Елена Товбаз - Студент поневоле

Она упала на колени и принялась собирать карандаши. Я присел рядом.

— Скажи правду, Верения. Зачем ты это затеяла?

— Хотела проучить этого индюка Селема… Он гадко обошёлся с тобой.

— Не верю.

Она поднялась, рассовывая карандаши по карманам.

— Давай свиток, и я пойду.

— Ни за что. Я его порву.

— Не смей! — она всхлипнула. — У меня больше нет. Мне и так приходится умещать на нём разные записи.

— Сотри.

— Я так старалась…

— Для чего?

— Хотела…

— Только не надо опять про Селема. Давай начистоту.

Она шмыгнула носом и опустила голову.

— Я хотела, чтобы ты остался…

— Чего?

— Я хочу, чтобы ты остался! — прокричала она, вскинув мокрое от слёз лицо. — Думала, если ты победишь, то останешься здесь с Астрой. Она… — И попыталась убежать.

— Постой, — я поймал её, — Ты решаешь за меня?

— Нет, — она затрясла головой. — Это ты… Ты всегда хотел уйти домой в свой мир. Ты всё делал для этого. Я слышала ваши разговоры с Линком..

— Я могу и остаться, если не найду Держателя измерений.

— Найдёшь, так сказала Тара. Она предсказала, что когда «двенадцать соберутся в круг на высоком троне, начертят руны и снимут чары, и запрут колдовство тринадцатого». Вот тогда ты и вернёшься домой….

— А Таре откуда знать?

— Это её предсказание. Она умеет чертить руну предсказания, о которой говорила Адалинали… — Верена осеклась и зажала рот ладонями.

— Та-ак… с ума сойти.

— Ой, нет, забудь, я не должна была говорить, пока не должна. Тара меня предупреждала. Девочка испуганно смотрела на меня.

— Успокойся, никому не скажу, кроме Норда. Он всё равно уже в курсе.

— Угу…

— Но и в состязании участвовать не буду. — Я подумал и заткнул свиток за пояс.

— А как же Астра? Ты бы выиграл… Это я тоже написала, — она потупилась.

— Нет… Погоди, — внезапно меня осенило. — Почему ты хочешь, чтобы я остался? Она посмотрела на меня так, будто ей отвесили пощёчину.

— Почему, Верена? — настаивал я.

— А т-ты н-не п-понял? — запинаясь, выговорила она. — Ты так нечего и не понял? — в её словах появилась горечь. — Ты так ничего и не понял…

— Так объясни, — меня раздирали сомнения.

— Я … ты мне нравишься… Я люблю тебя… Давно.

Я опешил.

— Ты совсем ребёнок.

— Я не ребёнок! — выкрикнула она. — Мне — тринадцать.

— И ты хотела, чтобы я остался с Астрой?

Что же творится в головах у этих девчонок?

— Да. Ради меня ты бы не остался, но ради Астры… Астра обручена с Селемом. И возможно, когда-нибудь…

— Интриганка, — я покачал головой. — В кого ты такая интриганка?

— В бабушку, — гордо ответила она, вытерев слёзы; развернулась и медленно пошла по тропинке в деревню, сохраняя последние крохи достоинства. Мне оставалось только гадать, как же она собиралась поступить, если бы Астра всё-таки предпочла меня Селему.

В назначенный день все действующие лица, исполнители и зрители — половина стрелкового клуба собрались на стрельбище. Весть о состязании разлетелась быстро. Все жаждали увидеть, как бравый стрелок побьёт мерзкого зеркальщика. Я заявился с опозданием на две минуты. Знали бы вы, что мне стоило выдержать эту паузу… Гил улыбался и приплясывал в предвкушении триумфа. Как мне жаль было его разочаровывать… Рядом с Гилом стояла хмурая Верения. Прости, девочка. Может быть, когда-нибудь, не в этой жизни…

Селем выглядел спокойным и отрешённым, а его дружки бесстыдно насмехались, показывая на меня пальцами. Мне было всё равно…

Я встретился глазами с Астрой. В уголках её нежных губ притаились грустинки. Усталое лицо, бледное после бессонной ночи. Не из-за меня… Что ж, будь, как будет. Я подошёл к Селему и сказал:

— Ты победил. Делай, что хочешь.

— Что? — не понял он.

— Я отказываюсь от состязания!

Он усмехнулся.

— Струсил? Не сумел даже проиграть с честью?

— Не твоё дело, — ответил я.

— Победа моя! — объявил он.

— Видимо так, — подтвердил я.

Верения стиснула кулаки. Гил беспомощно хватал ртом воздух, пытаясь что-то возразить. Остальные молчали. Астра с облегчением вздохнула и благодарно улыбнулась мне. Раньше, за одну эту улыбку я готов был остаться. А теперь…

— Я не выходил из состязания, — заявил Селем. — И готов выстрелить первым и… последним.

Он вложил стрелу, натянул тетиву, вскинул лук и, выпустив её тремя пересекающимися кольцами, попал точно в замок превращателей.

— Вот так, — торжествующе сказал он. — А теперь уходи и больше не возвращайся. Превращателю никогда не быть стрелком.

Вот значит как? Решил унизить меня напоследок? Это не вписывалось в мои представления о чести. Я лишь улыбнулся в ответ и невинно спросил:

— Так состязание закончилось?

Кто-то из дружков Селема хмыкнул.

— Закончилось, дурак.

Я проигнорировал его слова и обратился к Селему:

— Вы подтверждаете, «ваша светлость»?

«Светлость» нахмурилась.

— Разумеется. А что, не понятно?

— Тупой превращатель, — хмыкнул кто-то из толпы.

— Ладно, — сказал я. — Тогда… Гил, можно лук и стрелу?

Удивлённый стрелок кивнул и передал их мне. Я подмигнул ему, а он растерянно сморгнул.

— Зачем это? — подозрительно нахмурился Селем.

— Пострелять хочу, — невозмутимо ответил я, вкладывая стрелу в тетиву и на ходу припоминая главную фишку Робина Гуда. — Чтобы все убедились в твоей непобедимости.

Я произнёс это слишком язвительно. И, не медля более, прицелился и выстрелил. Стрела взмыла в небо, описала круг, а потом метнулась обратно и, облетев по спирали воображаемые кольца Селема, расщепила древко его стрелы ровно посередине и вонзилась в мишень… Виват написателям! И Верении!

Далее последовала немая сцена и разинутые рты. Я вернул лук Гилу и ушёл, потому что по моим соображениям пора было опускать занавес. Только углубившись в лес, я услышал ликующие вопли Гила. Ну, хоть кого-то порадовал…

Ноги принесли меня в трактир, где я заказал кружку мятного эля, залпом осушил её и стёр написанное с пергамента. Всё-таки одна стёрка завалялась у меня в кармане с незапамятных времён. Всё! Больше я не стрелок, а по-прежнему бродяга-превращатель. Пройдоха-превращатель.

— Молодец! Браво! — прокричал Норд. — Только не напивайся.

— Не буду, — пообещал я. — Завязал.

— Не грусти. Ты правильно сделал, что не позволил этому графскому племянничку унизить тебя. Теперь он знает, что ты подарил ему эту победу. И рвёт волосы на…

— Все знают… Астра мне не простит.

— Забудь. Она остаётся, а ты уходишь. Или не так?

— Так.

Вечером Норд в красках описал Линку происшедшее, и магистр долго хохотал, стуча кружкой по столу и хлопая меня по плечу:

— Ну, Кеес, ну артист! Насмешил. Молодчина! Знай наших. Верена, говоришь, написательница… Ха-ха-ха! Девчонка-то не промах. Командор может гордиться.