Веда Талагаева - Потерянный король

- Агенор, Верховный Чародей Ильраанских царей! Мой старый друг! Откликнись на зов! - отчетливо произнес голос, заставив чародея вздрогнуть.

Агенор обернулся и увидел, что вода в котле бурлит и кипит, норовя выплеснуться на пол.

- Кто здесь? - удивился он и подошел к треножнику.

Стоило Верховному Чародею склониться над котлом, пар рассеялся и в воде возникло изображение комнаты, походившей на кабинет другого чародея. Вернее чародейки. Хозяйка кабинета, госпожа Арла Кан стояла перед Агенором бледная и очень взволнованная.

- Вот и ты, наконец, Верховный Чародей, - увидев Агенора, произнесла она, - Как видишь, мне пришлось прибегнуть к зеркалу Алаоры, чтобы срочно увидеться с тобой. У меня дурные вести. Зеленый колдовской камень украден - это, во-первых. Скорей всего Гвендаль виновен в похищении "Мудрости гоблинов" - это, во-вторых. Ульвейг, наш новый преподаватель истории и теории волшебства, беседовал с ним во время его недавнего посещения Аструмы. Похоже, Гвендаль собирал сведения о древней книге гоблинов, прежде чем ее выкрасть. Хотя в это верится с трудом и, возможно, мы ошибаемся. Но так или иначе, Ульвейг сам тебе обо всем расскажет.

Из-за плеча чародейки выступил высокий черноволосый волшебник, одетый в темное.

Арла Кан провела ладонью рядом с зеркалом и обратила его в картину. Посмотрев на превращение из-за ее спины, Ульвейг отступил назад и осторожно присел на краешек стула рядом с письменным столом директора. Он еще помнил о волшебной палочке, спрятанной в рукаве, и испытывал робость перед грозным директором школы чародейства.

- Верховному Чародею придется нелегко после того, что мы ему рассказали, - заметил он.

- Ему предстоит решить, должен ли он сообщить обо всем царице, - кивнула Арла, и по ее лицу пробежала тень заботы и сочувствия.

- Должен ли? - удивился преподаватель истории и теории, - Вы думаете, он может утаить пропажу колдовского камня от правительницы Страны Чародеев?

- У нее хватает забот и без камня. Гоблины Пана грозят войной, - вздохнула Арла.

- Если не объявится Гвендаль Рено и не отдаст "Мудрость гоблинов", - понимающе кивнул Ульвейг, - А Гвендаля и книгу ищет Элиа Рассказчик, который всецело зависит от зеленого колдовского камня. По-моему, царице стоит знать об этом.

Он выдержал многозначительную паузу. Арла подняла на учителя истории взгляд, полный тревожных предчувствий.

- Ты думаешь, это начинается снова? - проговорила она, и голос ее дрогнул, - Темная магия пробудилась?

Ульвейг пожал плечами.

- Раньше я легко ответил бы на ваш вопрос, директор, - сказал он, - Темному магу легко распознать собрата. А человек может лишь догадываться. Я, как человек, лишенный волшебства, теперь в силах распознать лишь очевидные события. Пока для меня очевидно лишь то, что вы не выдали меня Агенору. И я благодарен вам. Вашими стараниями Верховный Чародей говорил со мной и не узнал меня.

Арла пожала плечами в свою очередь.

- Защитные чары - моя магическая специализация, - сказала она с улыбкой, полной не веселья, а горечи, - Если бы они всегда так хорошо действовали!

Постоялый двор "Копыто единорога", куда направились Элиа и его спутники, был построен между двух холмов, в низине. Его почти до самых окон замело снегом. Но стоило путешественникам открыть дверь в общую комнату, из нее пахнуло теплом натопленной печи и запахами свежеприготовленного ужина, на радость Восточному Колдуну. Он громко сглотнул и устремился под гостеприимный кров постоялого двора, расталкивая всех остальных.

- Хозяин, вина и ужин! - крикнул он с порога, потирая озябшие руки, - И подбрось дровишек в огонь!

- Сейчас, сейчас, господин чародей!

В поздний зимний вечер "Копыто единорога" было почти пустым. Увидев большую компанию новых постояльцев, хозяин гостиницы, тучный смуглый армаисец, очень обрадовался, но, углядев гоблина, перепугался и изменил мнение о вновь прибывших.

- Нет, господа, так дело не пойдет, - замотал головой толстяк, уперев руки в бока, - Гоблинов не принимаем. Если он с вами, то ночуйте на улице.

- Да как ты смеешь, грубиян! - возмутился Юн, который уже настроился на сытную вечернюю трапезу, - Тебе оказана немалая честь: твою дыру посетил сам Великий Колдун Востока!

- Честь-то честь, - поклонился ему хозяин, - Да больно боязно впускать в дом нечисть.

- А ты не трусь, - презрительно фыркнул Ронф, вынул из уха серьгу с изумрудом и бросил ее на стол, - Ну, что, уже не так страшно?

Изумруд в серьге был с добрую фасолину, и у хозяина при виде него разгорелись глаза.

- Так что прикажете подать на ужин, ваше чародейство? - поклонившись Юну в пояс, спросил он.

Путники расположились в общей комнате, заняв три обеденных стола поближе к очагу. Пока Восточный Колдун, вальяжно развалившись в кресле у камина, заказывал всевозможные кушанья, Элиа достал из торбы письменные принадлежности, присел за стол рядом с Колдуном и написал письмо Генимар. Он свернул его, капнул на сгиб свечным воском, а Эзельгер запечатал его с помощью своего курьерского знака, приложив к воску львиную лапу.

- Готово, - сказал Элиа, полюбовавшись на когтистую печать, и подергал Колдуна за рукав, - Нам нужен голубь, чтобы доставить письмо.

- У меня есть кое-что получше, - Колдун досадливо вздохнул, когда его оторвали от столь милых его сердцу забот об ужине, взял у Элиа письмо и подошел с ним к двери, - Как же я не люблю совершать подвиги! Это так холодно и голодно!

Он открыл дверь, вгляделся в темноту зимней ночи, словно ища кого-то, потом громко свистнул. На его свист откуда ни возьмись прилетела большая серая сова и села ему на плечо. Юн вручил письмо сове, и она улетела.

- Ну, вот, теперь можно и покушать! - довольно объявил Восточный Колдун и вернулся к столу, за которым вместе с ним сидели Эзельгер и Элиа.

Все остальные за соседними столами тоже принялись за ужин. Элиа медленно прихлебывал картофельный суп и больше смотрел в темный квадрат окна, чем в тарелку; его мысли были, казалось, уже по ту сторону гор - в Парладоре. Евглен и Кадо ели с большим аппетитом, Нок громко чавкал от удовольствия. Ронф тоже жевал громко, но брезгливо морщился.

- Какая гадость эта человеческая еда! - проворчал он, ковыряя острием своего походного ножа в сковороде с жареной говядиной, - Все мясо прожарено. Ни одного сырого кусочка! Воображаю, что едят эти гадкие эльфы, к которым мы направляемся! Их жратва, поди, настоящий яд для гоблина.

Эзельгер, который совсем ничего не ел, казалось, тоже разделял неудовольствие и опасения гоблина. Его тревожное настроение не укрылось от глаз Восточного Колдуна.

- Я наложу на тебя защитные чары, - тихо проговорил Юн, положив руку на плечо эльфа, - Такие сильные, что никто тебя не распознает. По-хорошему, мне давно надо было это сделать. Единственное, о чем прошу тебя - сними то кольцо со змеей, которое у тебя на левой руке. Ты его и раньше носил, по нему тебя могут узнать.