Поль Пасмор - Чёрный Огонь

Тихий перевал весной внешне ничем не отличался от Тихого перевала осенью. Те же камни и скалы, демонстрирующие разные оттенки чёрного, серого и коричневого, та же тишина, подчёркиваемая тонким свистом ветра, то же ощущение бесконечного одиночества, оторванности от всего, составляющего повседневную человеческую суету, именуемую жизнью. Горы, одним словом.

Лошади шли осторожно, тщательно выбирая место, куда поставить копыто. Последний раз тропу приводили в порядок после лавин и осыпей явно в незапамятные времена. Варварам, похоже, камни ничем не мешали — по крайне мере, дорога осталась в том же состоянии, в каком Иния увидела её впервые, чуть меньше года назад. С другой стороны, у северян нет вьючных и верховых животных, нет повозок, нет осадных и стенобитных машин…зачем им расчищать тропу?

Оруженосцы молчали. Величественные пики, вздымающиеся довольно далеко — а казалось, над самой головой! — внушали благоговейный трепет. Возможно, Ортиг, привычный к подобному зрелищу, и не испытывал никаких особенных эмоций, но он не относился к любителям поболтать. Иния же, кроме всего прочего, прекрасно помнила их первый визит сюда и первую встречу с дикарями. Не хотелось заранее предупреждать возможную засаду о своём появлении. Виа далеко….

Ехали медленно, и на привал остановились, едва начало темнеть. Не хватало только, чтобы лошади на этих камнях покалечились! Огня в целях маскировки не разводили. Спали по очереди, хотя Иния сильно сомневалась, что она или Литар способны заметить подкрадывающихся северян до того, как в горло дозорному прилетит нож или стрела. Продрогнув под утро до самых костей, девушка начала завидовать Ортигу — варвар спал под одним плащом и, похоже, не испытывал никаких неудобств.

Второй день путешествия по перевалу ничем не отличался от первого. Иногда приходилось спешиваться и переводить коней через свежие завалы, камни в которых не успели слежаться. Припасы для людей, взятые в минимальном количестве, закончились, так что останавливаться на днёвку не стали. Ортиг попытался булыжником сбить какую-то птицу, но зловредная живность почувствовала неладное и взлетела за миг до броска. Больше ничего, способного послужить пищей, путникам не встретилось. Спать ложились голодные. Невидимые в темноте лошади сочно хрупали овсом в торбах, наводя людей на мысли о том, что овёс — это вкусно. Тем более что его с собой взяли в избытке, опасаясь не найти фуража на землях варваров.

Утром третьего дня опасения по-прежнему пересиливали голод, так что овёс насыпали коням, а сами путники ограничились пустым кипятком — чай кончился ещё на пути к горам. Склоны вокруг будто вымерли. Ничего живого и съедобного! Впрочем, отсутствие живого в виде выскакивающих из засад отрядов дикарей могло только радовать.

К полудню оруженосцы почти добрались до поворота на памятную тупую вершину. Ещё зимой, услышав от Ортига про жертвоприношения, Иния поняла, чем же таким ей не дали полюбоваться с оной горы. Подъезжая к перевалу, девушка испытывала некий трепет; сейчас же голод заставлял мысли концентрироваться совсем на другом. Хотя тех, кто перегородил путникам дорогу, графская дочь не заметила бы, даже сосредоточь она всё своё внимание на окрестных скалах. Как и Литар, и Ортиг.

Лучники в серых, точно сотканных из плотного тумана плащах, казалось, просто возникли на тропе, в шаге от морды идущего первым Рыцаря. Иния с первого взгляда поняла, кто перед ней. Нечеловечески грациозные движения, луки из серебристого, словно светящегося изнутри дерева, полная неподвижность, в которой они замерли — плащ не колыхнётся….

Стоящий впереди эльф сделал выразительный жест луком — мол, возвращайтесь, откуда пришли. Литар схватился за рукоять меча, Ортиг окинул недобрым взглядом встающие вокруг скалы. И Иния решилась. Медленно, спотыкаясь на каждом слове, она произнесла:

— Кэа мионо тиэро… элльвио Аллиэль.

Лук в руках предводителя эльфийского отряда едва заметно дрогнул. Видимо, последнее, чего он ожидал, это услышать из уст человека корявую фразу на своём родном языке. После секундного замешательства эльф неуловимым движением забросил лук на плечо и откинул капюшон. Взглядам оруженосцев предстало бледное лицо с тонкими, нечеловечески правильными чертами, обрамлённое роскошной гривой белых волос, удерживаемой надо лбом узким серебряным обручем. Голубые глаза, большие и чуть раскосые, в упор глянули на девушку. Инии показалось, что этого эльфа она уже где-то видела — и в тот же миг в нечеловеческом взгляде мелькнула тень узнавания. Прозвучала короткая певучая фраза, после чего эльфы то ли растворились в воздухе, то ли слились с камнем, а их предводитель направился вперёд по тропе, сделав приглашающий жест.

Иния последовала за ним без малейших колебаний. Девушка вспомнила, почему он кажется ей знакомым — именно с ним Виа сражалась, прежде чем бросить вызов супруге Хранящего Жизнь. Если графская дочь ничего не напутала, то правила поединка требовали от Виа убить поверженного противника, что та делать отказалась. Интересно, как этот эльф сей факт воспринял? Как протянутую руку помощи или как смертельное оскорбление?

Конечно, последнюю возможность не стоило сбрасывать со счётов, но Иния достаточно долго общалась с Духом, чтобы научиться разбирать выражения невозмутимо-отстранённых эльфийских ликов. Этот эльф — кажется, его звали Иритиалль — не испытывал ни ненависти, ни презрения. Похоже, он понял смысл, вложенный девушкой в едва знакомые слова, и, возможно, готов помочь. Дочь графа вспомнила, какими вкусностями её кормили в эльфийском поселении, и рот тотчас наполнился слюной. Интересно, смогут ли дозорные поделиться с путниками провизией?

Аллиэль вернулся через двое суток. Гадать по выражению лица об испытываемых эльфом чувствах — занятие заведомо бесполезное, так что я не стала и пытаться. Как не стала его ни о чём спрашивать. Сочтёт нужным — сам расскажет.

Орда по-прежнему стояла лагерем на обширной равнине. С нашего наблюдательного пункта это напоминало южное небо, усеянное яркими, крупными звёздами непривычного оранжевого цвета. Впечатление портил лишь фон, грязно-серый вместо бездонно-чёрного. Как я и полагала, Старейшему (или Спасителю?) удалось превратить огромную толпу варваров в дисциплинированное войско. За все дни, что мы следили за ждущими знамения северянами, в лагере ни разу не возникло суеты или неразберихи, я даже ни одной драки не видела! Кстати, тренировочной — тоже. Видимо, подобное времяпровождение варвары не слишком жалуют. Хотя, если, как говорил Ортиг, они получают меч, едва становятся способны его поднять….

Словно в оправдание своей отлучки Аллиэль приволок какую-то мелкую копытную живность, разделал её и повесил куски мяса над огнём. Надо отметить, что готовить эльф умел просто исключительно. Поварам Владыки следовало бы взять у него несколько уроков. Почти не пользуясь магией, с помощью разнообразных сушёных травок из обычного мяса Дух умудрялся сотворить такое..! Слава Огню, что Старейший не чувствовал наших маскировочных пологов — иначе какой костёр на голой скале, ввиду полумиллионного войска? Оставалось надеяться, что Спаситель их тоже не чувствовал. Такое, конечно, маловероятно, Тупая гора осталась несколько южнее и хорошо западнее, Поле Славы находилось всего в нескольких днях пути от Дикого Берега — но кто их, неведомые Силы, знает?