Наталья Резанова - Журнал «Если» 2010 № 3
- Название:Журнал «Если» 2010 № 3
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательский дом «Любимая книга»
- Год:2010
- Город:Москва
- ISBN:ISSN 1680-645X
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Наталья Резанова - Журнал «Если» 2010 № 3 краткое содержание
СОДЕРЖАНИЕ НОМЕРА:
Наталья РЕЗАНОВА. ХОЗЯИН ЖЕЛЕЗА
Таинственное королевство полно загадок и противоречий. Люди в нем жить не могут, но население там имеется. Кто же они, обитатели Заречья?
Борис РУДЕНКО. НАСЛЕДНИК
В битве за престол мало проявить отвагу, силу и мастерство. Этого у всех претендентов в достатке. Но надо знать еще кое-что…
Генри Лайон ОЛДИ. СМЕХ ДРАКОНА
Жадные, мелочные предатели — прямо дракону на смех… Слезы-то ведь лить не ему.
Дмитрий БАЙКАЛОВ. БРЕМЯ УЧЕНИКОВ
Взлетит ли комиксный буревестник, черной молнии подобный, в прокатную высь?
ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ
Существует ли грань между мистикой и стимпанком в понимании современных модных режиссеров?
Аркадий ШУШПАНОВ. ЗИМА ПАТРИАРХА
Есть в прошлом кинофантастики имена не то чтобы забытые, но постепенно выпадающие из памяти современников. А ведь вклад этих патриархов переоценить трудно.
Святослав ЛОГИНОВ. ОСЬ МИРА
Все остается людям. И даже великие маги не имеют права посягать ни на Ось Мира, ни на Великую Черепаху, ни на Покров небес.
Гэри ДЖЕННИНГС. РАНО ИЛИ ПОЗДНО ЛИБО НИКОГДА-НИКОГДА
«Ведь на нем же из одежды — ничего, помимо бус…» Как далек от истины этот традиционный образ дикаря!
Далия ТРУСКИНОВСКАЯ. ПРОГЛОТ
Что ни день, все хлопотнее служба современного домового. Ноутбук блюсти — это вам не пыль из углов выметать.
Дмитрий ВОЛОДИХИН. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГРИНЛАНДИЮ?
Московский писатель и критик — в поисках нового литературного явления, подозрительно похожего на городскую сказку.
РЕЦЕНЗИИ
«Злоупотребление» чтением — лучшая из человеческих привычек. Не отказывайтесь от нее!
Николай КАЛИНИЧЕНКО. ВСЕМИРНАЯ ВЫГРЕБНАЯ ЯМА
Категоричность месседжа нового романа харьковского дуэта явно не понравится любителям «нефильтрованного базара».
Вл. ГАКОВ. КАРТОГРАФ АДА
Настоящий английский джентльмен, интеллектуал, идеолог «Новой волны», большой знаток космических теплиц и беспробудный весельчак-балагур. Удивительно, но все это — одно лицо. И ему в этом году исполняется 85 лет.
Сергей ЛУКЬЯНЕНКО. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ РАЗГОВАРИВАЛ С АНГЕЛАМИ
…И наконец договорился. Правда, населению столицы пришлось несладко.
КУРСОР
«Желтая» пресса попыталась использовать имя Б. Н. Стругацкого для раздувания скандала. Приводим ответ самого писателя.
ПЕРСОНАЛИИ
Единственное, что отличает их от нас — это умение облекать свою бурную фантазию в слова. Во всем остальном они самые обычные люди.
Журнал «Если» 2010 № 3 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ах, вы мои мордастенькие туземушки, — нежно сказал он. А потом, после совещания со старейшинами племени, обратился ко мне: — Они и тебе хотят предложить лубру, Преп.
Лубра — существо женского пола, и я ожидал подобного гостеприимства, зная, что таков обычай анула. Я попросил Маккабби объяснить, что причины моего отказа религиозного свойства, и пошел ставить шатер на бугорке с видом на лагерь туземцев. Когда я в него забирался, Маккабби спросил:
— Решил пораньше распахать глубину?
— Просто хочу снять одежду, — сказал я. — В чужой монастырь… и так далее. Узнай, нельзя ли мне раздобыть волосяные стринги.
— Голый миссионер? — шокированно вопросил он.
— Моя церковь учит, что тело — лишь вместилище души. А кроме того, на мой взгляд, истинному миссионеру не следует возноситься над паствой в вопросах одежды и поведения в обществе.
— У истинного миссионера, — сухо ответствовал Маккабби, — нет крокодильей кожи, как у этих бингхов.
Но все-таки принес мне волосяную веревку. Завязав ее на талии, я заткнул за нее Новый Завет, карманную расческу и очешник.
Когда я был готов, я показался себе беззащитным и слегка вульгарным. Главным образом потому, что я человек скромный и склонный к интроспекции, и мне неприятно было думать о том, как выйду из палатки — особенно на глазах у женщин — в моей полнейшей белой наготе. Но, утешал я себя, я же не настолько гол, как моя паства. По предписанию сиднейского врача мне еще неделю полагалось носить бандаж.
Выбравшись из палатки, я распрямился, изящно переминаясь, так как сухая растительность царапала голые подошвы. О боже, сколько белков белых глаз на черных лицах! Маккабби пялился так же сосредоточенно и недоверчиво, как и все остальные. Какое-то время он жевал губами, прежде чем заговорить.
— Мать мою растак! Неудивительно, что ты девственник, бедолага.
Тут аборигены сгрудились вокруг нас, начали лопотать и измерять мое устройство пальцами, словно прикидывали, не завести ли себе такое же украшение. Наконец я чуть раздраженно спросил моего переводчика, из-за чего такое волнение.
— Они считают, ты либо похваляешься, либо их надуваешь. Честно говоря, и я тоже.
Пришлось рассказать про операцию, которой я подвергся, потому что таков обычай анула. Маккабби повторил мою историю толпе. Аборигены умудренно покивали друг другу и забормотали еще яростнее, а потом один подошел и похлопал меня по голове.
— Э, они одобряют, да? — спросил я с немалым удовлетворением.
— Они думают, что ты сумасшедший, как кукабурра, [4] Зимородок-хохотун.
— отрезал Маккабби. — У них считается, что теребить перец к удаче.
— Что?
— Посмотришь на мужчин своей паствы, — посоветовал он, — и заметишь, что обычай обре-матьего-зания уже довольно давно вышел из моды.
Я посмотрел: так оно и было. Я поймал себя на том, что мысленно составляю кое-какие далеко не христианские замечания в адрес майора Мэшворма. А потому, чтобы возвысить мои мысли, предложил снова попробовать раздать дары, а именно бусы. Не знаю, что Маккабби сказал туземцам, но все племя с жадностью направилось к грузовику, из которого каждый унес по две пригоршни. Некоторые даже сходили по два-три раза. Я был удовлетворен.
Надвинулись короткие тропические сумерки. Среди акаций замерцали кухонные костры анула. Сегодня мне большего совершить не удастся, поэтому мы с Маккабби поставили на костер собственный котелок. Только мы сели ужинать, как из лагеря явился абориген и протянул мне кусок коры с горкой какой-то местной еды. Что бы это ни было, оно заметно подрагивало, и, глянув на него, дрогнул я сам.
— Жир эму, — сказал Маккабби. — Излюбленный тут деликатес. Это в обмен на бусы.
Радости моей не было предела, но проглотить блюдо было тошнотворно трудно: словно ешь миску губ.
— Я бы на твоем месте сожрал поскорее, — посоветовал Маккабби после визита к туземным кострам. — Они, вероятно, придут забрать его назад, когда сдадутся с бусами.
— Что?
— Они уже два часа их варят, и, похоже, бусы все еще жесткие на вкус.
— Они едят бусы?
Увидев мой ужас, он почти надо мной сжалился:
— Местные бингхи, Преп, живут лишь ради того, чтобы есть, чтобы жить, чтобы есть. У них нет домов, нет карманов, поэтому собственность им ни к чему. Они знают, что сами безобразнее задницы вомбата, поэтому и украшения им ни к чему. Найти пропитание в этой никудышной стране крайне тяжело. Когда появляется что-то новое, они пытаются это съесть — вдруг получится.
Я слишком устал, чтобы переживать. Я забрался к себе в шатер, желая лишь «пропахать глубину», по выражению Маккабби. Но, как выяснилось, поспать мне удалось лишь самую малость. Мне приходилось то и дело выгонять чернокожих девушек, которых, как я предположил, привело детское желание ради разнообразия провести ночь под кровом.
Поднялся я довольно поздним утром и обнаружил, что анула все еще корчатся, постанывая, на своих циновках.
— Сегодня мумбо-джумбо с птицами не увидишь, Преп, — сказал Маккабби, роясь в своем мешке. — Но немного магарыча я на них потрачу.
— Что?
— Жвачка. Я всегда к ней прибегаю, когда надо у бингхов что-то выторговать или их умаслить. Ее вид им нравится гораздо больше бус.
— Но это же слабительное! — воскликнул я, когда он достал «магарыч».
— Как раз это они в нем и любят. Удовольствие о двух концах.
События того дня не поддаются описанию. Но лучи заходящего солнца играли бликами на горках бусин, тут и там рассыпанных по окрестностям. А меня одолевали собственные беды: все мое тело начало невыносимо зудеть. Маккабби не удивился.
— Мясные муравьи, — предположил он, — или, может, сахарные муравьи, белые муравьи, бугонги. Еще тут водятся антилопьи мушки. Говорю тебе, Преп, у миссионеров шкура тонка расхаживать с голым задом.
Без чрезмерных сожалений я отказался от мысли жить так же примитивно, как моя роговокожая паства, и вернулся к ношению одежды.
Однако день не прошел совершенно напрасно. Я напомнил Маккабби, что нам нужен водоем для ритуала, и он повел меня в племенной оазис анула.
— Жалкое зрелище в засуху, — признал он. Пруд был сравнительно широким и глубоким, но содержал лишь вонючую пенистую грязь, через которую петляла угрюмая зеленоватая струйка шириной в простой карандаш. — Но когда наступит сезон дождей, тут и Ной содрогнется. И вообще, это, наверное, он в твоем «Златосуке» описан. На протяжении ста миль никакой другой воды нет.
Я задумался: если герой Фрейзера достаточно отчаялся, чтобы попытаться вызвать дождь, то как же ему подыскали подходящий водоем?
— А, будь все проклято, — пробормотал я.
— Твоя неумеренность в выражениях, Преп, меня изумляет.
Но у меня созрел план, который я и объяснил Маккабби. Мы перебросим временную дамбу через нижний конец прудика. К тому времени, когда анула оправятся от желудочно-кишечных неполадок, вода достигнет уровня, достаточного для наших целей. Именно так мы с Маккабби и поступили: притащили и нагромоздили камни, а щели между ними замазали глиной, которую палящее солнце быстро превратило в цемент. Закончили мы к ночи, и вода уже поднялась нам до лодыжек.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: