Ольга Сергеева - Дочь Кузнеца

— Да, я хочу! — пролепетала Райша, но ее глаза сияли вполне искренне.

— Вам придется многому научиться, рабыни! — Дарина отпустила подбородок Райши и отошла немного назад, чтобы лучше видеть всех девочек. — Только если вы сумеете по-настоящему услужить своему господину, он подарит вам все это! — взгляд Дарины вдруг наткнулся на Ойю. И Занила только сейчас заметила, что она-то как раз одеться не успела. Зеленое, очевидно первое попавшееся, платье было ей явно маловато. Узкий лиф не сходился на груди, а рукава совсем не эстетично спадали с плеч. — Что это? — надсмотрщица шагнула к рабыне, внимательно оглядывая ее с головы до ног. — Вот уж от кого я не ожидала такой безвкусицы!

Смуглое лицо Ойи пошло темными пятнами: еще бы ее, привыкшую всегда быть самой первой, самой лучшей, публично унизили уже второй раз за день!

— Это все Занила! — вдруг выпалила она. — Она притащила сюда своего зверька, и он… он мешал мне! — версия была откровенно нелепая, но главное было произнесено. И Дарина это услышала. Она повернулась к Заниле, скользнула взглядом по ее серебристому платью, вряд ли даже оценив: сейчас ее волновало совсем другое:

— О чем говорит Ойя? Что еще за твой зверь, Занила?

— Он там! — торопливо проговорила Ойя, указывая рукой за спины рабынь. Дарина, не дожидаясь ответа от Занилы, двинулась в том направлении. Девочки послушно расступились перед ней, а Занила подступила к Ойе:

— Ты не переживешь эту ночь! — прошептала она одними губами. — Я убью тебя!

— Если еще будешь на что-то способна после того, что с тобой сделает госпожа Дарина!

«Это точно!» — подумала Занила. Времени больше не оставалось: надсмотрщица подошла к стулу, под которым скрывался Кор. Если бы стул хотя бы стоял у стены, зверек мог попробовать скрыться! Но от заваленного лентами и платьями стула до ближайшей стены было около трех аммов ярко освещенного свободного пространства.

«Дарина не должна его увидеть! Не должна! Увидеть!» — Занила почувствовала, как паника захлестывает ее. Ее рука сама потянулась к шпильке в волосах — к ее единственному оружию. Такому бессмысленному, если броситься с ним на Дарину. «Бей наверняка», — так говорил ей старый гладиатор. Неужели он не понимал, что иногда есть шанс просто ударить, который приравнивается к шансу умереть с оружием в руках!

А Дарина методично ворошила тряпье, наваленное на стуле. Ей никто не подсказывал. Даже Ойя заткнулась: может быть, испугалась наконец.

Пальцы Занилы сжали такую удобную шишечку на конце шпильки. Она даже не заметила, как скользнула на другой уровень зрения. Такое с ней иногда случалось, если она сильно нервничала. Поняла только, когда силуэты людей вокруг расплылись, обрастя цветными тенями: желтыми, бледно-зелеными или бледно-синими. Занила еще раньше замечала, что на этом уровне зрения силуэты всех людей выглядят по-разному. Почему так, она не понимала, и сейчас было уж точно не время это выяснять! И еще — так ей был виден Кор! На первом уровне зрения тень надежно скрывала его. Но сейчас темнота выцвела, словно чернила, разведенные в воде, и сквозь нее отчетливо проступило кружево Кора, светящееся рыжим.

«Она не должна его увидеть!» — эта мысль, четкая и безжалостная как приказ, заставила мысли Занилы заметаться с лихорадочной скоростью. А время словно остановилось. Дарина приседала на корточки, а Занила перебирала и отбрасывала сотни возможных вариантов!

Пока не нашла. Безумие! Единственное спасение!

На том уровне зрения, где была Занила, воздух как всегда не был однородным. Конечно, он был менее «перламутровым» (этот термин Занила изобрела сама для себя), чем например на улице. «Но в помещении он всегда более „жидкий“. Если не хватит?..»

Ощутить собственное кружево, почувствовать те места, где оно соединяется с перламутром — этим подобием кружева у воздуха, и потянуться сознанием вне собственного тела. Это Занила уже делала однажды. Но теперь ей не нужно было ничего, кроме самого воздуха.

Занила дотянулась до Кора — до этого теплого живого родного комочка. Разумного! Он узнал ее и обрадовался ей! «Не сейчас!» — послать ему даже не мысль, тень мысли. Занила немного отступила назад. Теперь самое сложное: представить, что вне собственного тела у тебя тоже есть руки. Наверное, можно было и по-другому. Но если ты тринадцать лет учишься все делать руками, то как обойтись без них?! Итак, руки, точнее ладони сложены ковшом. И зачерпывают перламутр, вылавливая его из воздуха. Вот уже полная горсть. Выплеснуть на Кора, как выплескивают воду. Зверек запаниковал, не понимая, что происходит, но явно что-то почувствовав. «Тише! Тише, маленький! Потерпи!» — ее голос успокаивал и дарил уверенность в том, что она знает: все будет хорошо.

И это получилось! Перламутр повис на кружеве Кора, словно зацепившись за него. А потом стал растекаться, как могла бы вести себя какая-нибудь густая жидкость, обволакивая сияющие рыжие нити. Скрывая их под собой!

Время сложилось, как рушится вниз карточный домик. Занила вывалилась на первый уровень зрения. Госпожа Дарина заглянула под стул. Там было пусто. Если не считать немного пыли на полу.

— Здесь никого нет! — голос надсмотрщицы звучал глухо из-за сдерживаемой ярости. Не поднимаясь с корточек, Дарина оглянулась на Ойю. — Может быть, объяснишь мне, что ты там напридумывала?

— Он там! Я клянусь вам всеми Богами! — рабыня приблизилась к ней, уже начиная чувствовать, что что-то пошло не так. Заглянула под стул, и ее руки вдруг начали дрожать. — Он был там. Я говорю правду, госпожа Дарина! Этот маленький страшный зверек, который живет у Занилы! Она его куда-то успела спрятать!

— Ты куда-то спрятала своего зверька? — госпожа Дарина посмотрела на Занилу. Судя по ее взгляду ей было искренне любопытно, что та скажет. Занила, которая только усилием воли заставляла себя стоять прямо и не шататься, настолько у нее кружилась голова, взглянула в глаза Дарины.

— Я тоже никого не вижу, госпожа Дарина, — правда и только правда. Хотя сейчас она могла бы врать сколько угодно — все равно ее взгляд не выразил бы ничего кроме усталого отупения.

— У нее живет зверек… — рукоять хлыста врезалась в подбородок Ойи, заставив ее замолчать. Девочка, присевшая на корточки рядом с Дариной, от неожиданности потеряла равновесие и рухнула на спину, схватившись руками за лицо. Надсмотрщица упруго поднялась на ноги и, перехватив рукоять, распустила хлыст во всю длину. Первый удар пришелся по плечам. Ойя придушенно вскрикнула и попыталась свернуться калачиком, закрывая голову руками.

— Сейчас ты снимешь это красивое платье, — голос Дарины уже сорвался на крик, — а потом я объясню тебе, какие сказки лучше не пытаться мне рассказывать!