Алла Пинейру - Колыбель Героев

Так учили нас в Колыбели Героев те, в чьих словах не было повода усомниться. Тогда мне неоткуда было знать, что у простого народа за пределами угрюмого кольца стен цитадели своя Единственная. Ее изображают с мечом в одной руке и цветочным венком в другой. Ей, дающей жизнь и карающей за несправедливость, посылают молитвы горожане Магнамары и Дора, ее именем благословляют посевы энейские землепашцы. Мать невесты в день свадьбы дочери выходит к будущему зятю в образе Единственной — с оружием в одной руке и венком в другой. Жениху, выдержавшему символический поединок с олицетворяющей богиню матерью возлюбленной, на голову надевают венок. Именем Единственной жених и невеста соединяют руки и судьбы.

Единственная и безымянная, война и мир, жизнь и смерть в одном лице…

Нам предстояло еще три года ежедневных тренировок и полевой практики, прежде чем… Да что говорить, судьба все равно распорядилась иначе. И вот теперь, недоучками, мы выезжали сражаться с неведомым злом, о котором вещала древняя легенда. Со злом, которое выбрал своим орудием Верховный Наставник Колыбели Героев.

Что и говорить, дело почти безнадежное. Но Единственная любит отчаянных и всегда благосклонна к ним. Как не раз повторяли нам наставники, главное — ввязаться в бой, а дальше по обстоятельствам.

Юч теперь принадлежал к нашей кварте, так сказать, душой и телом. Ринхат, как и обещал, провел Ритуал Единства на закате, в лесу за городом — как мог дальше от Колыбели. И теперь я поняла, как много было в том, первом и проведенном еще в детстве, ритуале бессмысленной показухи. Какие-то песнопения, зловещие одежды проводивших обряд наставников, таинственный полумрак. Как раз то, что нужно, чтобы внушить священный ужас восьмилетнему ребенку. Теперь, при свете дня и по прошествии десяти лет, все смотрелось далеко не так пафосно.

Ринхат просто попросил нас взяться за руки и трижды обошел кругом, что-то бормоча себе под нос.

— Все, — сообщил он на исходе третьего круга. — Руки можете расцепить.

— Как это все?! — обиделся Юч, который наверняка не так представлял себе ритуал своего посвящения в боевого мага кварты.

— А ты чего ждал, интересно? — не упустила случая съехидничать я.

— Ну, чего-то более… ммм…, - попытался подобрать нужное слово маг, который умудрялся держать меня и Эша за руки, одновременно зажимая подмышкой свою драгоценную Лолу.

— Зрелищного? — подсказала Натэя.

— Точно! — просиял Юч.

Я украдкой глянула на Ринхата. Тот, заметно повеселевший после длительного общения с нашей компанией (а то ходил по Колыбели призрак призраком!), подмигнул мне и скомандовал:

— Сцепляйте руки обратно. Усеченный вариант ритуала не прошел!

Уже предвкушая, чем это все закончится, я снова взяла парней за руки.

— О Единственная, снизойди же до таинства, происходящего здесь, и осени его своим благословением! — замогильным тоном завыл наставник. Эш аж подпрыгнул от неожиданности, я с трудом сдерживала хохот, а Натэя с кислой миной покосилась на Ринхата. Один Юч был счастлив. — Соедини эти юные сердца неразрывной нитью нерушимой кварты, и да пребудет так вовеки веков!

— Нет уж, вовеки веков не надо! — запротестовала я. — Мы так не договаривались!

— И да пребудет так до той поры, пока их миссия не будет завершена! — поправился Ринхат.

Потом мы с наставником попрощались. Тот добыл нам лошадей у своего знакомого в Магнамаре — не самых лучших, но с виду достаточно выносливых. А большего нам было и не надо. В карманах у нас теперь звенело немного серебра — подъемные преждевременно покидающим Колыбель Героев не по своей вине. На первое время должно хватить, тем более что все мы (кроме Юча, но тот пусть не жалуется!) приучены довольствоваться малым и добывать себе пропитание в любых условиях.

Оружие нам с Эшем также оставили. Клинки были личные и ковались под нас, никому другому они бы уже не подошли. Даже воин-недоучка не должен оставаться без меча ни при каких обстоятельствах. Натэя собрала котомку, куда упихала пузырьки и мешочки с травами в огромных количествах. Юч погрузил на лошадь многочисленные сумки и узелки, с которыми явился покорять Магнамару из далекого южного Алембе и пристроил на переднем краю седла драгоценную книгу. Лошадь, кстати, у мага тоже была своя. Можно было отправляться в путь.

— Берегите себя, — выдал банальную фразу наставник, глядя почему-то только на меня. Я не стала смотреть на него в ответ, потому что не знала, что увижу в его глазах.

— Постараемся, — коротко ответил за всех Эш.

— В случае чего я приду вам на помощь, — пообещал наставник. — Во время ритуала я вплел несколько нитей слежения в общее магическое поле вашей кварты и замкнул их на себе. Если на горизонте появится опасность, я сразу об этом узнаю и приду.

Мы отправлялись в ночь. После многочисленных полевых практик на дорогах королевства это нас не пугало, путь из Магнамары в Дор был давно известен. Для дальнейшего ориентирования имелась карта континента. Наставник утверждал, что это из его личных запасов, но мне думалось, что Ринхат, пользуясь положением уважаемого мага-наставника попросту стащил ее из библиотеки цитадели.

Я так и не обернулась. Хотя спиной чувствовала, что Ринхат смотрит мне вслед, худой и отчего-то особенно бледный в свете магического факела, воткнутого посередине поляны. Нет, я не буду думать об этом. Я буду думать, как прижать этого сволочного Верховного и отбить у него Марчиса. Только бы успеть к Браккенским озерам в срок. До зловещей ночи, о которой говорится в легенде, был еще приличный запас времени, но мало ли какие неожиданности могут случиться по дороге.

Особенно в такой компании.

Мы с Эшем ехали бок о бок первыми, Натэе досталось сомнительное удовольствие скакать стремя в стремя с Ючем. Сзади периодически доносились восторженные возгласы вроде «Лола, только посмотри на это! Здесь деревья светятся!»

— Ничего удивительного, — как наставник самому тупому ученику, терпеливо пояснила магичка. — Между Магнамарой и Дором почти все леса из деревьев породы талаш. Они светятся ночью. А что, в Алембе их нет?

— Неа! — отозвался Юч.

Потом нам не в добрый час попались на пути блуждающие огни. Они появляются в здешних краях довольно редко, и уже пару лет мне не доводилось их встречать. Я уже привыкла, что на эту забаву лесных жителей нужно просто не обращать внимания, а уж тем более не гоняться за ними. Юч этого не знал. Сначала он отстал от отряда, погнавшись за колышущимися в воздухе желтовато-зелеными огоньками. Ох и не повезло бы тем, кто создал это наваждение, если бы ведомый огнями маг ворвался прямиком к ним в гости и всех на радостях растоптал! Зареклись бы заманивать неосторожных путников в овраги и болота. Потом Ючу вздумалось во что бы то ни стало изничтожить безобидные, в сущности, огоньки с помощью боевой магии. Видимо, в Алембе он таких тоже не встречал и принял за особо опасную лесную нечисть.