Веда Талагаева - Слово

- Гвендаль очень рассчитывает на тебя, - сказал он, продолжая обнимать ее за шею, - И мы все тоже. Лучше уж ты думай, а я пойду спать и не буду мешать тебе.

- Нет, - с улыбкой возразила она, - Выспаться ты еще успеешь. А пока побудь со мной. Ведь мы не виделись всю нашу жизнь.

Она взяла его за руку, они вышли на террасу, залитую звездным светом, с которой открывался вид на мерцающее в ночи озеро и сели на ее ступеньках. Они долго разговаривали о важном и о пустяках, обо всем и ни о чем, глядя на небо, покрытое узорами далеких созвездий, и им было хорошо вместе, как будто они никогда не расставались. Уже под утро, когда у Кадо начали слипаться глаза, откуда-то из глубины дома, видимо из кухни, появились два медвежонка в бархатных штанах и жилетах, взяли его мягкими лапами под руки, отвели в комнату и, бережно накрыв одеялом, уложили спать. Кадо не был в точности уверен, видел ли он медвежат на самом деле, или же слегка задремал по пути в свою комнату. "Бывают же на свете чуде...", - он не успел додумать до конца и заснул.

Утренний ветер развевал знамена на башнях царского дворца - зеленые полотнища с вышитыми золотом яблоками. Солнце сияло над долиной Ильрадана, в по-осеннему ярком небе таяли легкие облака. Со смотровой площадки Третьей башни хорошо видны были розовые стены Ильрагарда, его мосты, сады, дома и улицы, щедро залитые нежаркими, но яркими солнечными лучами. Царица стояла на башне, завернувшись в безрукавку из куньего меха, наброшенную поверх длинного черного платья, и смотрела вниз на город, прикрыв ладонью глаза от солнца. Рядом с ней стоял Северный Колдун, кутаясь в теплый плащ.

- Боюсь, рассудок его в самом деле помрачен, раз уж даже завтрак не помог ему узнать меня, - с горькой улыбкой молвил Тирэно после долгого молчания.

- У тебя есть и еще один брат, - царица неловко попыталась утешить его.

- Который находится во власти злых сил, - покачал головой Тирэно, - Я постараюсь вернуть Ютаса, но боюсь, что никогда не увижу его прежним. Возможно, ему даже лучше будет не возвращаться.

- Никогда так не говори, - испуганно возразила царица, - Мы вернем его, и все будет как раньше.

- Пребывание во тьме не проходит даром ни для кого, - сурово возразил Колдун.

На круглом деревянном подносе стояло большое блюдо с морковным пирогом и два других поменьше, с жареным картофелем и с тушеной индейкой. В глиняном кувшине, прикрытом крышкой, плескалось свежее парное молоко.

- Уж лучше б вино, - с досадой проговорил Каспиэн, выставляя тарелки и кувшин на стол, - На завтрак было какао, на ужин будет чай. Надоело!

- Еще жалуется, подлый ренегат, - проворчал себе под нос стражник, наблюдая, как служанка забирает у Колдуна поднос, - Коллегия чародеев по тебе плачет.

- Понятия не имею, о чем ты говоришь, огнедышащий дракон, - враждебно покосившись на стражника, ответил Каспиэн и поклонился служанке, - Благодарю, о прекрасный эльф.

- Какой уж там эльф! - хихикнула девушка и укоризненно добавила, обращаясь к стражнику, - Не стыдно вам с ним огрызаться? Он же спятил совсем.

- Так ему и надо, - проворчал стражник, - Пойдемте, барышня, не с ложечки же вы будете его кормить.

Они вышли. В замке заскрежетал ключ. Каспиэн и бровью не повел, слыша этот звук. Он с аппетитом поедал разрезанный на кусочки пирог, напевая с набитым ртом. Но стоило шагам стражника и служанки затихнуть на лестнице, ведущей вниз, Колдун вскочил из-за стола и быстро подошел к двери. Убедившись, что за дверью в коридоре никого нет, он вернулся к столу и вынул из рукава мантии маленький блестящий предмет. Им оказался стеклянный шарик. Каспиэн бросил шарик на пол, пристально на него глядя. Шарик покатился по полу и обратился в облако черного едкого дыма. Когда дым рассеялся, на полу сидела черноволосая девушка с красивым, но несколько худощавым и слишком гордым лицом.

- Наконец-то ты обо мне вспомнил, папенька! - сердито воскликнула девушка, вскочила на ноги и, подбежав к столу, накинулась на индейку и пирог, - Тебе не приходило в голову, что я устала быть шариком и хочу есть?

- Это для твоего же блага, Ульгит. Тебя могли распознать и заключить под стражу, как и меня, - возразил Колдун.

- Уж я бы не попалась по глупости, как ты, - презрительно усмехнулась Ульгит, наливая себе в кружку молока, - Ты испортил отношения с Моиной, попал в руки к царице и теперь изображаешь из себя сумасшедшего. По твоей милости мы все потеряли!

- Не совсем так, неблагодарная дочь, - строго возразил Каспиэн, - Они еще не знают Западного Колдуна. У меня есть план, благодаря которому не Моина и не царица одержат победу в этой войне, а я. Я окажусь у власти и буду повелевать Дивным Краем. Где будешь ты, зависит от тебя, дочь.

- Мне заранее страшно, - едко усмехнулась Ульгит, - Ты мог бы продолжать служить Темной госпоже, и все бы у тебя было. Но тебе показалось мало, и вот мы здесь. Раз уж другого способа выбраться нет, то говори, что ты задумал.

- Госпожа собрала армию, чтобы предпринять поход на Ильраан. Армию собирает и царица. Она бросила клич среди народов Дивного Края с призывом объединиться под знаменами Ильраана, - проговорил Колдун, сев за стол напротив дочери, - Чтобы быстро передвигаться в нужном направлении, и тому и другому войску понадобятся двери. Я закрою их. Есть Ключ Всех Дверей, хранящийся в Острозубых скалах на горе Хорадаг. Кто владеет им, тот повелевает дверями и всей военной ситуацией.

- Что это даст тебе? - с сомнением спросила Ульгит.

- Возможность выиграть время и отсрочить нашествие темных сил на Ильраан, - ответил Каспиэн и хищно усмехнулся, - Когда госпожа появится здесь, ее встретит уже не армия царицы, а моя армия. А царица будет слушаться меня, и никто, даже мой хитроумный братец, не догадается, что она раба моей воли. Я буду править Дивным Краем.

- Ты уже говорил, - напомнила Ульгит, - Что требуется от меня?

- Ты добудешь Ключ, моя умная хитрая дочь, - усмехнулся Колдун и погладил Ульгит по голове, - Выскользнешь из дворца тихо, как мышка, и воспользуешься Дверью дверей в Разнолесье в тридцати милях отсюда. А я пока займусь царицей.

- Как ты это сделаешь? - спросила Ульгит.

- Я усыпил их бдительность, ведя себя тихо эти два месяца, и теперь это будет легко, - вкрадчиво проговорил Колдун, - Дай-ка мне шпильку для волос.

- Ты представляешь, он еще и вина требует. Совсем обнаглел, - пожаловался стражник своему товарищу, несшему караул внизу лестницы, когда вернулся на свой пост.

- Да брось ты возмущаться, он сумасшедший, - отмахнулся второй стражник, оперевшись на алебарду и привалившись к стене, - Его, может, и судить-то не будут.

- Будут, - с неприязнью возразил первый и вдруг вздрогнул и поднял голову вверх, прислушиваясь, - Что это там?