Веда Талагаева - Забытая башня

Напиток новогоднего сна напоминал подогретую воду. Сделав долгий глоток, Вернигор обнаружил, что лежит на земле, нагретой солнцем. Степные ковыли качались вокруг, сколько мог охватить взгляд. Выцветшее от жары небо было совершенно безоблачным. В нем носились жаворонки, а внизу по дороге медленно продвигался на запад богатый караван, сопровождаемый многочисленной охраной, состоявшей из воинов в кожаных доспехах и коротких пурпурных плащах. Вернигор понял, что видит перед собой и приподнялся на локте, чтобы разглядеть получше. "Если армаисские девицы закрывают лицо, как же ты разглядел свою королеву?" — услышал он словно издалека голос Веда. Вернигор улыбнулся и встал с земли. Богато украшенный, отделанный позолотой и перламутром, возок ехал пустым. Рядом шла девушка в длинной полосатой накидке с закрывающим голову и лицо глубоким капюшоном. Она срывала мелкие цветочки, попадавшиеся на обочине, и все больше отходила от каравана в сторону. Вернигору приходилось следовать за ней. Он шел поодаль, чтобы не мешать, и лишь поглядывал на северный горизонт, слыша где-то в той стороне нарастающий гул. В караване этот звук вызывал тревогу. Воины и челядинцы переговаривались и тревожно вглядывались в даль.

— Похоже, мы сейчас встретимся с кочевниками, — хмуро заметил Вернигор, глядя на спину девушки, увлеченной собиранием выгоревших на солнце цветов, так, словно из них можно было составить самый красивый в мире букет, — Сели бы вы в повозку, госпожа.

Она не ответила, словно не услышала. Ее руки продолжали срывать один увядший стебелек за другим, а гул в степи все приближался и нарастал. Внезапно за ближайшим холмом взметнулось облако пыли, и прямо на Вернигора и девушку выскочил табун диких единорогов. Он мчался к каравану, и люди на дороге всполошились, спеша отогнать повозки и отвести в сторону лошадей. Охранники и прислуга увидели, что на пути табуна оказались два ушедших в сторону человека. Послышались испуганные, предупреждающие крики. Девушка дико закричала, и цветы посыпались у нее из рук. Мощные копыта сотрясали землю, мчась прямо ей навстречу, целый лес перламутровых рогов сверкал на солнце, слепя глаза.

— Бегите! Бегите в сторону! — крикнул Вернигор, стараясь перекричать топот и рев дикого стада.

Девушка замерла на месте, закрыв лицо руками. Столб пыли, рвавшийся из под копыт единорогов, скрыл ее почти с головой. Вернигор бросился вперед. Почти ничего не видя, он дотянулся до тонкой фигурки в полосатой накидке и схватил девушку за шиворот.

— В сторону, дура! — сердито рявкнул он и вытащил девушку из-под копыт в самый последний миг.

Вернигор протащил ее несколько шагов, потом девушка опомнилась и сама бросилась бежать. Не видя дороги под ногами, они бежали прочь от того места, где проскакало необузданное стадо. Ковыль хлестал по ногам, цеплялся за полы одежды. Пыль забивалась в ноздри, и солнце слепило глаза. Наконец, на соседнем холме, девушка выбилась из сил и остановилась. Вернигор остановиться не успел и налетел на нее, сбив с ног. Они скатились по песчаному откосу, точно по снежной горке зимой, и остались сидеть на склоне у подножия холма среди высокой травы, в которой цвели желтые и белые маки. Стук копыт и бешеное ржание затихали вдали. Со стороны каравана доносились крики людей, уже пустившихся на поиски.

— Ну и полет! — сказала девушка, отдышавшись и оглядевшись.

Она подняла голову, глядя на вершину холма, и капюшон упал ей на плечи. У нее было светлое лицо с огромными темными глазами, все еще испуганными, и ямочки на нежных щеках. Темные волосы вились под сеткой, сплетенной из пестрого бисера и ленточек. Вернигор почему-то смутился и потянулся за белым маковым цветком, росшим неподалеку.

— А эти-то покрасивее будут, — усмехнулся он, старательно отводя взгляд к цветам.

— Ну да, — согласилась девушка, и они оба с облегчением рассмеялись.

Вернигор отдал ей сорванный цветок и потянул за руку, помогая встать на ноги.

— Испугалась? — улыбнулся он, и поправил темный локон, выбившийся из-под сетки.

Она ответила теплой улыбкой, но потом, будто вспомнив о чем-то, отпрянула. Темные глаза метнули молнии. Маленькая ладонь звонко хлопнула Вернигора по щеке.

— Да как ты смеешь! — девушка вырвала свою руку из руки Вернигора и гордо вскинула голову, — Я принцесса, а ты простой воин.

Она накинула капюшон, пряча лицо, и начала взбираться вверх по склону холма. Обеими руками девушка цеплялась за росшую на склоне траву. Белый цветок все еще покачивал головой у нее в кулачке. Прикусив губу от досады, оскорбленный Вернигор поднимался следом. Щека у него горела. Принцесса спотыкалась на каждом шагу, но помогать ей молодой воин не собирался. С него было достаточно и первого раза…

Пребывание в Спрятанной долине, сам ее воздух всегда внушали умиротворение. Но в этот раз Кадо не находил успокоения в обиталище эльфов. Его мысли были заняты Туманным островом и сестрой. И делая глоток из чаши сновидений, он не мог сосредоточиться на новогоднем подарке Генимар. В чашке, поданной с такой таинственной торжественностью, оказалась горячая вода. Отпив, Кадо поставил ее себе на колени, поднял голову и увидел, что сидит в лодке. Она медленно двигалась по глади озера, погруженного в туман. Зыбкая дымка, пронизанная лучами света, стелилась по зеркалу воды, и расходилась в стороны прямо перед носом лодки. Словно из глубины вод впереди поднимался зеленый остров, одетый кленовыми рощами, окруженный серебристо-сиреневыми скалами, звенящий водопадами. Кадо привстал со своего места в лодке. В детстве он тысячу раз видел этот сон и с нетерпением ждал продолжения. На берегу он уже видел дом, стоящий у самой воды, и длинные мостки причала, ведущие прямо к дверям. Кадо знал, что сейчас на пороге дома покажется закутанная в длинный светлый плащ женская фигура, а он будет во все глаза смотреть на нее и надеяться, что это его сестра. Так случилось и в этот раз, но конец в его сне был иным. Когда лодка подошла чуть ближе, белая фигура на мосту вдруг шагнула вперед и откинула с лица капюшон. Кадо увидел улыбающееся лицо Южной Колдуньи…

Никогда прежде Тарилор не доводилось отведать напитка сновидений. Его готовили для сановников и государей, для ученых мужей или важных гостей, появлявшихся в Парладоре время от времени. На сей раз Тарилор сама нежданно-негаданно оказалась в их числе. В этом эльфийке виделся какой-то особый замысел ее бабки-провидицы. Тарилор не знала, что приготовила ей мудрая женщина, чье молчание было красноречивее всяких слов. Она медлила, глядя, как спутники засыпают один за другим. Уснули воины Крылатого Льва, Кадо, гном и даже принц гоблинов. Эзельгер, сделав долгий глоток, уронил чашу на пол и запрокинул голову на спинку кушетки, а Тарилор все не смела поднести свою чашу к губам. Наконец, когда Элиа закрыл глаза и опустился на лежанку, эльфийка решилась. Тарилор не знала, куда попадет, когда сделает свой глоток из зачарованной чаши. Она зажмурилась, но, открыв глаза, обнаружила, что по-прежнему находится в башне с зимним садом. Только вокруг нее никого нет, и лежанки с остальными гостями Спрятанной долины исчезли. Она стояла посреди площадки, оглядываясь вокруг. Вечерело. Стеклянная крыша над башней исчезла, и в небе видны были загорающиеся искорки звезд. Растения и цветы в саду бурно расцветали, точно и не было зимы. Тарилор поняла, что каким-то непостижимым образом в Парладоре воцарилось лето. Оно властвовало и в долине за стенами эльфийского города. Ее пышные леса и струящиеся водопады виднелись в оконных проемах, оплетенных настурцией и ломоносом. Под одним окном стояла скамейка. Тарилор подошла и присела на край. Всю смотровую площадку башни вдруг окутал туман. Он растекался среди горшков и кадок с растениями, вился вокруг мраморных статуй, украшавших входы и простенки между окнами. В тумане мерцал лунный свет. Тарилор показалось, что на скамейке с другой стороны кто-то есть…