Елена Товбаз - Студент поневоле

Потом вмиг протрезвел, посерьёзнел и спросил:

— А ты уверен, что стоит возвращаться?

Я рассказал ему о пророчестве Тары, несмотря на обещание Верении. Мне уже было всё равно. Линк отмахнулся:

— А ну их, эти пророчества. Сам-то как?

— Не могу, — ответил я. — И не хочу об этом говорить.

Линк понимающе кивнул.

Все последующие ночи мне снилось, что я в кого-то превращаюсь. Причём, это были такие существа, какие ни одному нормальному превращателю даже после десяти кружек эля не привидятся. Сначала я хотел рассказать Норду, но передумал. Сам не знаю почему.

Астру я избегал, и она не искала встреч со мной. Верения сама от меня бегала, после того как я вернул ей пергамент. Мы с Нордом гуляли по городу, беседуя о минувших днях и любуясь разноцветными башенками, флюгерами и скульптурами оленей.

Между тем, неделя графских раздумий подошла к концу. Нам прислали стрелу с известием о том, что граф готов встретиться с нами на лугу перед особняком. И мы вчетвером тотчас же отправились туда.

Пока ждали графа, к нам неслышно подошла Астра. Она хотела что-то сказать, но звук трубы известил нас о начале аудиенции.

К нам приближался высокий, поджарый мужчина в сопровождении красавцев оленей с ветвистыми рогами, готовых в любой момент по знаку господина вонзить эти рога во всё, что дерзко разговаривает, нагло смотрит и плохо бегает.

У графа было длинное породистое лицо, коротко стриженые волосы, изящные руки. Его сиятельство остановился в двух шагах, и задумчиво обвёл нас томными миндалевидными глазами. Мы с Линком поклонились, девочки присели в реверансе, граф благосклонно кивнул.

— Я долго размышлял, — сказал он неожиданно мягким голосом. — И мой ответ — нет. Я не могу оставить клуб без волшебных предметов и отдать их людям, коих не знаю. Пусть за вас и поручился Сэрьен. Возможно, вы — порядочные люди, но и его можно обмануть. Даже если всё так, как вы думаете — у вас нет весомых доказательств… А я больше доверяю письму Зюйда…

— А если за них поручится кто-то более значительный, чем веклокский колдун? — раздался позади нас хриплый голос, так странно знакомый…

Граф напрягся. Олени опустили рога, намереваясь броситься по первому слову, а мы обернулись…. Из леса выходили бородатые оборванцы с топорами и копьями, а впереди хромал, опираясь на палку… Силы небесные! Тот самый одноглазый в лохмотьях и дырявой шляпе, что пытался украсть пергамент, когда мы с Вереной прятались за шторой в пергаментном зале. Верения тоже узнала и вцепилась мне в локоть.

— Стой там, разбойник! — предупредил граф.

Хромой застыл на месте.

— Кто ты такой? — заносчиво спросил граф. — Отвечай! И скажи спасибо, что я с тобой разговариваю, пока ты стоишь, а не болтаешься на рогах у моих ребят. Кто может за них поручиться?

— Я, — с достоинством ответил незнакомец.

— Ты? — удивился граф.

— Ах, да, забыл представиться, — одноглазый стащил с патлатой головы шляпу и поклонился, не опуская лица. Взгляд его в этот момент скользнул по нам с Веренией и замер. Хромой резко выпрямился и воскликнул…

Хромой резко выпрямился и воскликнул:

— Астра! Доченька!

Мне почудилось или голос его слегка изменился? Астра встрепенулась и изумлённо вгляделась в лицо незнакомца. А тот поспешно сунул руку в карман и… Послышался характерный звук, едва различимый, но так хорошо знакомый уху превращателя.

Всего мгновение и перед нами стоял совершенно другой человек. Он преобразился — лицо с тонкими, но суровыми чертами, больше не закрывала повязка и оба глаза были целы. Седые патлы превратились в густые чёрные волосы и за секунду отросли усы. Он стал выше ростом, оставаясь худощавым. Лохмотья будто сами собой зашились и почистились… Превращение состоялось.

Я с удовольствием отметил, как при этом вытянулось и без того длинное лицо графа. Красавцы олени топтались на месте, удивлённо вскинув изящные головы. Остальные молча удивлялись. Тогда незнакомец отбросил палку, на которую опирался и шагнул к нам… Разом избавившись от хромоты…

— Папа! Папочка!

В ту же секунду Астра сорвалась с места и с криками повисла у него на шее.

— Доченька! Девочка моя…

Он обнимал её, бережно отстраняя и разглядывая, словно желая удостовериться, что с ней всё в порядке…

— Папа… Я верила! Я знала, что ты жив.

— Вот уж не чаял. Прости меня, родная. Я не мог сообщить о себе… И думал, что потерял тебя навсегда…

— А Трей? Он не с тобой?..

Незнакомец покачал головой и нахмурился.

— Нет?.. Что с ним?

— Не знаю, дорогая, но надеюсь, что… всё хорошо… Где же ты была?

— Долго рассказывать, папочка, — она прижалась к его груди, а он нежно поцеловал её в макушку …

Фамильное сходство так и бросалось в глаза. Мы стояли, не в силах пошевелиться. Первым опомнился Линк.

— Об-балдеть, — выговорил он.

— Покажите мне! — завопил из кармана Норд. — Да покажите же!

Мне показалось, что он сейчас выскочит и покатится по траве…

— Да вытащи меня, наконец, увалень косматый!

Это он мне? Я ненадолго вышел из ступора, достал Зеркало и направил на обнимающихся родственников.

— Опа-на, — с ходу прокомментировал Норд, и, присвистнул. — Знакомьтесь! Король Тёрн — собственной персоной. Так вот он какой — король-превращатель! Такое не каждый день увидишь.

— Норд? — король отодвинул Астру, приглядываясь к Зеркалу. — Ты?

— Нет, твоё отражение, — невежливо отозвался Норд. — Я тоже думал, что ты умер.

— Очам не верю! Значит, это правда?! Тринадцатый…

— Всё зависит от того, кто тебя просветил, — глубокомысленно изрёк Норд.

— Так, надо срочно устроить совещание, — король шагнул к графу.

— Нет! Не подходи! Стой там! — граф отшатнулся и замахал руками. — Откуда я знаю, что ты настоящий… Т-ты, т-ты… только что превратился на моих глазах.

Олени настороженно пригнули головы. Тёрн усмехнулся и ответил:

— Вивра ин каврэ! Рад встрече, друг.

— И правда ты, — выдохнул граф и распахнул объятия. Пока старые друзья обнимались, я потихоньку спросил у Линка:

— А чего он ему сказал?

— Это древний язык, — буркнул тот. — Что-то вроде приветствия воинов. Как… «Вместе до конца», «в конце», или… «из конца в конец». Шут их разберёт.

По всему выходило, что шут в этом мире — личность серьёзная…

— Почему?! Почему ты не сообщил о себе? — отчитывал короля взволнованный граф. — Хоть бы намекнул! Томил нас в неведенье. Мы уж думали… И не надеялись.

— Так было нужно, — отвечал король.

— Мы бы помогли тебе.

— Вы и так помогли.

— Прости… за Астру.

— Я тебя не виню.

— Если бы знал!..

— Я тоже ошибался… Однако…