка с бандурой на ремне и здоровенный воин-наемник, настороженно поглядывающий по сторонам. И нисколько они не походили на тех, кем являлись на самом деле — на смерть и спасение этого мира.

— Я просил тебя не трогать Лишающую Сил! — прогремело от окна.

Бледная до синевы Лой шевельнулась в кресле и покорно кивнула. Ну да, просил. Кошек всегда о чем-то просят. Иногда они это делают.

— Ты получила по заслугам, и я не позволю Каэдрону мстить!

Юноша вскинулся:

— Мы Драконы!..

— Драконы, — согласился Владыка, отделяясь от слепящего силуэта окна. — Мудрые всесильные защитники Срединного мира. Так выслушайте меня и не мяукайте потом о драконьих тайнах! Итак: совсем недавно явилась в наш мир великая сила, способная деперсонифицировать магию. И кто же эта сила?

— Девица с Изнанки, с даром антимагии, — послушно сказала Лой.

— Да и нет! Вспомните, мудрейшая раса, кем был я, явившись в Срединный мир?

— Но ты…

— Подробности неважны! Кто?!

— И Убийца, и Дракон, — пробормотал Каэдрон. — Сила разрушения, сила Созидания… И что?

— Проще говоря — носитель великой Силы. И никогда не стал бы я Драконом без любви и поддержки Лой, без любви и поддержки Тэль, без доброты, радушия, честности тех, кто встретился мне в Пути. Во что отольется Сила, зависит от Пути! Ну, мудрейшая раса, и какой Путь вы подложили следующей носительнице Силы?

Каэдрон смутился. До него дошло, к чему клонит отец, и в свете сказанного некоторые его поступки оказались замечательно уместными, но некоторые… Мда. Там было чего стыдиться.

— Неужели до вас не дошло, что в мир, где правят Драконы, следующим явится их убийца? И вы немало сделали, чтоб именно Убийцей она и стала! За Каэдрона я не боюсь, а вот тебя, Лой, она убьет обязательно! Кстати, ты почему до сих пор живая?

— Меня хранят драконьи тайны, — с отстраненной иронией прошептала Лой. — Сила, где расплавленное золото сияет на белизне снегов. Ты многое успел сделать, Владыка, в своем самозаточении.

— Это не я, — смущенно буркнул Дракон. — Наш мир стар, и есть Силы, хранящие его, и помимо Драконов.

— Отец! — сказал вдруг Каэдрон. — Что с мамой?

И тут же Владыка исчез, остался встревоженный мужчина, хлопочущий вокруг своей женщины. Лой со слабой улыбкой наблюдала.

— Зря ты это, — заметила она. — И вот это — тоже зря… У Кошек девять жизней, Виктор, вот в чем дело. Я прожила их все.

— По тебе не скажешь, — с сомнением заметил Каэдрон.

— Магия ушла, — прошептала Лой. — Она все-таки убила меня, ваша грязнуля. Без магии я долго не протяну. Не бывает женщин-Драконов, вот в чем дело…

— Лой! — сказал Виктор.

— Не вздумай мстить! — предупредила Лой. — Сама дура.

— Я сейчас вернусь! — отстраненно пообещал мужчина. — Сейчас…

— Каэдрон, — пробормотала женщина, — ну хоть ты останови его…

Грохнуло так, словно раскололись небеса, взревела буря, и Владыка исчез. Каэдрон даже рта раскрыть не успел.

Сначала опустела, как перед грозой, дорога. Потом затихли голоса леса. Увяла, съежилась тайная эльфийская тропа, петляющая вдоль реки. Потом ударило пылью так, что идти стало невозможно. Игнатий свел Тамару к реке, усадил к кустам тальника, а сам вытащил из чехла копье. Что мог он противопоставить Воплощенной Силе?! Только одно: закрыть девушку собой. На дороге, подпирая уродливой головой небо, стоял Дракон. Владыка явился вершить суд!

Тамара сидела у реки, опустив голову и тихо бормоча что-то. Дракона она даже не заметила.

Ни звука не пронеслось над дорогой. Бой начался в молчании.

Не скоро Тамара выпала из забытья. Вяло осмотрелась. Кажется, здесь прошло стихийное бедствие. Лес побит, кусты у реки смяты и залеплены тиной-грязью, трава…ну, когда-то она здесь росла. И она все еще продолжала расти вокруг Тамары — нечто вроде защитного кольца. Рядом сидел Игнатий с копьем на коленях и слепо пялился в небо.

— Надо идти, дева, — напомнил он хрипло.

Идти так идти. Раз надо. Они вышли из защитного круга и поплелись на дорогу.

— Приметны мы, прохрипел Игнатий. — Далеко не пройдем. Только до первого поста.

— …Ну какая из меня принцесса? — невпопад откликнулась она. — Что он врет…кто я… так… отбросы детдома.

И она канула в грезы. Там заливисто смеялся ребенок, принц держал его за крохотную ладошку, и сосновый лес сиял теплым янтарем…

Далеко они и не прошли. Движение людей замедлилось перед заставой на краю деревни. Усиленный замковой стражей пост сноровисто процеживал путников. То, что все говорили по-разному, работу стражников не облегчало. Несколько озабоченных магов сновали туда-сюда, пытаясь что-нибудь наладить. Получалось у них не очень-то.

Деревню можно было обойти, наверно — проселочные дороги соблазнительно уходили огородами в обход. Но Тамара безучастно шла в толпе к посту. Ей было все равно. Игнатий сложил копье и отстал. Все правильно. Поодиночке пройти проще.

Пройти не удалось. Стражник, из деревенских мужиков, остановил ее и хмуро оглядел.

— Отойди.

Воин из замковой стражи с любопытством глянул:

— Чего тебе от нее?

— Знакома.

— А-а…

Объяснялись они понятно, но только благодаря двум магам, сидевшим поодаль. Тамара ясно видела розовый туман, клубящийся вокруг стражи. К туману тянулась ниточка Силы от магов.

Маги смотрели на нее с циничной откровенностью. Узнали по описанию или что почуяли? А, понятно. Платье ее мало что скрывало, хотя сейчас было что скрывать. Похоже, она стала менять ипостась безотчетно, повинуясь ситуации. Маги не спеша оглядывали ее, развалясь в плетеных креслах. Задумчиво так, что-то прикидывая. Одна, да юна, да симпатична, да в несчастье — это ж сразу видно. Пожалеть, приласкать…

Краем глаза Тамара заметила, что Игнатий миновал пост — и тут же затерялся в деревенских улочках.

— Пойдем.

Стражник даже не дотронулся, просто махнул рукой. Жилистый пожилой дядька, ему не до забав.

Она пошла за ним, оглянулась. Маги разглядывали толпу у поста. Ну и получите, гады. И где ваша власть отныне? Тю-тю, поплыла розовым облаком над людским потоком. Раздраженно заорали стражники. Бардак…

Мужчина провел ее через заросший травой двор, открыл незапертую дверь — мол, проходи.

В доме он молча разогрел еду, накрыл стол. Тамара пожала плечами. Ну, хочет человек приятное ей сделать. Ну и пусть делает, от нее не убудет.

Странно прошел этот день. В молчании, но в особом, пронизанном токами взаимопонимания. Мужчина занимался хозяйством, она бродила за ним, глядела, как он управляется со скотиной, прибирает в доме, варит еду. Ни ей, ни ему не нужны были разговоры.