Поль Пасмор - Чёрный Огонь

Солнце светило изо всех сил, словно извиняясь за метель, снег сиял и искрился в его лучах, демонстрируя первозданную белизну и отсутствие чьих-либо следов. Лошади шли крупной рысью, проваливаясь в сугробы чуть ли не по брюхо и высоко задирая ноги. Один Тайфун двигался легко, словно получая удовольствие от пробежки, невзирая на то, что ему достался самый тяжёлый груз. Вьючные лошади бежали почти налегке, но Иния прекрасно видела, что скоро придётся делать привал, иначе глубокий снег доконает животных. Не лучше дело обстояло и с теми конями, на которых ехали оруженосцы. Единственным, кому было плевать на заметённую тропу, оказался подобранный Виа дикарь. Прицепив к сапогам какие-то невероятные штуки, он легко держался вровень со всадниками, передвигаясь странным скользящим шагом. Казалось, это легче, чем просто ходьба: как Иния ни приглядывалась, заметить хоть малейший след напряжения или усталости варвара ей не удалось. Девушка как раз решала, стоит ли на привале попросить примерить снегоходные приспособления, или ну его, этот новый опыт, когда дикарь резко затормозил. Одновременно с ним замер, словно превратившись в статую, Тайфун. Следуя примеру вожака, с явной охотой остановились и остальные кони. Иния не поняла, в чём причина задержки, даже когда Виа и дикарь обменялись лающими репликами. Следом девушка услышала знакомую певучую фразу, похожую на строку баллады, только произнесённую с интонациями, весьма характерными для грязной ругани. На сей раз Виа снизошла до объяснений:

— За нами погоня. Большой отряд, усиленный магической поддержкой. Видите, как передвигается наш новый друг? Все его соплеменники при помощи таких вот снегоступов способны бежать не медленнее скачущей лошади до следующего заката, без остановок и передышек. Всем всё ясно?

— Но по такому снегу мы загоним коней и не оторвёмся от погони! — воскликнула Иния, озвучив очевидное.

— Всем и всё. — спокойно подытожила Виа. — Езжайте впереди. Когда нас догонят, я их задержу на денёк и попробую прорваться в обход тропы, по горам.

— Лучше ты езжай впереди. Лошади с трудом идут по снегу, но постараются не отстать от Тайфуна. Поменяться местами всегда успеем. — возразила Иния.

Виа молча кивнула, и вороной жеребец пошёл крупной рысью. Несмотря на вполне реальную угрозу жизни, девушка залюбовалась картиной: заметённое снегом, залитое солнечным светом ущелье и чернильно-чёрный конь на фоне ослепительно белых сугробов. Графская дочь никогда раньше не видела, чтобы лошади двигались так, как Тайфун — чуть зависая в воздухе, прежде чем сделать следующий темп, красиво отставив хвост и изогнув шею. Виа в очередной раз пренебрегла плащом, и в тонкой блузе среди искрящегося снега смотрелась не человеком, а неким сказочным существом.

На привале все молчали. Выпили по кружке кипятка, больше не опасаясь привлечь враждебное внимание огнём, горевшим без всякого топлива на голых камнях, погрызли сухарей — и сидели, дожидаясь, пока лошади хоть чуть-чуть восстановят силы. Иния, и та сдерживала вертевшийся на языке сонм вопросов. Сейчас стала очевидной правота Альвиарран, отсылавшей их с Литаром на равнину. Вдвоём с этим дикарём Виа легко оторвалась бы от любой погони. Вот Тайфуна она зря пыталась отправить с ними. Он чем дальше, тем сильнее походил на рыцарского коня из баллады, который по любой грязи способен скакать день и ночь, не останавливаясь и таща на себе закованного в железо воина со всем его оружием.

Раньше Иния считала подобное поэтическим преувеличением. В балладах всегда так — и девы прекрасны невыразимо, и рыцари благородны, отважны и все, как на подбор, непревзойдённые воины, и кони соответствующие, и мечи волшебные… Короче, в жизни так не бывает! Это графская дочь усвоила твёрдо, проведя два года в разбойничьей шайке и вдосталь налюбовавшись и на благородных дам, казавшихся близкими родственницами болотных кикимор, и на отважных рыцарей, без споров отдававших фамильные драгоценности в обмен на жизнь, вместо того чтобы молча обнажить меч, не опускаясь до переговоров с безродным сбродом. Так было, пока в её жизни не появилась Альвиарран — леди, рыцарь и маг. С памятной встречи на берегу моря Рифов девушка не могла отделаться от ощущения, что попала в легенду. Внешность Виа, её оружие, воинское искусство и магические способности — всё это вполне подходило главному герою баллады и никак не вязалось с привычной реальностью. А теперь ещё и конь…

Глядя на высокое, мощное, но вместе с тем изящное животное с длинной гривой и хвостом и вороной шкурой, отливающей синевой в солнечном свете, Иния вспоминала заморенного жеребчика, некогда выбредшего к разбойничьему лагерю, и поражалась несоответствию. Если бы девушка не знала, что перед ней тот самый конь, ни за что бы не поверила.

Как и положено девице благородного рода, она прекрасно разбиралась в лошадях и могла по жеребёнку определить, что из него вырастет. Прибившийся к лихим людишкам зверь был ужасен. Очевидно, животное довольно долго блуждало по лесам: кости выпирали, грозя проткнуть грязную шкуру, покрытую длинной клочковатой шерстью невнятного цвета засохшей болотной жижи; свалявшаяся грива в колтунах и огрызок хвоста красоты не добавляли, но главным достоянием оставались пропорции.

Графская дочь повидала всяких лошадей — массивных рыцарских, изящных степняков, неказистых рабочих, внушительных упряжных, — но это! Короткий перестроенный корпус, длинная, зато начисто лишённая затылка шея, узкая грудь, непомерно длинные ноги и утончённая, аристократичного вида голова, непропорционально большая для хилого тела — понятно, почему на подобное чудо не позарился ни один серв!

Атаман позволил Инии возиться с уродцем, конь шайке ничего не стоил и никому не мешал. Наверно, только забота о несчастном животном не дала девушке сойти с ума. Затем, во время бегства из Оллидии, вожак раздобыл где-то сбрую и конь перекочевал в его личную собственность. К тому моменту жеребец отъелся и подрос, да и вообще начал напоминать породистого скакуна. Ну а после был берег, вечерняя трапеза — и явление Виа. За время безумного похода зверь окончательно превратился в мечту рыцаря. Как рванул в метель за хозяйкой! И как регулярно ссаживал её в песок поначалу… Нет, верно считают степняки: лошадей умом не понять, надо их душу чувствовать!

И снова блеск снега слепит глаза, и так слезящиеся от холода, ущелье изгибается, тропа ныряет то вправо, то влево, и за каждым поворотом чудится засада. Но время идёт, кони медленно, но верно одолевают перевал, и начинает казаться, что опасность осталась далеко позади. Тем не менее Виа и дикарь всё чаще обменивались короткими репликами, что наводило на неприятные размышления. Иния не представляла, что они будут делать, если их всё-таки догонят. Место, где путники напоролись на засаду, отряд уже миновал, до конца ущелья осталось не так далеко…