Андрей Круз - У Великой реки. Битва

Тяжело топая по палубе, к нам подошёл Балин, уселся рядом, сопя. Расстегнул ворот кожаной куртки, поскрёб в бороде. Затем спросил:

— Сколько идти-то нам?

— Если не останавливаться, то считай что двое суток, — ответил я, прикинув расстояние. — Улар — река вихлястая, пропетляем долго. С топливом как?

— С топливом без проблем. Из четырёх танков три полных. Хватит до Нижнего Новгорода, если взбредёт туда идти. А вот ты мне скажи… если патруль тверской нас остановит, а баржа чужая?

— Отмажемся, — отмахнулся я, надеясь на военное положение и своё сыскное поручение.

— Уверен? — спросила уже Маша.

— Уверен. Имеем право временной реквизиции средств транспорта, если того потребует служба по защите государственных интересов княжества, — вспомнил я фразу из Устава охотничьего сообщества.

Такая же и у урядников есть, и у жандармов, и у городовых, точно знаю. Главное — потом вернуть куда положено. К тому же…

— А ты табличку смотрел, откуда баржа? — спросил я Балина.

— Не-а, — мотнул тот головой.

— Ладно, я сам посмотрю.

Это ведь тоже вопрос, насчёт таблички этой самой. Нападавшие прибыли в город как купцы — и дорогой, и рекой. И если эта баржа… Ладно, чего впустую рассусоливать? Я встал и пошёл на нос, в крепкую, обшитую испятнанной пулями сталью рубку с окнами-бойницами. Зашел внутрь, чуть отодвинув в тесном помещении широченного Орри.

Бронзовая табличка с регистрационными данными всегда прикрепляется на колонку штурвала, как было и здесь. Текст был на двух языках — русском и пореченском, как тут называют язык, делящийся на множество диалектов, на котором говорят почти все народы по течению Великой, до самого Астраханского княжества. Гласил текст, что баржа принадлежит купцу Бер-Ассату, порт приписки — город Мельвар, что в герцогстве Болер. Хм, как хочешь, так и понимай. Мог быть честным купчиной, а мог и злодеем. Ладно, дальше видно будет, что сейчас всякой ерундой голову забивать?

— Как баржа идёт? — спросил я у Орри. — А заодно — где управлять научился?

— В Царицыне учился всем управлять. Машина, катер, баржа. Даже самолёт могу, но только У-2. На других не пробовал, — важно заявил гном.

Да, гномы в своём амплуа. Хлебом не корми и пивом не пои, но к технике допусти. Сейчас он вполне уверенно стоял за штурвалом баржи, широко расставив толстые ноги в тяжёлых высоких ботинках, поскрипывая кожей реглана, когда приходилось вращать колесо. Солидный вид, как памятник самому себе.

— Дурное болото скоро будем проходить? — спросил я о самом животрепещущем на настоящий момент.

— Часа через три, — задумчиво ответил Орри, поглядев на хронометр, счётчик лага и расстеленную карту.

— Ну, это нормально, день только начнётся. И приготовимся.

— Я динамита ящик нашёл, — сказал Балин, неожиданно засунувшись в рубку.

— Неплохо, но… ни о чём не говорит. Динамит они могли честно купить для строительных работ, — ответил я. — Я вот сейчас пулемёт заново заряжу, вскоре Дурное болото. И динамит далеко не убирай. Шнур есть к нему?

— Это верно, мог и купец возить динамит, — согласился Балин. — А шнура бухта целая, локтей тридцать. Так на ящике и лежала.

— Это хорошо, глядишь — и пригодится.

— Ещё две обрезанных курковых горизонталки двенадцатого калибра нашёл и целый ящик патронов с картечью.

— Вот это хорошо! Это специально приготовлено — мимо болота ходить. Надо будет на палубу поднять.

— Сейчас, на дизель гляну — и подниму, — сказал Балин.

Балин спустился в люк машинного отделения осмотреть дизель. Я же опять вышел на палубу и протопал на корму. Присел возле Маши, задумчиво глядящей на совсем удалившийся Пограничный и блестящую поверхность реки.

— Как себя чувствуешь?

— Устала немножко, а сейчас нормально. Есть только хочется.

— Сейчас попробуем что-то придумать. Пайки мы взяли, но тут камбуз должен быть…

— Я посмотрю, ты сиди. Я умею готовить, — сказала она, встала и направилась вниз по трапу.

На таких баржах всегда внизу имеются две крошечные каютки и камбуз. Экипаж редко превышает три человека, но ходят баржи далеко и надолго. Иной купец по весне, как лёд сойдёт, выйдет на реку — и только осенью домой возвращается. Так и живёт на своей барже. В тесноте, да ближе к делу, — и кто говорил, что доля купеческая легка? Дорастёшь до первой гильдии, тогда и расслабишься.

Лари между тем пересела на борт, свесив ноги. Аллегорическое изображение беспечности, но по отношению к ней в это как-то не очень верится. Надо, надо будет найти время чуть расспросить её о тифлинговском житье-бытье. Очень уж много нового я узнаю о ней с каждым нашим приключением. Хочется прояснить отдельные моменты, хоть ни в чём таком я её не подозреваю. Свою верность как спутника она доказала делом уже не раз. Да и вообще… такая она… гм… да.

Я вернулся к пулемёту, для начала осмотрел машинку внимательно. Ничего, не новенький, но и не старьё. Вполне живой агрегат. Сальники не текут, расчёт чёткий был, наматывал своевременно и аккуратно. Я подобрал с палубы ведро с верёвкой, заглянул в него — чисто ли? Затем зачерпнул воды из реки. Здесь дно песчаное, ила нет, воду пить можно. После болот она уже помутнеет, пожелтеет — и так до самой Великой потечёт.

Откинул широкую крышку на кожухе, слил воду из него. Затем аккуратно, но всё же расплёскивая, налил из ведра в горловину свежей, холодной. Пусть пулемёт готов будет на все сто процентов. Подтянул крашенную шаровой краской жестяную коробку с лентой, откинул крышку. Прихватил наконечник ленты, воткнул его в окно приёмника. Нащупал слева, через левое окошко, потянул на себя и вперёд, толкнул рычаг. Опять потянул, опять рычаг. Такая у «максима» процедура зарядки затейливая. Но уж как зарядил, так дальше не задумывайся — пулемёт надёжный, хоть и устаревший.

Затем поправил треногу, чуть развернув в сторону ожидающегося болота, выставил на прямой выстрел. Примерился, прицелился. Вроде кругом готов к обороне.

— Кого ждёшь? Пиратов, погони или из болота кого? — высунулся из рубки Орри.

Река в этом месте шла прямо, равно как и фарватер — хоть вообще не рули. Вот он и расслабился.

— Всех сразу, но скорее из болота, — ответил я, затем сказал: — Слушай, ты бы тоже свой штуцер приготовил. В этих краях всякое бывает, подчас такое из-под воды на борт полезет, что хоть из пушки в него пали.

— Так день же деньской кругом! — удивился Орри. — До полудня к болоту подойдём, какая нечисть полезет?

— Водяная, — исчерпывающе ответил я. — Водяная нечисть ночным временем особо не заморачивается. Ей под водой и так темно. Рванёт из воды на пару секунд, чтобы кого-то с борта сдёрнуть, и опять на дно. Знаешь, сколько народу именно в этом месте гибнет? И как раз потому, что думают как ты: среди бела дня нечисть не нападает.