Татьяна Любушкина - Абуджайская шаль

— Да будет вам матушка тревожиться! Займитесь-ка лучше своими тряпками да вышивками, всё больше пользы!

И ещё более раздосадованный собственной грубостью торопливо поцеловал супругу в лоб и, толкнув по рассеянности стоящий на пути стул, стремительно вышел, сославшись на срочные дела.

Между тем Виктор и не думал оставаться в комнате на целый день. Здраво рассудив, что дедушке и бабушке, встревоженным вчерашним происшествием будет не до него, он решил воспользоваться прекрасно выдуманным предлогом и запершись в своей комнате незамеченным уйти через окно. К обеду можно и вернуться, — размышлял он, — а потом если всё обойдётся уйти опять!

Сходив для отвода глаз в библиотеку и выбрав первый попавшийся том, он, демонстративно помахивая им, прошёл к себе в комнату. Заперев дверь изнутри, Виктор тотчас бросил книгу на кровать и распахнул окно. Свежий летний ветер ворвался в его комнату и закружил в весёлом танце, разгоняя во все стороны, брошенные там и сям листы бумаги, и прочую мелочь.

Осторожно выглянув в окошко, и не заметив никого поблизости, Виктор стал выбираться наружу. Комната его находилась на втором этаже и располагалась довольно далеко от земли. Но к счастью к самому окну большой раскидистый дуб услужливо протягивал крепкую толстую ветвь и для двенадцатилетнего мальчика спуск не составил никакого труда!

Выбравшись наружу, Виктор осторожно прикрыл окно, ловко соскользнул вниз — и был таков!

Незамеченным он выбрался к озеру и, благоразумно обогнув церковь с неизменной оравой поповских детей, вскоре вышел к развалинам.

Здесь стояла тишина. Даже птицы неохотно вили гнёзда вблизи обгоревших обломков, и только жужжание трудолюбивых шмелей летающих над цветами, обильно растущими меж руин, раздавалось в гнетущей тиши. Виктора снова, как и вчера охватила робость среди печальных, пахнувших гарью стен. Отгоняя от себя пугающие мысли, он прошёлся вдоль развалин, заглянул внутрь, но вчерашнего знакомца так и не увидел.

Уныло присел Виктор на ствол поваленного дерева и задумался. День, так чудесно начавшийся с приключения, стал вдруг скучен. Да и что толку веселиться, если некому рассказать, как ловко ты сумел выбраться из дома несмотря ни на что! Что же касается прогулки в одиночестве среди жутких обломков старого дома, где ещё возможно бродят неуспокоенные души его обитателей, то она Виктора и вовсе не прельщала. Посему Виктор решил более не оставаться вблизи руин, а спуститься в деревню и самому разыскать Матвея Сорокина.

Пойду, — размышлял он, — может, его мать не пустила или ещё что…. Виктор медленно стал спускаться с холма, когда вдруг почувствовал на себе взгляд. Вздрогнув, мальчик обернулся и успел заметить серую тень, метнувшуюся за ствол поваленного дерева на котором он только что сидел.

Виктор осторожно шагнул в его сторону:

— Матвей? — неуверенно спросил он.

За стволом не произошло ни малейшего шевеления. Виктор сделала ещё один шаг, ещё… и тут его нервы не выдержали и резко развернувшись, он с криком бросился бежать вниз с холма, леденея от ужаса и боясь оглянуться назад.

Виктор мчался, не разбирая дороги, и лишь уткнувшись с разбегу в белёную стену крайней избы, перевёл дух. В этот момент дверь дома открылась, и на крыльцо вышел тот, кого Виктор недавно разыскивал.

— Ты! — выдохнул Виктор.

— Я! — подтвердил Матвей, внимательно оглядывая его круглыми глазами, — от кого бежишь?

Виктор тотчас застыдился своего недавнего страха и неопределённо пожал плечами.

— Да так… Просто с горки бежал. Из развалин… думал тебя там найти, ведь мы же кажется, договаривались!

— Дык, я же туда и шёл! — оправдываясь, произнёс Матвей, — раньше мамка не пускала, да и то сказать дела у нас Витьша сегодня важные — не до развалин!

Матвей вздохнул тяжко, призывая к осознанию всей важности неведомого дела.

— Какие такие дела? — заинтересовался Виктор.

Матвей с сомнением скосил на него круглый глаз.

— Да такие дела, что тебе и знать нельзя! Коли кто увидит, что я тебя с собою взял — беда! Непременно побьют.

У Виктора в груди заныло сладко и тревожно, так захотелось узнать, что за дело такое таинственное!

— Возьми! — он с жаром схватил товарища за тонкую костлявую ручонку, — я же про развалины никому не проговорился!

— Это да, — размышляя, проговорил Матвей, — это-то верно! Ну да ладно, — внезапно решившись, мальчик потянул Виктора в густые заросли дикой вишни, — пошли, только — чур! Клянись помогать нам во всём всегда и во веки вечные!

— Кому это вам?

Матвей снова скосил на него глаз и, вздохнув произнёс:

— Пойдём, увидишь.

Раздвинув ветви, друзья выбрались на круглую полянку, где, занимаясь каждый своим делом, сидели три мальчика и две девочки. С первого взгляда было ясно, что всё это родственники Матвея. Двое мальчишек совершенно одинаковые лицом чуть постарше Матвея недовольно нахмурились при виде чужака. Девочки, оставив свои дела, удивленно вскинули на Виктора круглые глаза. Самый маленький вертлявый худенький мальчик лет семи по-птичьи подскакал к Виктору на одной ноге и уставился на него любопытным немигающим взглядом.

Виктор в свою очередь тоже оглядывал новых товарищей и тотчас был невероятно поражён! Он с изумлением и состраданием увидел, что у каждого ребёнка, даже у девочек спина изгибалась страшным, уродливым горбом!

Детям не понравился его слишком пристальный взгляд и близнецы, нахмурив брови, угрожающе двинулись к Виктору.

— Ты зачем его привёл? — угрюмо спросил у Матвея один из них.

— Он обещал помогать, — вступился Матвей за друга, — он с нами хочет пойти!

Да уж верно и не очень-то хочется, - думал тем временем Виктор, оглядывая жутковатую компанию, одетую почти одинаково в серые бесформенные хламиды с завязками на шее.

Но Матвей уже проворно подскочил к братьям и затараторил с ними настолько тихо и быстро, что до Виктора долетали только обрывки слов: Пауки… на просто убьют… всё равно узнают!

Наконец посовещавшись, братья окружили Виктора. Один из близнецов протянул ему руку:

— Меня зовут Кондрат. Я тут старший. Это — Андрейка, мы близнецы, — счёл нужным пояснить он, — девчонки вот… старшая Лизанька, младшая Алёнка. Самый маленький — Епишка.

— Епифан, — басом представился малыш и важно протянул Виктору маленькую ручонку.

Дети расхохотались, и мир тут же был налажен.

Вскоре Виктор сидел на траве и вместе со всеми и, растирая в деревянных ступах какую-то едко пахнущую траву, с восторгом выслушивал от Кондрата, что за случай свёл их сегодня на этой поляне.

— Война, — коротко начал Кондрат, — за рекой — Паучья Слободка. Там живут Пауки. У нас с ними уж спокон веку вражда! А давеча-то у церкви Емелька-паучёнок и говорит: Вы, — говорит, — птичье отродье, от курицы род свой ведёте и с яйца вылупляетесь!