Алексей Александров - Знамя химеры

— Я подумал, что перерезал тебе горло! Какого ящера ты тут вообще делаешь?! — спросил я, присаживаясь рядом с ней. Руки предательски дрожали: я мог её убить!

— Вас так трудно отыскать, ваше величество.

— Может, не стоило и искать?

— Может и не стоило… — Эльфийка опустила глаза в пол.

Повисло неловкое молчание.

— Тебе часто снятся кошмары? — спросила Эйвилин.

— Другие сны мне не снятся, — горько усмехнулся я, вытирая со лба капельки холодного пота и старательно пытаясь унять дрожащие руки.

Эйвилин молча что-то обдумывала. Я исподволь рассматривал эльфийку. В этот раз на ней был простой и удобный охотничий костюм, выгодно подчёркивающий фигуру. Сколько мы не виделись? Кажется, полгода, или чуть меньше. Она уже тогда была красива, а за прошедшее время ещё больше похорошела, но в ней появилось что-то ещё: какая-то внутренняя сила и уверенность, которой не было раньше. Прекрасная Эйвилин… Опасная Эйвилин… Жаль, что опять не моя.

— Ты всё ещё носишь мой браслет?

Вопрос эльфийки застал врасплох. Я покосился на своё правое предплечье, охваченное двумя переплетёнными серебряными змейками. Браслет и артефакт драконов я старался не снимать даже ночью. Они стали казаться частями моего тела так же, как и Химера — продолжением руки.

— Не стоит, — отрицательно покачала головой Эйвилин, пресекая мою попытку расстегнуть украшение и вернуть его законной владелице. — Это подарок к твой помолвке. У тебя прекрасная невеста.

— Которая считает меня кровавым убийцей и воплощением Падшего на земле и боится словно огня, — грустно усмехнулся я. — Этот брак противен нам обоим.

— Никто не считает так. Я не знаю, что точно произошло в том селении, но твои воины просто защищались. Большинство жителей было убито задолго до вашего прихода. Твоя невеста это знает, и, я думаю, жалеет о тех несправедливых словах. Ей просто нужно время.

Лёгкая рука Эйвилин легла на моё обнажённое плечо. Спокойно выдержать это простое прикосновение было труднее, чем прикосновение раскаленного железа.

— Она ещё может тебя полюбить, Леклис.

— Лучше пусть ненавидит, — прошептал я, закрывая глаза. — Может, тогда она не будет очередной мишенью. Все те, кто мне дорог, не слишком задерживаются на этом свете. — На меня вдруг нахлынула ошеломляющая душевная и эмоциональная усталость — предвестник чёрной меланхолии. — Мне кажется, что я плутаю по темному лабиринту, и путь мой по нему прочерчен. Хочется верить, что однажды впереди забрезжит свет, но боюсь, что впереди только тьма. Я обречён… Я знаю, я чувствую, что обречён. Сколько мне осталось? Пара месяцев или пара лет. Рано или поздно моя удача иссякнет. Вражеский меч, нож убийцы или, быть может, яд… и я наконец-то обрету покой.

— Не смей так думать! Ты меня слышишь! Не смей! — Эльфийка резко вскочила и принялась теребить меня за плечи. — Что с тобой происходит? Что ты несёшь? — В уголках её глаз сверкнули слезинки.

— Прости. Не знаю, что на меня нашло, — ответил я, поднимая голову и смотря ей прямо в глаза. Не хочу, чтобы она плакала, тем более из-за меня. — Это просто слова. Я не тороплюсь в чертоги Творца. Слишком большой подарок для моих врагов.

Слезинки в уголках глаз Эйвилин мгновенно высохли. Она перевела взгляд на свои руки на моих плечах и отдёрнула их, словно от огня, на её щеках заиграл смущённый румянец.

Вновь повисло неловкое молчание.

Проклятье Падшему, мой язык словно прирос к нёбу, боясь сморозить какую-нибудь глупость. Я совершенно не представлял, о чём мне говорить с эльфийкой.

— А ты изменился.

— А ты изменилась.

… произнесли мы почти одновременно и удивленно посмотрели друг на друга. Эйвилин рассмеялась. Чёрная меланхолия не выдержала озорного взгляда глубоких зелёных глаз, и я сам не смог сдержать улыбку. Я уже начал забывать, как на меня действует общество этой девушки.

Неожиданно её рука проскользнула вниз и вверх по моей щеке, на секунду задержалась на шраме над бровью и вновь опустилась вниз, к шее, прошлась по груди и замерла напротив бешено бьющегося сердца.

— Не делай так… — хриплым голосом попросил я. — Иначе я ни за что не ручаюсь.

Эйвилин мягко улыбнулась и выгнула бровь, решая что-то для себя.

— Тебе неприятно? — спросила она, устраиваясь на моих коленях. Её нежный голос звучал возле самого уха, а мягкая щека прижималась плечу.

«К Падшему!» — решил я, сжимая её в объятьях и найдя своими губами её губы. Лучше всю жизнь жалеть о том что было, чем о том чего не было.

Мезамир почувствовал, что в башню Леклиса пробрался кто-то посторонний. Несмотря на запрет, он не удержался и поставил несколько следящих нитей. И одна из них только что была потревожена.

Вампир быстро оделся. Опасности для жизни Леклиса он пока не ощущал, но проверить ночного визитёра не помешает.

Башня вампира — как её теперь называли слуги — располагалась в том же крыле, где и тайные покои Леклиса. В эту часть королевского замка редко кто заходил. Даже слуги не слишком утруждали себя уборкой этого старого крыла. Вряд ли кому-то пришло бы в голову, что именно тут, а не в роскошных покоях предпочитает отдыхать король. Впрочем, Леклис нередко спал прямо в рабочем кабинете. О тайных покоях знал только вампир, Верховный маг и пара старых слуг, в преданности которых Леклис был уверен.

Мезамир не слишком торопился и позволил себе внимательно обследовать всё крыло и убедиться, что оно всё так же пустует. Около самой двери он резко остановился, словно налетел на невидимую стену, и развернулся обратно. Виденья аур было достаточно, чтобы понять, что Леклис и его ночная гостья вряд ли обрадуются его присутствию.

Я проснулся, не зная толком, что именно заставило меня пробудиться от такого чудного сна, и замер, прислушиваясь, не открывая глаз. Тишина… Нет. Звук сонного дыхания рядом. Правую руку чем-то придавило, и она немного онемела.

Открываю глаза и слегка поворачиваю голову.

Это оказалась спящая Эйвилин. Ее голова покоилась на моей правой руке, а рука замерла на моей груди.

Значит, это был не сон.

Издав недовольное урчание, она пошевелилась, её ресницы затрепетали, и она попыталась прочнее устроить голову у меня на руке, пресекая осторожную попытку встать. Повторная попытка оказалась более успешной. Я встал, потирая онемевшую руку, и критически посмотрел на одежду, живописно разбросанную по всей комнате. Собрав свои вещи и эльфийки, я осторожно разложил её костюм на стуле и оделся сам.

Лёгкий шорох на кровати привлёк внимание. Обернувшись, натыкаюсь на взгляд зелёных глаз.

— Доброе утро, — улыбнулась Эйвилин, потягиваясь, словно кошка. Одеяло сползло, и нужно было быть каменной статуей, чтобы не испытать желание при виде открывшегося зрелища. Эйвилин смущённо покраснела, спешно натянув одеяло до самого подбородка.