Анна Клименко - Принцип высшего ведовства

Я скомкала лист бумаги. За что ты просил прощения, Эрик? – «Ты никогда не узнаешь». Так было проще. Так было лучше. Смогла бы я столько ночей спать спокойно, если бы знала правду? Имею ли я право ненавидеть Эрика за эту ложь?

Заглянув в пакет, что оставил Бернар, я обнаружила там легкие туфли на шпильке, черные джинсы и такой же черный свитер с высоким воротником. Траур по Валерии Ведовой. Или по Генриху Крамеру?..

Я села, стянула ситцевую ночную сорочку – белую, с фиолетовыми колокольчиками, затем быстро, насколько могла, оделась. Делать в больнице было нечего. Я нырнула в лаковые туфельки, поднялась. Лера никогда не носила шпилек, зато их обожала Джейн…

В коридоре было темно и шумно, толпились больные в очереди на перевязку, бегали медсестры, что-то писал в журнале врач – большой, в смешном бирюзовом колпаке, отчего казался еще выше.

Я выскользнула из палаты и скорым шагом двинулась к лестнице. Никто меня не остановил. Больных здесь было слишком много, и никому не была интересна элегантно одетая молодая женщина с ярко-рыжими волосами.

Оставаться в больнице и правда не было ни малейшего смысла. Тем более, когда на меня обрушилась такая уйма дел: во-первых, освоиться с имуществом мисс Джейн Файерхилл, во-вторых – как-то дать о себе знать родителям, в-третьих – увидеться с Андреем, рассказать ему о том, кто я… Ну, и напоследок… наверное, побывать на могиле Эрика.

Очень скоро выяснилось, что Джейн была богатой женщиной, с многочисленными счетами в европейских банках и еще более многочисленными поклонниками, которые ежедневно набивали ее почтовый ящик письмами. Джейн недурственно водила вишневый «Опель», Джейн одевалась дорого и со вкусом, любила золото, предпочтительно с хризолитами, которые чудно оттеняли ее зеленые глаза, делая их теплее и как-то добрее.

Я привыкала с трудом. К тому, что горничная приносила кофе в постель, к тому, что на завтрак приходилось есть овсянку, а ужин и вовсе отсутствовал. И я никак не решалась позвонить родителям. Брала в руки телефон – и клала ее на место. Кто знает, как они отреагируют на происшедшее?!!

Но потом, спустя неделю, все-таки набралась храбрости и… позвонила Танюхе. Вот с кого нужно было начинать брать бастион отчего дома.

– Алло? – прозвучал уверенный голос моей сестрицы.

– Тань, привет, – выпалила я, – это Лера. Нам нужно с тобой встретиться. Ну, давай сегодня вечером, а? На набережной, у спуска?

– А чего стряслось-то? – лениво отозвалась Танька, – и с голосом у тебя… чего?

– Ну, вечером узнаешь, – просипела я торопливо, – только обещай, что не будешь впадать в панику и звать милицию.

– Заинтриговала, – Танюха, кажется, задумалась, – давай встретимся. А то пришла бы к нам в гости, рассказала, как да что. Папа и мама волнуются, боятся, как бы этот твой… знакомый не оказался бандитом и вообще проходимцем.

– Нет, давай ты сперва сама на меня поглядишь, а? – взмолилась я.

– Ой, ну ладно тебе, договорились… Вареник.

Я долго слушала короткие гудки после того, как Танька положила трубку. Эх, знала бы она, во что превратился ее неуклюжий и стеснительный Вареник… Потом, вздохнув, я начала собираться. Для обретения душевного спокойствия было бы неплохо пробежаться по магазинам, а уж потом – на встречу.

В ушки – хризолиты, травянисто-зеленые, сверкающие. Немного пудры, бледно-розовый блеск на губы – Джейн яркие тона помады оказались не к лицу. Классические серые брюки, легкий белый топ и пиджак поверх. Вот такой была Джейн, и такой стала я, Лера…

Потом я битых два часа слонялась по дорогущим бутикам и откровенно скучала, когда довольные продавщицы паковали мои приобретения. Покинув последний магазин, я только вздохнула с облегчением; осталось только сгрузить покупки на заднее сиденье моего «Опеля», как вдруг…

Я увидела… Его.

По противоположной стороне улицы, через дорогу от меня, шел Андрей. Ошибиться было невозможно: высокий, стройный блондин в джинсах и черной футболке, отросшие волосы собраны в пучок на затылке, на глазах – темные очки на пол-лица… Но мне ли не знать его походку, его привычку сжимать правую руку в кулак?

Пакеты посыпались на асфальт – ну да черт с ними!

– Андрей! Андре-е-ей!

Я побежала к нему, остановилась у дороги и, выждав, рванула наискосок через две полосы.

Он тоже остановился, глядя на меня. Наверное – с удивлением. Он же не знает, не знает, что я теперь живу в теле Джейн!

– Андрей! Слава Богу, ты жив! – я с разбегу повисла у него на шее, – Господи, я так беспокоилась, зачем ты ходишь по городу просто так? После того, что…

На моих предплечьях сомкнулись стальные клещи. А потом меня буквально отшвырнули в сторону. Он. Оттолкнул меня. Через темные стекла очков не видно глаз…

– Андрей, – я снова бросилась к нему, на миг ощутила запах одеколона, такой родной, близкий… – это я, Лера!

И вдруг он с силой прижал меня к себе, наклонился к самому лицу.

– Ты что, не узнаешь меня? – прошептала я, с надеждой глядя сквозь стекла солнечных очков, – я Лера… Ну пожалуйста, я знаю, что в это трудно поверить!

– Ты мразь, – его хриплый голос оглушил меня, – ты… вы убили ее… и теперь ты пришла, чтобы издеваться надо мной?

– Андрей… – я не поверила своим ушам, – поверь, прошу… Я – Лера. Лера!!!

– Не смей осквернять ее имя, – рявкнул ведьмак, – если будешь за мной ходить, тоже получишь пулю. В лоб. Поняла?

И он отбросил меня так, что я не удержалась на ногах. Господи, за что мне это?.. А если… Если и Танька, и родители… Вот так же отнесутся? Не поймут, не почувствуют?..

Вокруг быстро собиралась толпа зевак. А я, словно сомнамбула, очень медленно, медленно поднималась с асфальта. И никто не протянул руки, чтобы помочь хрупкой на вид дамочке. Андрей больше не смотрел в мою сторону. Мой… Андрей…

– Истеричка какая-то, – обронил он сквозь зубы, – сумасшедшая.

На мизинце гневным оком сиял изумруд, который должен был меня спасти – и который, увы, не пригодился даже Андрею.

Я всхлипнула, быстро вытерла глаза. Кто заплатит за все, что со мной случилось? В какую дверь небесной канцелярии теперь стучаться, у кого просить справедливости?..

Андрей быстро повернулся и зашагал прочь, не оглядываясь. И только тогда кто-то – я не сразу поняла кто – протянул руку, и помог мне подняться.

– Девушка, вам нехорошо?

– Да нет, все хорошо. Почти, – я всхлипнула, глянула в сторону помощника… вернее, помощницы.

На меня с сочувствием взирала Танюха, которая, судя по всему, тоже решила прогуляться перед нашей встречей.

Но теперь – все равно. Я отряхнула брюки, все еще придерживаясь за крепкий Танькин локоток, поправила прическу, пощупала стремительно растущую шишку на затылке.