Любовь Пушкарева - Утраченный покой

– По отдельности. Ты первый. Живо.

Живо у него не вышло, но в душ он ушел.

– Вы недовольны мной? – слегка испугано спросила Ники. – Но Шон сказал…

– Успокойся. Шон все верно сказал. Ты понимаешь, что ты делаешь? – Молоденькая divinitas в vis-спектре выглядела куда темнее и зеленее, чем на момент нашего знакомства. – Ники, ты забираешь его силу, и взамен он берет твою. Он светлеет, ты темнеешь. Ты понимаешь это.

– Да. Я забираю его vis оборотня. Вы против? – обеспокоено спросила она.

– А зачем тебе это?

– Ну… – глазки ее забегали. Я ждала, вперив в нее тяжелый взгляд.

– Пока я так молода, я могу… могу стать перевертышем, и тогда… – она бросила на меня быстрый взгляд.

Тогда… Она может стать во главе любого клана оборотней, и не одного… Нескоро это будет, но…

– Я могу принести вам клятву слуги, – почти попросила она, понимая, что сейчас полностью в моей власти.

– Давай, – хоть какая-то гарантия на ближайшие годы, мало ли как быстро она продвинется на своем пути. У нас, divinitas есть принеприятнейшая особенность: мы десятки лет можем ничего собой не представлять, а пройдет год-два, и мы вдруг оказываемся на совсем другом уровне силы и знаний.

Ники, до этого сидевшая на ковре, встала на колени и подставила лоб. Впуская мою силу, я чувствовала ее страх, почти слышала ее мысли, она очень боялась, что я сделаю ее рабыней. В отличие от Шона, ее рабство пугало до колик, и тем не менее она открылась и принялась произносить клятву. На какое-то мгновение мелькнул соблазн сделать ее страхи реальностью и избавить себя от конкурента, но я прогнала столь не свойственную мне мысль, и всё прошло нормально.

– Что это было? – раздался напряженный голос Тони.

– Клятва слуги, – ответила я.

– Зачем?

– Затем, – отрезала я.

– Ники?

– Все в порядке, Ти, – улыбнувшись, ответила она.

– Ты пропиталась страхом! Нифига не в порядке!

Я, подняв бровь, уставилась на ТиГрея. Как всё интересно.

– Хозяйка, объясни мне, пожалуйста, что здесь произошло, – требовательный тон не совпал со смыслом слов. Поняв, что он, по сути, оскорбил меня, Тони опустился на четвереньки и пополз, тем самым вымаливая прощение и прося ответить. Добравшись до моих ног, он застыл в незащищенной, неловкой позе.

– Пусть Ники тебе рассказывает, – отрезала я.

– Вы приказываете? – спросила divinitas.

– Нет.

– Ти, у меня всё нормально. Даже хорошо. Я иду сейчас в душ, и больше мы госпоже не надоедаем.

– Отличный план действий, – одобрила я.

Ники скрылась, а Тони поднял лицо, всматриваясь в меня, очевидно ища какие-то не замеченные им ранее свидетельства моего злодейского характера.

– Бу! – не выдержала я.

Он вздрогнул, и на лице отразилась горечь.

– Может быть, мне все же стоит что-то знать? – осторожно, мертвым голосом спросил он.

– Только то, что ты ей нужен и будешь нужен еще долго. Только вот, скоро тебе придется делить ее с кем-то еще.

– Она и так трахается ради силы с какими-то студентами.

– Но ты их не знаешь.

Он задумался и понял, что я имела в виду.

– Не пытайся порвать с ней, – предупредила я.

– Я не смог бы с ней порвать, – горько признался он. – Она мой наркотик. Сколько времени у меня есть до того, как она начнет таскаться по волкам?

– Не знаю. Самой интересно. Может, месяцы, а может, десятилетия. Тони, – добавила я, – расслабься. Этот бой ты проиграл, и либо ты принимаешь ее условия, и вы живете, как раньше. Либо я заставлю тебя уйти от нее.

Он опять задумался. Мне нравилась эта его черта – когда нужно было всё обдумать, он не психовал и не откладывал это в долгий ящик.

– Белый флаг. Я лишь жратва и милый пёсик. Аминь.

– Аминь.

– Нет! Ти! Не смей так думать! – со слезами в голосе вскричала тихо вернувшаяся Ники.

Я поняла, что с меня однозначно хватит, и тихонько отчалила в сторону кухни. Зеленая парочка осталась выяснять отношения.

На кухне орудовал Лиан, Кисс сидела у него на голове… Феерическое зрелище: салатово-розовый взрыв на белоснежном…

Я тихо уселась на стул, чувствуя себя пришибленной, и не только от опустошенности, но и от быстрого калейдоскопа событий сегодняшнего дня.

– Пати, – вдруг обратился Лиан.

– М?

– Я тут подумал… Ты все же нужна Пижме. Твоя сила быстрей на него подействует. Я не вижу никакого прогресса за последние дни, – виновато произнес он.

– А почему ты раньше не сказал об этом?

Лиан тяжело вздохнул.

– Я надеялся сам справиться с этим. Я ведь… Ну… я ведь перворожденный, что-то вроде принца… Я должен заботиться о своих… Но…

– Конечно же, Лиан, – я подошла и обняла «свое солнышко». Кисс воспользовалась моментом и перелезла мне на плечо. – Конечно, я буду подкармливать Пижму. Мы его вылечим.

Флерс благодарно вспыхнул и отдал силу мне.

– Лиан, а Пижма ведь из рода Календулы? – спросила я то, что давно забывала уточнить.

– Да, сын.

– А что, Календула рожал, как ты? – заинтриговано поинтересовалась я.

– Нет. Но он воспитывал. У него всегда мальчики вырастали. Даже первые внуки – все мальчики. Долго не было горчавок-девочек.

– «Пижма ощущается как родственник по крови» – перешла я на обмен мыслями. Я не могла сказать Лиану вслух, что кто-то другой ощущается более родным, чем он.

– «Да? Ну да… Календула в тебе…» – Лиан был расстроен, и мысли его путались.

– «Я люблю тебя. Ты мой помощник, моя опора».

– «Но я не могу вылечить Пижму сам».

– «Я тоже сама, без тебя, не смогу».

Нашу идиллию нарушил стук, и дверь открылась в щелочку, в полглаза.

– Хозяйка, мы уходим…

Чмокнув Лиана в макушку, я вышла к Тони, тот, отвесив челюсть, уставился мне на плечо.

– А… Познакомься это Кисс. Кисс, это Тони-оборотень.

Тут из-за угла показалась Ники, она побаивалась меня, но любопытство пересилило.

– А это Ники.

– С чего это вы назвали ЭТО Поцелуем? – без обиняков поинтересовался Тони, с удивлением разглядывая фамилиара. Кисс зашипела на него, как кошка на собаку, и оборотень, скептически на нее посмотрев, предпочел отодвинуться.

– Ну… Понимаешь, русские так кошек зовут… Кисс-кисс.

– Ненормальные.

Ники с доброжелательным любопытством разглядывала Кисс, но Тони решил, что все же лучше мне не надоедать, и сгреб подружку, мягко подталкивая ее к окну-двери.

– Вы помирились? – поинтересовалась я.

– Угу. Да, – ответили они на два голоса.

– И? – разыгралось мое любопытство.

Они как-то заполошно переглянулись и, бубня что-то невнятное, выбрались на улицу. Странно. Но я слишком устала, чтобы гоняться за ними в поисках ответа, завтра расспрошу или послезавтра.

Пару часов до захода солнца и прихода Шона я провалялась в полудреме: мы с Лианом обнимали Пижму, включая его в наш vis-обмен под баюкающее мурчание Кисс.