Поль Пасмор - Чёрный Огонь

Исполнилось.

Дядя мёртв, а он, Кодар — император. Не преследуемый беглец, не жалкий изгнанник, не приживала в доме Инберта, а владыка могущественной империи, только что одержавшей убедительную победу. Из огня удалось спастись считанным десяткам дикарей, вторжение остановлено, так что можно распускать ополчение, возвращаться домой, в Илливиан, награждать верных и отличившихся, праздновать… хотя нет. Сначала — похороны дяди и траур, потом — коронация и остальные торжества.

— Когда огонь погаснет, соберите всех командиров. И магов. А сейчас оставьте меня. Я хочу попрощаться с дядей. Один. — говоря, Кодар смотрел куда-то в небо. В безбрежную и безмятежную синь, которую ещё совсем недавно рвали на части могучие крылья. Видеть слащавую потную физиономию свежеиспечённый император просто не мог.

Косые лучи вечернего солнца, пробиваясь сквозь ветви, пятнали траву ало-золотыми отблесками. Собрание устроили прямо здесь, на поросшем деревьями склоне лощины. Отсюда открывался потрясающий вид на то, что ещё недавно было полем боя. От неисчислимой орды, грозившей залить кровью весь Алькартан, остался выжженный круг, где-то два полёта стрелы в поперечнике. Почерневшие и будто бы оплавленные скалы указывали на то, что огонь бушевал и в ущелье. Сгорело всё, даже кости, и лишь лужи металла, застывшие бесформенными кляксами, позволяли предположить, что до катаклизма здесь сражались.

Появление в числе командиров дружин Инберта Лише стало для Кодара полной неожиданностью. Они же решили…! Утомлённое лицо барона покрывала копоть, обгорелые усы топорщились завитушками, похожими на поросячьи хвостики, — но, поймав взгляд принца, экс-маршал улыбнулся одними глазами и едва заметно кивнул.

Собравшиеся рыцари походили друг на друга сильнее, чем братья. Помятые, забрызганные кровью, у многих ещё и закопченные доспехи, воспалённые, покрасневшие глаза, движения, выдающие усталость и боль…. Маги, кстати, в отличие от воинов, успели и покушать, и переодеться. Показательно….

— Вы все, вероятно, уже знаете, что наш император пал жертвой этой войны. Мой дядя погиб, и я, как наследник трона, объявляю траур. Поэтому прошу вас проследить, чтоб веселье по поводу победы, подогретое праздничным вином, не перешагнуло границ допустимого. — спокойно и буднично начал Кодар.

Толстого мага аж перекосило. Другое он ожидал услышать, совсем другое… учтём.

— А теперь я хотел бы узнать, каковы наши потери. — юноша краем глаза следил за магом и не удивился, вновь заметив недовольную гримасу.

Один за другим командиры выходили вперёд и докладывали. Картина вырисовывалась, мягко горя, нерадостная. Похоже, если бы не магия, воины империи полегли бы в этой лощине все до одного, оставив орде дикарей, несколько уменьшившейся в размерах, беззащитные города и деревни. Права была Виа, утверждая, что их нельзя выпускать в предгорья! И зачем дядя вмешался… теперь и это навсегда останется тайной. От гвардии уцелели жалкие огрызки в числе нескольких десятков — всё, что император оставил при своей особе. Рыцарей полегло больше половины, у ополченцев приемлемые потери только среди лучников…. Хорошо, что, кроме северян, атаковать Алькартан просто некому — ведь империя сейчас, по большому счёту, беззащитна! А бароны и герцоги теперь долго будут сидеть тише воды, ниже травы… их дружины в составе армии сражались доблестно и потеряли многих. Сделав такой вывод, Кодар случайно поймал взгляд мага, и поправил сам себя: будут, если им никто не предложит магическую поддержку. Сегодняшняя победа возводит чародеев на новую ступень. Если они способны сжигать армии…. Юноша поёжился, хотя жара стояла отнюдь не весенняя. Только сейчас он понял, сколь тонка та грань, по которой ему предстоит пройти. Кто помешает этому вот толстяку сменить неугодного императора на барона посговорчивей? И кто, после сегодняшнего, станет противиться его ставленникам?

— Благодарю вас. — будущий властитель обращался ко всем, но смотрел на Инберта — и читал в глазах барона молчаливую поддержку и искреннее сочувствие. — Мы понесли тяжёлые потери, но сумели победить. Враг уничтожен. Алькартан в безопасности. Выдайте воинам вина — но не забудьте про дозоры. Завтра мы выступаем в Илливиан.

Рыцари разошлись молча — объявленный траур делал неуместными крики радости и поздравления с победой, да и усталость брала своё. А ещё предстояло хоронить павших — тех немногих, чьи тела избежали огненного погребения; разместить раненых на телегах и волокушах; посвятить в рыцари выживших оруженосцев…. Маги остались, и по очередному пойманному взгляду Кодар понял, что выступать они бы предпочли перед более обширной аудиторией. Впрочем, недовольство мелькнуло и исчезло. Толстяк проводил уходящих рыцарей своей отвратительной улыбкой. Остальные замерли истуканами — даже лиц не видно из-под капюшонов.

— Итак, что же произошло? Откуда появились крылатые твари, что за огонь спалил дикарей? — отрывисто спросил принц.

Эх, зря он дал им время! Надо было спрашивать сразу, в лоб — тогда, возможно, и удалось бы понять, где правда. А так… поздно. Уверенная, красочная речь толстяка, в изобилии пересыпанная магическими терминами, звучащими для юноши не понятнее слов эльфийского языка, яснее ясного говорила о солидной подготовке, проведённой во время столь опрометчиво предоставленной передышки. Эх, Виа бы сюда… её бы звучные незнакомые слова в тупик не поставили!

Если опустить терминологию, то, по словам мага, выходило следующее: жрецы северян, увидев, с каким отчаянным сопротивлением столкнулись их воины, создали крылатую, плюющуюся огнём тварь, и напустили её на противника. Но им, магам империи, удалось понять, что враг сделал и как, и они сотворили свою тварь. В короткой схватке их чудовище, чёрно-серое, разорвало ало-золотого собрата, испепелило орду и прекратило своё существование. Ясный пень, фокус потребовал от чародеев напряжения всех сил, потому-то они и не смогли спасти императора и прозевали кучку северян, избежавших пламенной смерти. Выглядело всё это складно и вполне правдоподобно — но принц не хотел верить. Иначе приходилось признать, что против их могущества бессильны честь и доблесть, боевое искусство и верная дружина… приходилось покориться.

Отвернувшись, чтобы не видеть самодовольной гримасы на отвратительной роже, Кодар вперил невидящий взгляд в густой кустарник… и не сразу понял, что же кажется ему таким странным. Кустарник смотрел на юношу подозрительно знакомыми глазами. Если бы не сумасшедший денёк, принц, несомненно, узнал бы Литара сразу. Но так получилось даже лучше — он успел подумать и решить, чего делать не стоит ни в коем случае. Например, не стоит привлекать к мальчишке внимание магов.