Поль Пасмор - Чёрный Огонь

С трудом сохранив спокойно-отстранённое выражение на лице — губы так и норовили расползтись в ехидной усмешке — я достала из тюка всё необходимое для чистки, полировки и заточки, и уселась поудобнее, пристроив под спину седло Тайфуна. Пока мы мотались по перевалу, у меня не было возможности как следует ухаживать за оружием, что следовало исправить.

Никто не заметил, что, пока я рылась в седельных сумках, в моих руках побывала крупная чёрная жемчужина из заветного замшевого мешочка. Тем более никто не видел, что обратно она вернулась, лишившись своего блеска и став похожей на дешёвую старую бисерину. На миг головная боль отступила и туман перед глазами рассеялся, но я использовала этот резерв с другой целью. Незначительное усилие — и костёр вспыхнул, занялись разом все сучья, сложенные Инией в аккуратный домик. Девушка с облегчением вздохнула, подбросила хворост в огонь и занялась ощипыванием птиц. Литар подхватил котелок и выскочил наружу, набрать снега и натопить воды. Можно было начинать предвкушать скорый ужин.

Я сидела, склонившись над полируемым лезвием, но краем глаза поймала странный взгляд, брошенный на меня Ортигом, когда вспыхнул огонь. Парень, несомненно, понял, что его зажгла я. Вот и пусть делает вывод: помогать надо, когда в этом есть необходимость, а не когда тебя об этом просят. По крайней мере, друзья поступают именно так.

Иния вновь подкинула дров, так что свет костра озарил всё убежище, отблески заиграли даже на дальней стене.

— Учти, костёр придётся жечь до утра. — заметила я, не отрываясь от клинка. — Сегодня завесы не будет. Так что рассчитывай запас.

— Может, после ужина мы с Литаром ещё принесём? Там густые кусты и сушняка полно. — предложила девушка, ловко свежуя тушки.

— Я вижу, какой это сушняк. Без магии не горит! И вообще, нечего бродить по ночам. До утра дотянем, а там, надеюсь, уже и завесу можно будет ставить. — остудила я энтузиазм графской дочери.

— С утра можно будет, а сейчас нельзя? Почему? — само собой разумеется, Иния не могла не задать этот вопрос.

— Потому. — коротко ответила я. Терпеть не могу говорить о своих слабостях.

Теоретики на Островах до хрипоты обсуждали, что же первично — Воля или Сила, — но факт оставался фактом: последняя необходима для любого воздействия, так же, как и первая. Раньше, до Безумия, многочисленные Источники щедро дарили свою Силу магам, давая возможность реализовать любые фантазии. Высшая магия, само собой, являлась уделом немногих избранных, — но она существовала. Потом, когда Источники иссякли, вычерпанные магами, в стремлении убивать перешедшими все границы, любое воздействие стало забирать часть жизненной силы чародея. Ерунду, вроде той же тепловой завесы, я даже не замечала, но что-то более серьёзное…

Когда мы учились, некоторые даже сознание теряли — самые талантливые, само собой. Мне такое не грозит, разве что кто-то прикончит Тайфуна у меня на глазах. Учителя утверждали, что некоторые воздействия, относимые к Высшей магии, можно осуществить и сейчас, ценой жизни мага. Понятно, утверждение умозрительное. За все века, прошедшие после Безумия, не нашлось никого, готового таким образом положить жизнь на алтарь науки. Ради чего? Это не наполнит Источники Силой. Разве что, взяв за пример создателя гекатомбы на склоне Тупой горы, умертвить множество магов…

Рукотворная пещерка довольно быстро прогрелась. Иния спала, сбросив плащ, Литар расстегнул верхние пуговицы рубахи, сидя рядом с костром и поддерживая маленький огонь. Спал ли дикарь — не знаю. Он так и продолжал сидеть на корточках у стены, за всё время, прошедшее с ужина, ни разу не сменив позу. Глаза его были закрыты, но проверить, притворяется он или нет, я не могла. Так же, как не могла согреться. Проклятый холод, казалось, шёл изнутри, и мне никак не удавалось от него избавиться. Конечно, кроме чёрной жемчужины, в мешочке найдутся и другие артефакты, но использовать невосполнимые резервы, чтобы перестать мёрзнуть?!

Плюнув на всё, что могут по этому поводу сказать или подумать окружающие, я достала из вьюка плащ, подбитый мехом, и попону Тайфуна. Нынешним вечером конь отчего-то отказался терпеть её на себе, чему я сейчас могла только порадоваться. Не вникая в причины лошадиного самодурства, я устроила из отвергнутой амуниции уютное (а главное, тёплое!) гнездо между седлом и вьюками, завернулась в плащ — и провалилась в сон, даже не успев согреться.

— … Ну и что — дикарь? Мы не можем явиться с ним ко двору императора! Точнее, явиться-то нам никто не мешает, но знаешь, куда нас там пошлют? Далеко и надолго! — Литар изъяснялся на повышенных тонах, и прозвучавшая фраза явно была не первой в подобном духе. Почему же именно она вырвала меня из тёплого небытия, именуемого сном?

— И пусть пошлют! Зато все, у кого ещё остались мозги и хоть что-то от чести, поймут, что грозит империи! — запальчиво ответила Иния.

— Ты хоть одним ухом меня слушала? Нас не пустят не то что во дворец — во Внутренний Город! Уже год как приказано живущим в центре иметь специальные пропуска! Вот если бы у нас нашёлся друг, принятый при дворе, и выписал приглашения на всю компанию — тогда да, твой план не был бы лишён смысла. А так мы только насмешим стражу. Наверное, наша история даже будет пользоваться успехом — за бутылкой в ближайшем трактире. Дальше она не пойдёт, уверяю тебя!

— Но что-то же надо делать… — упавшим голосом произнесла Ини.

— Да, что-то надо. — заметно тише подтвердил Литар.

Выбравшись из-под плаща, я тут же увидела оруженосцев. Они стояли напротив выхода из пещерки, сжимая в руках мечи — явно прервали тренировку ради словесного поединка. Интересно, как получилось, что звон клинков меня не разбудил? И… Огонь Всесущий, уже вечер?

Раскалённый шар негреющего солнца завис над самым горизонтом, придавая снегу нежно-розовый оттенок. Оставалось надеяться, что я пропустила только один рассвет. Хотя в любом случае мне только что удалось поставить личный рекорд по продолжительности и беспробудности сна. Но во всём можно найти свои плюсы — головная боль вместе с липким холодом исчезли, как не бывало, от отвратительной слабости тоже остались одни воспоминания. Надеюсь, вернулась и потенциальная возможность повторить давешний подвиг. Почему-то казалось, что в надвигающейся войне оно лишним не станет.

— Наверное, вы, дети, называете ваше времяпровождение тренировкой? — как можно язвительней осведомилась я.

Подпрыгивать оруженосцы не стали, но вздрогнули оба, одновременно поднимая клинки и оборачиваясь на звук. С одной стороны, делают успехи, а с другой… Ну какой враг, скажите на милость, мог выбраться из нашего укрытия, да ещё задать такой вопрос? Рефлексы — оно хорошо, конечно, но думать тоже иногда не лишне! Интересно, смогу я это им объяснить?