Поль Пасмор - Чёрный Огонь

— Я повинуюсь учителю во всём.

Звучало, как какая-то ритуальная фраза, прах её побери!

— Тогда считай, что ты принят. — я разжала пальцы, позволяя мечу Ортига упасть. Оружие воткнулось в мёрзлую землю перед самым носом (точнее, макушкой, если учитывать позу) своего хозяина. — Ты сам не понимаешь, на что напросился…

Внезапно вспомнилось, что именно эти слова, только про себя, а не вслух, я произнесла, смиряясь с присутствием в отряде наследника Тирисса. Всё повторяется, не так ли?

— Опять стоим? — самое время вспомнить, что у меня есть ещё два ученика, и последнее время их не слишком загружали тренировками. Раз уж мы проводим в пещере вторую ночь, пусть работают! Длительный отдых полезен только лошадям.

— Разминка окончена. Взяли в каждую руку по камню, позиция «аэртаннэ»… то есть «парящий орёл»… развернуть кисти, развернуть! Кто первый уронит камень, тот не прав. Но стремление его удержать на правильности стойки сказываться не должно!

Нырнув в пещерку и вернувшись на «тренировочную площадку» с «бастардом» в руках, я с чувством выполненного долга обозрела чудную композицию. Иния слегка заваливалась вперёд, о чём полутораручник сообщил ей, пощекотав графскую дочь под подбородком, но в целом держалась неплохо. Литар, как обычно, слишком напряжён, но ни руки, ни колени не дрожат. Пока… Ортиг же опять удивил: выбрал булыжники покрупнее и постарался скопировать позы оруженосцев. И, что самое поразительное, ему это почти удалось! «Орёл», конечно, не самая сложная стойка, — но и не самая примитивная! Особенно учитывая прошлое нашего лохматого друга. Вряд ли его с детства учили подобным образом! Хотя, конечно, кто их, северных варваров, знает…

Пара прикосновений лезвия исправила основные ошибки, после чего парень зажмурился, словно прислушиваясь к некоему внутреннему голосу, — и неуловимо изменил положение рук и корпуса, прогиб спины, наклон головы… Каждая часть тела сдвинулась, самое большее, на толщину волоса, но общее впечатление разительно переменилось. Лохматый дикарь сам, без объяснений, демонстраций и медитаций, с первой попытки смог ухватить суть образа, почувствовать себя орлом, парящим в прозрачной голубизне и с высоты взирающим на копошение жалких существ, прикованных к земле! Похоже, с этим учеником скучно не будет…

Кто бы спорил, отдых, конечно, штука приятная, — но всему приятному рано или поздно приходит конец. Как и неприятному, впрочем, что не может не радовать. Лошади вполне оправились после дикой скачки по камням и сугробам; что удивительно, обошлось без различных наминов, растяжений и проблем с суставами, коими в изобилии пугала Иния. Кони пребывали в отличной форме, бодрые и отдохнувшие — и перед нами во всей красе встал банальнейший из вопросов: «Что делать?». Нет, лично для меня всё было предельно ясно: как можно быстрее отправляться на Острова, по возможности избегая «дорожных приключений». Но вот мои, с позволения сказать, ученики…

Иния во всю глотку доказывала необходимость оповещения военачальников Алькартана о готовящемся вторжении; Литар в принципе с ней соглашался, но не менее громогласно (и весьма аргументировано, с моей точки зрения), объяснял, что ничего путного из этой затеи не может выйти по определению. Один Ортиг не принимал участия в словесных баталиях: став изгоем среди своих, в империи он оставался чужаком, так что политика его не волновала никоим образом, в отличие от воинских искусств.

Из бесплодных споров Инии с Литаром я довольно быстро составила картину, обрисовывающую положение дел в армии Алькартана. Чаще других юный лорд упоминал имя Инберта Лише, грамотного полководца, и, что самое главное, честного вояки, не ищущего личной выгоды путём тщательного вылизывания императорской задницы. Если и имело смысл искать встречи с кем-то из военачальников, то только с ним. Остальные, похоже, даже слушать нас не станут, потому что орда варваров не может угрожать цивилизованной империи. Не может, и всё тут.

Оставалась одна загвоздка: как организовать такую встречу? Обретался вышеупомянутый Лише в столице, куда без пропуска не попадёшь, а потом наверняка придётся убеждать кучу народа в том, что принесённые нами сведения действительно достойны личного внимания полководца… Сомневаюсь, что его можно встретить на улице, прогуливающегося в одиночестве.

Конечно, для меня никаких сложностей не составляло проникнуть в столицу, в особняк Лише… да хоть в императорский дворец! Вот только пользы подобный ход принесёт меньше, чем вреда. Я — представитель державы, о которой имперские политики ничего не знают. Моё появление в Илливиане, что называется, из разреженного воздуха, вызовет массу домыслов и подозрений. Император и присные вполне могут понять это как демонстрацию силы — мол, не расслабляйтесь, наши эмиссары в любой момент могут вас всех…! После чего Острова и я, как ихний представитель, станут врагом номер один, куда там дикарям! Они-то не могут взять да и придти в столицу! Хотя, возможно, вождю северных варваров просто неизвестно, что во вражеские города принято засылать лазутчиков.

В общем, лезть в осиное гнездо не хотелось, но просто уехать, предоставив ученикам самостоятельно решать проблему, я не могла, прекрасно понимая, чем оно закончится для юных патриотов. И тут, в разгар споров, Литар очень кстати вспомнил, что родовые владения Лише находятся в относительной близости от нашей стоянки. Сейчас, в начале зимы, военачальнику нет никакой необходимости торчать в столице. Можно понадеяться на удачу и нелюбовь маршала к дворцовым увеселениям, и отправиться в Риттаран — городок, выросший вокруг замка барона Риттара. В любом случае там можно будет запастись овсом на дорогу до Тисса.

Последнее служило слабым утешением. Ну не люблю я полагаться на удачу и действовать на «авось»! К тому же, если Лише в родовом гнезде не окажется, придётся придумывать что-то ещё, а это новая потеря времени. Увы, более приемлемого варианта нам найти не удалось.

Перед отправлением пришлось преодолеть ещё одну загвоздку, самую, на мой взгляд, неожиданную. Распределив всю поклажу на двух лошадей (благо, её осталось немного), освободили третью для Ортига. Следовало спешить, посему варвару предстояло осваивать верховую езду, совсем как мне — в рекордные сроки и по ходу дела, то бишь по дороге.

Вот только сказать это оказалось намного легче, чем сделать!

Дикарь упёрся, как баран, влекомый на заклание. Слушая его вопли, можно было решить, что парня ждёт как минимум медленное расчленение. Основные возражения северянина сводились к тому, что он вполне способен бежать на своих ногах, и что мужчина, путешествующий на животном, лишается права называться воином. Хотелось согласиться с его утверждениями и позволить один день догонять лошадей на своих двоих — но после такого развлечения он и в седле сидеть не сможет, так что желание поставить хвастуна на место пришлось принести в жертву скорости. В конце концов я прибегла к безотказному аргументу: напомнила парню, что, записываясь в ученики, он обязался слушаться меня во всём. Сие напоминание возымело желаемое действие, и Ортига усадили-таки на коня.