Светлана Крушина - Северный пес

Джулия машинально отошла в сторону, но потом вдруг спохватилась и заступила ему дорогу. Еще чего, раскомандовался! И чего это у него, интересно, глаза так блестят?

— С тобой все в порядке?

— Что? — он взглянул на нее, приподняв бровь. — Что такое?

— Ничего, — Джулия неопределенно покрутила в воздухе рукой. — Вид у тебя… не очень.

— Сплю плохо, — коротко ответил Пес и прошел-таки мимо, небрежно оттерев ее в сторону плечом.

Спит он плохо, подумала Джулия хмуро. Еще бы он хорошо спал. Кстати! Надо бы порасспросить ребят, которые живут с ним в одном бараке, продолжает ли он говорить во сне. Вроде бы, никаких жалоб на нового соседа она ни от кого не слышала, но…

К расспросам она приступила сразу же, как только распрощалась с касотским кузнецом, получив от него обещание, что все будет готово к завтрашнему же утру. Под руку ей подвернулись ребята из десятки Хагена: Дитрих и Тарин, и она тут же подступила к ним с вопросами об их новом соратнике. Парни отвечали охотно, но очень уж злобно. Бури восторгов Джулия не ожидала, но и столь откровенной неприязни тоже, и потому слегка опешила. Оказывается, Пса невзлюбил не только его непосредственный командир, но и боевые товарищи, а виной тому был его совершенно невыносимый характер. Говорить с Псом было совершенно невозможно — он или издевался и язвил, или откровенно грубил. Джулия немного удивилась. Она считала его, скорее, молчаливым. Конечно, когда он открывал рот, то из него отнюдь не сыпались любезности, но чтобы так раздражать своим ехидством… С другой стороны, парни Хагена явно уважали Пса и даже побаивались его. Они считали его просто-таки железным человеком: выжить после пыток, не сломавшись при этом, им казалось равносильно чуду. Кроме того, они успели убедиться, что воином наинец был умелым. Во время ежедневных упражнений с оружием он с первых дней бился наравне со всеми, поблажек себе не давал, хотя всем было понятно, каких усилий ему стоит держать такой уровень. Со своей бастардой он обращался как профессиональный воин высокого класса.

Еще Дитрих рассказал, что в первые же дни у Пса с остальными жителями барака возник конфликт на почве его ночных кошмаров. Он метался и стонал так громко, что перебудил всех; а когда ему без излишней вежливости порекомендовали держать себя в руках, он стал огрызаться, и драки удалось избежать лишь стараниями Хагена. Пес повел себя странным образом; казалось, у него начисто отсутствовал инстинкт самосохранения, его ничуть не пугало численное превосходство, он готов был драться один против многих. Ему, пожалуй, пришлось бы худо, но Хаген не мог допустить грызни между подчиненными, а вообще, конечно, сам был не прочь проучить агрессивного и язвительного северянина.

Скоро, впрочем, метания Пса прекратились (Джулия мысленно приподняла бровь). По ночам он спал как убитый, но зато днем вел себя еще более странно, чем обычно. Он мог часами сидеть, уставившись в одну точку, и ни на что не реагировать; а затем в него словно вселялся сам Борон, и тогда у всей десятки чесались руки перерезать ему горло. Джулия вспомнила его странно блестящие глаза и заподозрила неладное.

Поблагодарив парней за сведения, она отправилась искать Рональда.

Лекарь словно ждал ее визита и ничуть не удивился. На вопрос Джулии, не обращался ли к нему с какими-либо просьбами Пес, он сразу ответил, что да, было дело. Наинец, проглотив свою гордость, просил у него каких-нибудь снадобий, которые могли бы снять или хотя бы ослабить физические боли и заодно избавить от кошмаров, которые мучили гораздо сильнее, чем терзания тела. Рональд долго колебался, памятуя о расстроенных нервах Пса, но, в конце концов, сдался и дал ему некое зелье, своим действием схожее с опием. Он мог гарантировать спокойный сон без сновидений, но никто, в том числе и сам Рональд, не мог предсказать, как он скажется на психическом состоянии пациента. Вполне возможно, серьезно поведал Джулии медейский лекарь, что у парня окончательно "сорвет крышу", как выражался Харальд.

Джулия тихо ужаснулась. Она никогда не слышала о снадобье, про которое говорил Рональд, но насмотрелась в своей жизни на курильщиков опия. Она видела, что, в конце концов, эта штука делает с людьми, даже с теми, которые изначально были полностью здоровы физически и морально.

И ей, откровенно говоря, не хотелось бы, чтобы Пса, которого не сломали палачи, сломал наркотик.

Она нашла его под навесом рядом с кузней, в компании Галейна и Игни. Задним числом ей вспомнилось, что последние дни она частенько их видела всех вместе, втроем. Что ж, кому-то Пес был как кость поперек горла, а кто-то сумел найти к нему подход. Во всяком случае, Галейн ни разу заикнулся о том, что земляк чем-то его раздражает. Они даже разговаривали всегда достаточно мирно. Есть чему поучиться, с неожиданной завистью подумала Джулия. Ведь стоит только мне приблизиться к Псу, как он весь ощетинивается. Был бы у него загривок и шерсть на нем, он бы обязательно ее вздыбил.

Пожалуй, троицу земляков не стоило отвлекать от осмотра и обсуждения оружия и доспехов, аккуратно составленных и сложенных под навесом, но Джулия испытывала нетерпение, как никогда ранее. Она подошла к ним в тот момент, когда Галейн что-то объяснял, тыкая пальцем то в одно, то в другое место на подхваченном со стояка бахтерце, и окликнула Пса. Тот повернулся к ней мягко и быстро, поднимая злые глаза. "Опять ты", — явственно прочиталось на его лице.

— В чем дело? — спросил он вслух.

— Разговор есть.

— Ну так говори.

— Отойдем на минутку.

— Как ты меня достала, — сказал он с большим чувством, но из-под навеса вышел, бросив несколько слов на наи Галейну. Тот кивнул и повернулся обратно к Игни.

Пес взял ее за плечо — Джулия не противилась — и отвел в сторону. Пальцы у него оказались словно железные прутья, даром что покалеченные.

— Что там у тебя?

— Хочу посмотреть на то зелье, что дал тебе Рональд.

Синие глаза сощурились и вспыхнули ярким огнем.

— Откуда ты знаешь?..

— Оттуда. Позволь взглянуть.

— Джули, ты меня достала, — тихо и угрожающе проговорил Пес, глядя ей прямо в глаза. — Кто ты мне такая, чтобы следить за мной?

— Я спасла тебе жизнь.

Напоминать о подобном было не слишком благородно, но что поделать, если он по-хорошему не понимает?

Лицо наинца дернулось, как от боли, скулы напряглись.

— Нашла чем хвастать.

— Не поняла, — озадачилась Джулия. — И это вместо "спасибо"?.. Надо было тебя там оставить? Извини, не знала. Что ж ты не сказал сразу? Я бы и ребят напрягать не стала…

— Так зачем тебе зелье? — он никак не отреагировал на издевку в ее голосе.

— Посмотреть.

— Зачем тебе, ты же все равно ничего не понимаешь?