Поль Пасмор - Чёрный Огонь

— Стальная с чёрным подпалом. Жаль, не чисто чёрная.

— Странно. Я был уверен, что ты — Тёмный Воин.

— Хотелось бы! Тогда, судя по твоим словам, Спаситель мог бы забиваться в любую щель и трястись от ужаса. Но нет, я действительно абсолютный бездарь в магии.

— Или, возможно, ещё не нашла путь к своей силе. Чёрная чешуя — знак полного владения своими способностями. Кто знает, вдруг у тебя всё впереди? — с усмешкой предположил Аллиэль.

Естественно, я тут же вспомнила перевал, преследующих нас дикарей — и то невозможное, что проснулось во мне в момент мнимой гибели Тайфуна. Да, магией это не назвал бы ни один арранэа или элльвио. Хотя, скорее, данный подвиг лишний раз подтверждает правильность эльфийской классификации: чешуя цвета тёмной стали означает способность устраивать катастрофы с помощью воздушной стихии.

— Знаешь, у нас есть одна баллада… из тех, негласно запрещённых. — Дух достал гитару и начал снимать чехол. Аккуратные прикосновения эльфа к инструменту так и тянуло назвать нежными. — Сейчас, попробую вспомнить… — Аллиэль несколько раз пробежал пальцами по струнам, а даже огонь, казалось, притих, вслушиваясь. Найдя наконец верный ритм, Дух заиграл, и я, как обычно, потеряла всякую связь с реальностью.

Образы и ощущения вытеснили слова, мне виделась тупая гора с высоты драконьего полёта, клинок бело-голубого пламени, рассекающий ночь, и чёрный меч в моих руках, и звёздная крошка поверх тёмного бархата неба, превращающаяся в смерч, пронизанный сиянием…. Нет, у меня нет слов, способных передать это чувство. Просто что-то изменилось, то ли вовне, то ли внутри, и к этому мне только предстояло привыкнуть.

Музыка давно стихла, но я продолжала слышать повторяющуюся рефреном фразу: «Тёмное пламя — сердце дракона». Эти слова задевали какую-то струну в моей сущности, рождая новое и одновременно с тем странно знакомое ощущение.

— По-моему, именно ты не так давно читала лекцию о скрытных акциях в тылу врага. — в голосе эльфа, несмотря на внешнюю беспечность, крылось некое напряжение. — Так что давай всё-таки не надо менять облик здесь и сейчас.

Только теперь я осознала, что огонь исчез, но выбранный нами для отдыха уступ заливает яркий белый свет, заставляя даже самые мелкие камешки отбрасывать чёткие чёрные тени. Изрядным усилием воли я взяла себя в руки, и скалу вновь укрыл ночной мрак. Звёзды, такие близкие и такие недостижимые, насмешливо подмигивали, словно звали прыгнуть в небо, зная, что даже дракону не взлететь так высоко.

— Я не стану менять облик… если ты воздержишься от подобных песен, пока мы гуляем по вражеской территории. — я ответила Аллиэлю шёпотом, сама не знаю почему.

Тёмный небосвод намертво приковал к себе взгляд, так что реакция Духа на эти слова осталась мне неизвестна. Серебряное на чёрном, хрустальное крошево в бездне мрака — это сочетание цветов что-то значило, но вот что именно? Понимание не спешило, оставив меня один на один с этой ночью, а она, словно сговорившись с эльфом, продолжала шептать: «Тёмное пламя — сердце дракона»!

Солнце припекало уже совсем по-весеннему. В недальнем перелеске вовсю орали птицы, хотя под деревьями всё ещё лежали сугробы. В мокрый синевато-серый снег человек проваливался по пояс, так что тренировочные бои проводились теперь только на каменистых склонах, где обнажившаяся земля успела подсохнуть. Как повелось в последнее время, принц, отправив рыцарей в город, задержался на вытоптанной множеством копыт и сапог площадке. Причуды наследника трона ни у кого не вызывали вопросов, тем более что среди благородных воинов он по-прежнему считался одним из лучших бойцов. Они же не видели, как его гоняет графская дочь..! Собственно, именно это и заставляло юношу тренироваться в одиночестве, снова и снова отрабатывая стойки, связки и переходы. Кольчуга не мешала, он уже привык в ней падать, кувыркаться, прыжком вставать на ноги — и на мягкой земле, и на камнях. Полный доспех же Кодар давно не надевал. Настоящая защита — скорость и меч, а шальную стрелу и кольчуга выдержит.

Застыв в очередной стойке, юноша перевёл взгляд с камней на небо. В весенней голубизне чернела одинокая точка. Ястреб или коршун… Внезапно птица спикировала вниз, почти у самой земли резко распахнула крылья, тормозя падение, и Кодар смог во всех подробностях рассмотреть белую грудку и серо-стальное, с чёрной окантовкой, оперение. Гартир, посланник. От удивления принц забыл про стойку, выпрямился и опустил руки. Птица плавно села на камень рядом и кокетливо склонила голову набок. В лучах солнца блеснуло серебро ошейника.

Действительно, посланник, причём искал он именно его, Кодара! Аккуратно, заставив руки забыть про тренировку и не дрожать, юноша снял блестящую полоску. Гартир издал мелодичную трель, никак не вяжущуюся с хищным загибом когтей и клюва, взлетел и направился прочь от Аридара. Через пару вздохов чёрная точка исчезла из виду.

Проводив птицу взглядом, принц вынул из ошейника кусочек тончайшего пергамента. На всякий случай, прежде чем читать, наследник трона присел на камень, и только после этого развернул письмо. Оно оказалось кратким, что неудивительно — полноразмерный свиток в ошейник не засунешь.

« Дорогой племянник и наследник! Я во главе объединенной армии Империи выступаю к Тихому перевалу. Надеюсь, в предгорьях к нам присоединятся ведомые тобой северные отряды ».

Подпись отсутствовала.

Первым побуждением Кодара было бежать в Риттаран и поднимать тревогу — армия во главе с императором движется на север! Какую цель они могут преследовать, если не уничтожение мятежников? Вместо этого принц взял себя в руки и перечитал послание. Внимательно. И отметил «дорогого племянника и наследника», «ведомые тобой», а, главное, «выступаю к Тихому перевалу». Если цель этого похода — мятежники, то при чём здесь Тихий перевал? Армия императора должна атаковать Риттаран, где засел Лише со сподвижниками и где расквартированы «северные отряды». Неужели дядя поверил в реальность угрозы из-за Аридара и собрался воевать с варварами? Похоже на то…. И буйного племянника решено помиловать, иначе с чего он вдруг «дорогой» и «наследник»? По приговору суда Кодар был лишён титулов….

Да, если подумать, то всё встаёт на свои места. Что-то подтвердило информацию о готовящемся вторжении северной орды, подтвердило настолько весомо, что дядя поверил. Бывший наследник и родной племянник в роли спасителя Алькартана его не устраивает никоим образом — герою слишком просто сменить дядю на троне. Значит, надо слать Зов, собирать армию и двигаться к Аридару. Но где-то там готовится к бою с ордой войско, созванное беглым экс-маршалом, и неизвестно, с кем это войско станет сражаться в первую очередь — с варварами или с императором. Северные дружины лучше прочих подготовлены для боёв в предгорьях, они знают местность, славятся умением устраивать ловушки и засады среди камней…. Значит, эти дружины должны драться на стороне империи, для чего родного племянника можно простить, вновь объявить наследником и списать все его выходки на патриотизм и горячность молодости. Естественно, до тех пор, пока Алькартану угрожает вторжение. Кодар не строил иллюзий на этот счёт: однажды дядя уже утвердил смертный приговор. Нет, он понадобился только затем, чтобы присоединить собранное Инбертом войско к армии императора, и сражаться с варварами. В бою может всякое случиться, ну а если, против ожиданий, он останется жив, так найдутся добрые люди и помогут, к примеру, упасть с лестницы и сломать шею.